— Какого цверга? — переспросила Ю Ши. Дзимбээ предостерегающе поднял палец, Ю Ши замолчала.

— В каком смысле хорошо? — не понял Анатолий. — Я утопил ее в болоте, причем специально выбрал место, где не было заметных ориентиров. Через полчаса я бы ее и сам не нашел. А на следующий день там был ураган… А что случилось?

— Когда ты поехал в болота, за тобой никто не следил?

— Никто.

— Ты уверен?

— Километров на тридцать вокруг не было ни одного автомобиля.

— Моторные лодки ящеров развивают довольно большую скорость.

— Намекаешь, что кто-то выследил меня на лодке?

— Не кто-то, а Возлувожас Шесинхылко. Да, он тебя выследил.

— Где сейчас начинка?

— Тринадцать дней назад была в Осулев, в кабинете царя Ойлсовла.

— Осулез, — автоматически поправил Анатолий. — Осу-лев — это в именительном падеже. И еще…

— Наплевать на падежи! — неожиданно взорвался Дзимбээ. — Ты меня еще сморкаться поучи! Это дерьмо сейчас у ящеров. Знаешь, зачем твой любимый Якадзуно приехал в Олимп? Изготовить детонаторы! Понимаешь, что это значит?

— Успокойся, — сказала Ю Ши. — Что такое «это дерьмо»?

Дзимбээ неподвижно застыл на несколько секунд, после чего встряхнулся, помотал головой и буркнул:

— Извините.

— Ничего страшного, — успокаивающе проговорила Ю Ши. — Так что это такое?

— Нерадиоактивный ядерный заряд.

— Разве такие бывают?

— Мы взрывали вокзалы такими зарядами.

— Какая у них удельная мощность?

— Довольно большая, но не это главное. Главное то, что такой заряд не обнаруживается никакими детекторами.

— В Осулез много зарядов?

— Готовых зарядов там нет, там просто активное вещество в порошке. Мы перевозили этот порошок с Гефеста четырьмя партиями, три использовали в день выступления, четвертая попала в руки СПБ. Якадзуно заказал детали для восьми детонаторов, но если не гнаться за мощностью, зарядов можно изготовить хоть сотню. На нашу долю хватит.

— Какова критическая масса?

— Критической массы нет, нет ни верхней, ни нижней границы. Можно сделать бомбу, которая влезет в твою сумочку, а можно сделать бомбу, которая не поместится в поезд.

— Как выглядит этот порошок?

— Темно-серый, кристаллический и очень тяжелый. Упакован в маленькие целлофановые пакеты, примерно по килограмму каждый. Анатолий, ты помнишь, сколько их было?

— Десять или пятнадцать… точно не помню. Они всегда лежали в одной сумке, я их не считал.

— Понятно… Что ж, полагаю, вы уже поняли, в чем будет состоять миссия.

— Забрать все пакеты и доставить их сюда, — высказала Ю Ши потрясающе гениальную и неожиданную догадку. — Точные координаты объекта известны?

— Тринадцать дней назад пакеты с порошком лежали в кабинете швуэ Ойлсовла, в сундуке, он стоит в дальнем левом углу, если смотреть от входа. Если их там не окажется, вам придется прочесать дворец. Анатолий, ты хорошо говоришь по-ящерски?

— Объясниться смогу.

— Вот и хорошо. Если будет нужно, поспрашиваешь местное население. Когда прибудете в Осулев, немедленно направитесь в царский кабинет. Сейчас ребята составляют со слов Якадзуно план дворца, подробная схема будет готова часа через два. Если увидите, что в сундуке пакетов нет, у вас будет один час, чтобы их найти. Если найти не удастся, вы эвакуируетесь, и мы разбомбим Осулев к чертовой матери.

— Там живет сто тысяч ящеров, — заметил Анатолий.

— Мы уже уничтожили пятьсот тысяч и ничего, конца света не произошло. Мы не можем позволить ящерам сделать с нами то, что мы сделали с имперскими войсками. Пакеты с порошком должны быть либо возвращены, либо уничтожены. Против этого никто не возражает?

Никто не возражал. В глазах Ю Ши читалось боевое возбуждение, но Анатолий чувствовал себя подавленно. Он понимал, что Дзимбээ прав, Деметра не выдержит второй террористической атаки, но все равно задание, которое предлагал Дзимбээ, казалось неправильным, и Анатолий знал почему. Он потратил столько сил, чтобы спасти золотого цверга от братства, а теперь ему предлагается решить совершенно противоположную задачу. А что делать, если так повернулась жизнь? Диалектика, мать ее.

4

Состояние после феназина похоже на похмелье после алкоголя. Страшно хочется пить, голова раскалывается, во всем теле слабость, настроение подавленное.

Якадзуно покопался в памяти и обнаружил, что не помнит ничего, что было после укола. Но он и так знал, что рассказал следователям братства все секреты, которые были ему известны. Иначе и быть не может, современной химии невозможно сопротивляться. Теперь Багров и Дуо знают, что начинка золотого цверга вовсе не утонула в деметри-анском болоте, а ждет своего часа в сундуке ящерского царя и, скорее всего, никогда не дождется. Да бесы с ним, с золотым цвергом, гораздо хуже, что они знают телефон Ибрагима… Должно быть, уже определили и местонахождение — ведь для этого достаточно позвонить и за считанные секунды запеленговать ответный сигнал.

А самое досадное то, что Якадзуно ничего не может сделать, чтобы хоть как-то исправить ситуацию.

Нет, самое досадное то, что арестовал тебя не просто какой-то головорез из службы братства, а сам Анатолий Ратников, собственной персоной. Анатолий был для Якадзуно настоящим другом, почти как брат. Теперь Якадзуно понимал, как получается, что во времена гражданских войн брат иногда воюет против брата. Казалось бы, такая мелочь — делать на Деметре терраформинг или не делать, но из-за этой мелочи два друга оказались по разные стороны баррикад, а вчера даже сошлись в открытом бою. Если только это избиение можно назвать боем.

Якадзуно лежал на больничной кровати, он был в пижаме, рядом с кроватью стоял медицинский робот, но капельницы не были задействованы. Похоже, физическому здоровью Якадзуно допрос не причинил большого вреда. А вот с душевным здоровьем дела обстояли гораздо хуже. Окажись на месте Якадзуно кто-нибудь из его далеких предков, обязательно сделал бы себе сеппуку. Или попытался бы сделать — Якадзуно обвел взглядом палату и не обнаружил ничего, хотя бы отдаленно напоминающего нож. Якадзуно понимал, что никто не позволит ему покончить с собой — раз его не убили после допроса, а, наоборот, лечат, значит, он нужен им живым. Но жест был бы красивым.

Якадзуно некоторое время смаковал идею самоубийства, а затем встал, накинул халат и отправился на поиски туалета. Выйдя в коридор, он обнаружил, что около двери несут службу целых три охранника. Якадзуно задал лаконичный вопрос, получил лаконичный ответ и направился по указанному адресу. Двое охранников увязались следом.

Сделав свои дела, Якадзуно вернулся в палату, попытался помедитировать, но безуспешно — похмелье не давало сосредоточиться. Тогда он встал и начал ходить взад-вперед по палате.