Александр Дюков. Военный историк. Генеральный директор фонда «Историческая память». Автор многочисленных публикаций по истории Второй мировой войны.

ГАСПАРЯН: Мне хотелось бы, конечно, поговорить с вами о чем-нибудь, может быть, более приятном. Но аудитория продолжает задавать вопросы по латвийским дивизиям СС. Каждый раз это происходит в нашей стране, к сожалению, накануне 9 Мая. Александр, давайте начнем сразу с главного. Герои или нужное впишите?

ДЮКОВ: Собственно, даже латвийские историки, ряд латвийских историков, которые не столь завязаны на официальной структуре и на финансировании из официальных структур, а более занимаются академической деятельностью, говорят о том, что в данном случае скорее можно говорить о наемниках, наемниках нацистских оккупантов. Другое дело, что и в России, и в Латвии эта тематика, к сожалению, исследуется совершенно недостаточно. Потому что есть много красиво изданных альбомов про латвийские дивизии Ваффен-СС. Они издаются преимущественно, разумеется, в Латвии. Есть какие-то обзорные материалы, которые публиковались у нас, небольшие книжечки. Это сборники документов. Сборники документов — это наиболее интересно. К сожалению, на данный момент очень мало введено документов по этому вопросу, а практически идут перепевы об одном и том же. И более того, эти события, эти формирования, они рассматриваются, как правило, как вещь в себе, а не в общем контексте. Очень большое внимание традиционно уделяется униформе, лычкам…

ГАСПАРЯН: Выпушкам, погонам, но это традиционный интерес.

ДЮКОВ: Но тем не менее общий контекст за этой формой, он немножечко исчезает. И вот мне сегодня хотелось бы поговорить именно о таком контексте.

ГАСПАРЯН: Вы сказали, что недостаток документов. Военный архив во Фрайбурге или наши российские архивы, что, закрыты для исследователей по этой теме?

ДЮКОВ: Нет, конечно, они открыты. Другое дело, что очень мало исследователей туда входит. Исследователей как таковых мало. Есть, однако, и закрытые архивы. Если говорить у нас, то у нас собственно документов по этому не так много. Это, как правило, либо разведсводки партизанские или НКВД, которые носят достаточно не очень точный характер, поскольку это разведка. Либо уже послевоенные протоколы допросов тех, кто участвовал в этих, это очень ценный источник. Однако открыт он достаточно мало. Это Центральный архив ФСБ. Но наиболее интересные материалы, они хранятся в Латвии. Они хранятся в Латвии, и они закрыты для исследователей, не только исследователей зарубежных, но и собственно латвийских исследователей. Это так называемый архив 15 дивизии Ваффен-СС. В начале нулевых годов этот архив был обнаружен в Голландии у одного коллекционера. И он был выкуплен латвийской стороной. И теперь к нему доступа практически нет. Наш МИД, к сожалению, прохлопал эту достаточно важную вещь, поскольку можно было заблокировать покупку и практически засекречивание этого архива, потому что в нем наверняка содержатся документы о военных преступниках. Например, об Арайсе.

ГАСПАРЯН: Вы сказали, что нельзя рассматривать только выпушки и погоны. Давайте начнем. Июнь 1941 года. Немцы входят на территорию Латвии. Их встречают как освободителей.

ДЮКОВ: Некоторая часть населения, но достаточно значимая.

ГАСПАРЯН: Я когда готовился к встрече с вами, я прочитал, что 165 тысяч латышей в той или иной степени принимали участие.

ДЮКОВ: Если говорить о всем периоде немецкой оккупации, то, видимо, эта цифра несколько преувеличена, но близка к действительности.

ГАСПАРЯН: Ну, при том, что все население там два миллиона, по-моему, с небольшим.

ДЮКОВ: Но близка к действительности, безусловно.

ГАСПАРЯН: При всем при этом ведь латыши, с точки зрения расовых идеологов Третьего рейха, ведь не входили в нордические народы и не считались, по-моему, народами, даже близкими к германским.

ДЮКОВ: Они стояли по расовой лестнице ниже эстонцев, но выше литовцев, и тем более выше белорусов или русских.

ГАСПАРЯН: В этой связи, почему же с таким восторгом некоторая часть населения стала сотрудничать с оккупационными властями?

ДЮКОВ: Во-первых, расовые теории Третьего рейха к 1941 году едва ли воспринимались населением Латвии, достаточно слабо информированным об этом и еще не видевшим, как это воплощается на практике, всерьез. Проблема здесь была следующая. Во-первых, Латвия была присоединена к Советскому Союзу в 1940 году. Это присоединение, оно встретило у определенной части населения поддержку, преимущественно у достаточно малообеспеченных рабочих, крестьян. Поскольку эта экономическая проблема стояла в Латвии достаточно сильно. Это присоединение встретило поддержку у определенных национальных категорий, то есть прежде всего у проживавших в Латвии русских и евреев. И это присоединение, а также последовавшие действия советской власти, они, прежде всего, верхушку и хорошо обеспеченные слои населения Латвии ввели в такую оппозицию по отношению к новой власти. Был еще один достаточно важный момент. В период как минимум 1938–1939 годов латвийские разведслужбы, латвийские власти достаточно активно сотрудничали с немецкими. И эти связи, несмотря ни на что, сохранялись. К 1941 году что было? Было достаточно серьезное, хотя и не такое структурированное, как, например, в Литве организационно структурированное, как в Литве или на Украине, антисоветское подполье, которое имело очень хорошие связи и контакты с нацистскими спецслужбами. Были достаточно грубые и не всегда эффективные действия советских репрессивных органов, которые ставили население в оппозицию к Советскому Союзу, определенные группы населения. Были те, кто поддерживали. И когда случилась война, когда пришли немцы, помимо немцев было достаточно большое количество так называемых национальных партизан, как их называют сегодня в Латвии. Можно говорить о нескольких десятках тысяч этих людей, которые нападали на советские органы власти, которые убивали советских активистов, которые помогали как-то на уровне проводки, на уровне указывания, куда идти немецким частям. Иногда помогали и в военном смысле слова. И уже на основании этих так называемых формирований национальных партизан в 1941 году нацисты начали формировать вспомогательную полицию.

ГАСПАРЯН: Ну и чем она занималась?

ДЮКОВ: Вспомогательная полиция, так же как и сами национальные партизаны, уже в самом начале своего существования, еще до того, как был установлен достаточно прочный контакт, занималась прежде всего ликвидацией просоветских элементов. Это те, кто относились к советской власти лояльно. Это евреи, это некоторая часть русского населения, но там это не было по такому национальному признаку очень выявлено. Репрессии были очень масштабные, они осуществлялись прежде всего латышскими формированиями. И на это наложился процесс действий нацистских групп, которые пытались решить еврейский вопрос. И ударной силой для решения этого вопроса в Латвии стали именно переформированные из национальных партизан формирования латышской полиции. Почему они стали именно ударной силой? Потому что группа — это достаточно небольшое формирование, это тысяча человек.