Мой приезд лишь ускорил развязку. Но не прикати я в Беркутов, Сердюковы все равно бы сбежали. Ну, не весной, так летом или осенью.

Я судорожно вздохнула. Лежавшая на моих коленях сумка с громким стуком упала на пол. Фекла перевела глаза на источник шума, наши взгляды встретились, и пару секунд мы не отрываясь смотрели друг на друга. Шлыкова опомнилась первой – она вскочила и, забыв про покупки, кинулась к дверям супермаркета, где именно в это мгновение появился Игорь Львович с мороженым в руках. А я, вместо того чтобы броситься за Феклой, закричала:

– Костя! Костя!

Как назло, в расположенном неподалеку кинотеатре закончился сеанс, зрители толпой вывалили в галерею.

Мы с подбежавшим Константином кое-как растолкали народ, добрались до магазина и поняли: ни Сердюкова, ни Феклы нет. Я затопала от злости ногами.

– Надо же мне было так глупо проколоться! Сначала уронила сумку, потом принялась тебя звать. Ясное дело, они удрали. Внутренний голос мне подсказывает: мы их больше никогда не увидим.

Костя обнял меня.

– Не нервничай. Все женщины в момент стресса зовут любимого человека.

Я разозлилась еще сильней.

– Какая еще любовь? Не неси чушь, мы просто друзья! Хватит с меня чувств, от мужчин одни неприятности! Теперь я живу монахом!

– Надеюсь, что ты изменишь мнение по поводу сильного пола, – улыбнулся Константин, – я подожду.

– Нет! – снова топнула я ногой. И добавила: – И всегда буду жить монахом.

– Это невозможно, – хмыкнул мой спутник.

– Почему?

– Потому что ты женщина, из тебя никак не получится монаха. В крайнем, самом неприятном для меня варианте, ты станешь монашкой, – еле сдерживая смех, пояснил Костя Франклин.

Я не нашлась что ответить. А он сказал:

– И не стоит доверять внутреннему голосу. Голоса в голове могут разное насоветовать. Ну, улыбнись! Мне так нравится, когда ты в хорошем настроении – у тебя тогда глаза горят.

Я взяла Костю под руку. Насчет внутреннего голоса он прав, не надо к нему прислушиваться. А вот насчет моих прекрасных очей… Знаете, когда у человека горят глаза? Это бывает в тот момент, когда тараканы в его голове собираются на веселую вечеринку.