Заноза в мозгу Викентьева воспалилась. И доктор, и аксакал… Второй номер нажал клавишу связи с дежурным:

— Найдите Сивцева и Шитова, пусть зайдут.

Через несколько минут четвертый и пятый номера стояли на пороге.

— Петр, зайди! — приказал подполковник. — А ты, Федор, подожди пока, позову!

— Чего случилось, Владимир Михалыч? — испуганно спросил Шитов. «Неужели выплыли запчасти? Сколько времени прошло, а он хватился…» — билась в голове неприятная мысль.

— Как прошло захоронение объекта? — строго спросил Викентьев. — Давай в подробностях: как, где…

Дотошно расспросив порознь обоих сержантов, Викентьев отпустил их и, откинувшись на спинку стула, в сердцах сказал:

— Просто дурдом какой-то!

Теми же самыми словами выразили свои чувства и сержанты. Как бы подтверждая справедливость высказывания, из-за угла вылетели Сергеев и Попов, которые, не поздоровавшись и вообще не обратив на них внимания, пробежали к своим кабинетам.

Операция, проводимая в Предгорной АССР союзным уголовным розыском, позволяла полностью закрыть розыскные дела «Кочевники» и «Дурман». С «Трассой» обстояло иначе: прослеживался и мог быть доказан только сбыт похищенных автомобилей. Главные фигуры — убивавшие людей и захватывающие машины оборотни в милицейской форме — не попали в сеть оперативных мероприятий. Завершение операции введением «Удара» отсекало «трассовиков», заставляло их «лечь на дно» и заметать следы. Была, конечно, вероятность «расколоть» задержанных, того же Петруню, например, но все понимали, что вероятность эта носит чисто теоретический характер. Но откладывать задержания тоже было рискованно. И тут телефонный перехват.

— …ты сколько думаешь му-му водить? Я уже пообещал и аванс взял…

— Не получилось: одно сорвалось, другое…

— Кому это интересно… Короче, когда?

— Что ты давишь? Мне не веришь, с Николаем говори… Сказали — сделаем! Завтра попробуем, послезавтра… Что-то да подвернется…

— Что-то не нужно… нужен черный солидняк, экстра-класс. Понял меня? И не тянуть…

— Понял. Завтра сделаем».

Запись содержала разговор полностью, но в копии нецензурщину заменили точками, и объем сразу уменьшился наполовину. В общем, обычная беседа — матерятся сейчас почти все, от мала до велика, независимо от пола, должности, образования. Чтобы понять ценность перехвата, надо было знать ход реализации РД «Трасса» и то, что грубый напористый голос принадлежит самому Петруне, а второй — деланно-солидный, но выдающий страх перед собеседником — ранее неизвестному лицу, звонящему по междугородному автомату из Тиходонска.

Для того чтобы установить нового фигуранта, у бригады МВД в Предгорске имелось в запасе не больше пяти минут. На расстоянии семисот километров эффективно использовать это время можно было только в кино. Необычайная важность РД «Трасса» и ряд благоприятных случайностей позволили сделать невозможное.

Уже через тридцать секунд после соединения оператор сообщил о звонке Беймуразу Абдурахмановичу. Тот мгновенно потащил за собой руководителя союзной бригады к кабинету министра, на ходу излагая суть дела. По аппарату ВЧ-связи оторопевшего министра, который возмущенно пожирал глазами тянущегося по стойке «смирно» начальника отдела особо тяжких, москвич передал информацию тиходонскому генералу, а тот сразу связался с дежурной частью. Шла пятая минута разговора, когда машина УВД подъехала к пункту междугородной связи. Автомат на Предгорск работал плохо: глотал монеты и постоянно разъединялся, другого автомата на это направление не было. Молодой, но грамотный опер вошел в зал, неприметно подошел к кабинке как раз тогда, когда вновь объявившийся фигурант «Трассы» закончил разговор и, зло ударив по рычагу, повесил трубку.

Опер ухитрился не наделать ошибок и незаметно довести «трассовика» до самого дома. Когда дверь за наблюдаемым закрылась, опер сел на бордюр и долго не мог встать, безуспешно пытаясь унять дрожь во всем теле.

Потом он позвонил, и на место выехала уже специальная группа, которая обложила входы и выходы, установила личность фигуранта и перетряхнула его связи. Иван Гребешков, двадцать семь лет, судим в несовершеннолетнем возрасте за грабеж, судимость погашена. Работает грузчиком мебельного магазина, по месту жительства и работы компрматериалов не имеет. Поддерживает отношения с тремя знакомыми с детских лет и двумя сотрудниками своего магазина — бригадиром грузчиков и продавцом. Иногда совместно употребляют спиртное, с друзьями детства ездит рыбачить. С коллегами отношения больше деловые: кому достать мебельный дефицит, куда привезти, сколько получить… Знакомых Гребешкова по имени Николай выявить не удалось.

Информация, собранная о «трассовике» за неполных восемь часов, была, естественно, довольно скудной. К вечеру стало известно, что один из друзей детства — авторихтовщик высокой квалификации. Чуть позже пришло сообщение, что Гребешков иногда ездит на красном автомобиле, принадлежащем не то родственнику, не то знакомому.

— Дома мы у него вряд ли что-то найдем, — рассуждал вслух Ледняк, как всегда морщась, то ли по привычке, то ли желудок его мучил постоянно. — Даже если вытряхнем из него этот «жигулькоррида», привяжем его по краске, и что? Скажет, давал кому-то покататься или угнали, а потом вернули… Что еще? К фотороботу он не подходит. Остается телефонный разговор, хорошо теперь — это доказательство. Только что доказывает?

Совещание проходило поздним вечером в просторном кабинете начальника УУР. Сам Скляров — плотный, среднего роста сорокапятилетний полковник — почти все время молчал и чертил на листке изогнутые под острым углом линии, наконец он поднял голову.

— Нет, надо брать на такой крючок, чтобы уже не соскользнули. Этот Николай нужен, оружие нужно, форма… да хорошо бы с поличным — в момент нападения.

— А еще лучше, когда уже застрелят водителя и начнут труп прятать, — вдруг ляпнул Сергеев, и все присутствующие, человек восемь, обернулись к нему. — Чтобы обратного хода не было.

Раньше майор не позволял себе дерзить начальству, поэтому его фраза была расценена как не слишком продуманное предложение.

— Мы обязаны. — Скляров выделил это слово. — Мы обязаны пресечь преступление, а не наблюдать за ним со стороны!

— Тогда есть только один способ — подставная машина с засадой, — спокойно продолжил Сергеев. — Я могу и поехать.

Наступило молчание. Начальники отделов и несколько оперативников размышляли над предложенным вариантом. У него имелось множество достоинств и почти столько же недостатков. Следовало определить, что же перевешивает.

— Пожалуй, разумно, — прервал молчание Скляров. — Выберем участок, выставим прикрытие, посадим парочку снайперов. Троих в машину: один за рулем, двое сзади внизу, сиденье снимем… Разумно. Надо только знать: когда и где они намечают действовать.

— Ну это-то сущая ерунда, — небрежно сказал Сергеев, и Ледняк взглянул на него внимательно: не оставалось сомнений, что подчиненный попросту издевается.