– Примерь! Примерь! – радостно засуетилась Камилла и неестественно улыбнулась, изо всех сил пытаясь отогнать от себя печаль.

Когда я сказала ей, что хочу потанцевать, она буквально запищала от восторга и тут же сообщила мне подробную программу ближайших балов. Меня удивило, что она продолжала так внимательно следить за светскими событиями, несмотря на смерть сестер, но… каждый скорбит по-своему.

Я не хотела идти на этот бал. Я хотела свернуться калачиком в тепле и безопасности, в окружении сестер и заснуть. Прямо как в детстве. Заснуть и больше не видеть никаких кошмаров с Плакальщицей, проклятиями и убийцами. Просто заснуть.

Но… Кассиус считал, что мы сможем узнать на этом балу что-то важное. И если существовала хотя бы малейшая вероятность встретить там убийцу моих сестер, я должна была запомнить мельчайшие подробности.

Камилла расстегнула лиф моего темного хлопкового платья и помогла надеть новый наряд. Нежная ткань напоминала на ощупь легчайшую морскую пену. От прохладных жемчужных нитей по спине пробежал холодок.

– Не смотри в зеркало! – попросила Камилла. Она выглядела гораздо более взволнованной, чем я. – Помоги мне одеться. Я хочу увидеть, как они смотрятся вместе.

Ее платье было таким же открытым, как мое: без рукавов и с эфемерным нежным декольте. Полупрозрачный лиф из сетчатого кружева украшала искусная вышивка серебром и жемчужным бисером цвета ледяного шампанского.

– Ты выглядишь сногсшибательно!

Камилла отмахнулась от моего комплимента и сосредоточенно начала что-то искать в шкатулке на комоде.

– Я нашла это у мамы. Можно надеть сегодня. Пусть все знают, что пришли Люди Соли.

Она протянула мне диковинное украшение, и я покрутила его в руках, пытаясь понять, что же это такое. Осьминог Фавмантов. Его тело, сделанное из самой большой жемчужины, которую я когда-либо видела, было частью кольца. Щупальца образовывали браслет из изысканного розового золота, плотно прилегавший к запястью. Камилла выбрала драгоценную тиару в виде морской звезды и нежно-розовые серьги в форме капель.

– Я подобрала для граций всякие мелочи из маминой шкатулки. Ничего особо ценного – а им приятно.

Я отвлеклась от браслета и настороженно посмотрела на Камиллу.

– Грации тоже идут?

Она кивнула, весело поигрывая сережкой.

– Конечно. Нам всем не мешало бы развеяться, разве нет?

– Только не Ленор, – возразила я, искренне надеясь, что Камилла не будет ее заставлять.

– С ней вообще невозможно разговаривать, – фыркнула Камилла. – Сидит, пялится куда-то мимо тебя, как будто ты вообще не здесь…

– Она скорбит.

Камилла надула губы.

– Да знаю я. Просто… – удрученно вздохнув, начала она, – не хочу показаться черствой, но разве мы уже не достаточно скорбели? Достал этот вечный траур. Неужели нельзя просто жить и не бояться потерять кого-то из вас?

Я с недоверием приподняла брови:

– Если я умру завтра, ты будешь по мне скорбеть?

– Даже не шути так, – угрюмо отозвалась Камилла. – Конечно, я бы очень расстроилась. Но… Ты бы правда хотела, чтобы я потратила впустую очередной год своей жизни, укутавшись в траурную тафту и увешавшись черными украшениями только потому, что твоя закончилась?

Наверное, не хотела бы. Но было слишком цинично говорить об этом вслух сразу после смерти Розалии и Лигейи.

– Пойдем, – сказала Камилла и взяла меня за руку. – Мы достаточно настрадались за свою жизнь. Сегодня надо веселиться: пить шампанское, есть икру и танцевать!

* * *

По пути в грот я постоянно оглядывалась, чтобы не упустить Кассиуса из виду. Когда мы с Фишером и грациями спускались по узкой скалистой тропинке, я заметила, как из рощи появилась чья‑то темная фигура.

Войдя в пещеру, Фишер повернул трезубец, и мозаика на стене медленно разошлась, обнажив перед нами вход в туннель.

– Итак, мы отправляемся в Ламбент, – громко произнесла я для Кассиуса. Я слышала, как хрустела галька на тропе за нами, и надеялась, что он пришел. – На бал Людей Света. Помните, нам всем нужно думать об этом при входе.

Онор странно покосилась на меня:

– Можно не напоминать. Мы все знаем, как это работает.

– Никто и не сомневается, – усмехнулся Фишер и, закружив ее в танце, шагнул в туннель. – Рыбка просто решила напомнить, чтобы Мерси не забыла!

– Я не забуду! – крикнула Мерси и исчезла вслед за сестрой.

Следующими в туннель вошли Камилла и Верити. Я обернулась. В гроте было пусто.

– Ламбент, – повторила я и последовала за сестрами.

Туннель привел нас прямо в новый дворец. Каменные стены здесь были намного светлее, чем у нас, словно выгоревшие на солнце ракушки. В теплом сухом воздухе стоял аромат мирры и цветов лотоса, и мне даже не хватало терпкого запаха моря.

Золотистый воск капал с подсвечников на каменные плиты. Холл был окутан легкой серой дымкой. Я оглянулась на дверь, ведущую назад в Хаймур, но она уже скрылась в тени.

Камилла улыбнулась мне через плечо и с радостным смехом покружила Верити вокруг себя. Дым сообщал воздуху особые загадочность и очарование, замедляя движения и наделяя каждый жест таинственной важностью. Я моргнула несколько раз, чтобы прояснить сознание, но мысли путались, словно под воздействием дурмана. Сосредоточиться не получалось.

Тем временем мы вошли в роскошное фойе. По правую руку от нас располагался бальный зал, и, судя по звукам оркестра и веселому гомону гостей, праздник был в самом разгаре. Изящная аркада слева вела на залитую лунным светом террасу. Я заметила в отдалении темные очертания песчаных дюн, сливающихся с горизонтом. Мы были очень, очень далеко от моря.

В противоположном конце фойе находился фонтан с вином. Пары в строгих придворных нарядах прогуливались вдоль его круглой чаши и подставляли бокалы под багровые струи. В центре фонтана располагалась изящная скульптурная группа, изображавшая сцену боя. Трое мужчин удерживали человека, который из последних сил пытался освободиться от их хватки. Над ними застыла ужасающая крылатая фигура с косой, которая перерезала горло беглецу. Вино лилось из открытой раны страдальца.

– Не смотрите туда, – шепнула я, пытаясь отвлечь граций от пугающего зрелища.

Дым разъедал мне глаза, и я начала усиленно моргать. Кажется, я ошиблась. На самом деле в центре фонтана был изображен купидон, пускающий стрелу в группу девушек. Вино лилось из их кувшинчиков.

Я потерла глаза и присмотрелась повнимательнее, но пугающие скульптуры уже исчезли. Как я могла так ошибиться? Я решила подойти поближе, но Камилла потянула меня за собой в бальный зал.

Одну из стен украшали три потрясающие фрески, каждая из которых изображала определенный эпизод сотворения мира. В центре Вайпани создавал Солнце. Справа от него Зеланд лепил Землю из первозданной грязи и глины. Слева среди звезд и планет парила Вирсайя. Я огляделась по сторонам в поисках Кассиуса: интересно, как бы он оценил эти фрески.