том числе не обошли стороной сына миланского герцога. Но тогда Стефано это лишь смешило… А потом… Агнесса выросла и превратилась в скромную красавицу. Которую надо было срочно выдавать замуж. Стоило уже давно поговорить с ее отцом и найти подходящую партию. Герцог так увлекся своей жизнью, что совсем забыл о юной Агнессе. По возвращению в Милан, надо будет срочно это исправить. Кстати, хороший брак получился бы с Франческо Сфорца.

— Я помню,— улыбнулся Стефано,— но не думал, что увижу вас здесь, когда между нашими землями идет война. К тому же, я думал, ваша дружба с леди Кьярой осталась в прошлом.

Агнесса остановилась, а улыбка ее потухла. Она уставилась на герцога большими глазами, полными печали и грусти. Сначала хотела что-то сказать, потом передумала.

— Неужели Ваша Светлость будет винить девушку в том, что ее подруга живет на территории врага? — Спросил Доменико, и Стефано тут же обернулся к нему, отвечая на эти слова.

— На территории врага не может быть друзей!

Все замолчали, потупив взгляды. Особенно заволновалась Агнесса: ее грудь стала подниматься и опускаться чаще.

— Прошу вас, пойдемте уже,— занервничал герцог, указывая на длинный коридор, явно ведущий в зал, где восседал лорд Угрино. Хотелось уже выяснить правду, а потом разбираться кто враг, а кто друг. Но если он узнает, что леди Агнесса доносит своей подруге о жизни в Миланском герцогстве, наверно, он ее повесит.

Но это все позже, а сейчас разговор с лордом Угрино.

Девушка довела их до самой последней двери и постучала. Но не успела сказать ни слова, как Стефано Висконти уже переступил порог темного кабинета, где за столом сидел молодой человек, держащий в руке перо.

— Лорд Угрино,— начал он,— мне необходимо с вами поговорить. Немедленно!

Миланский герцог криво усмехнулся и прошел к столу, стоя напротив ошарашенного хозяина этого дома. Перо чуть не выпало у того из рук, он его отложил прочь.

— Чем могу быть полезен, Ваша Светлость? Не помню, чтобы я присылал вам приглашение в гости…

— Потому что его не было. Я явился по собственной воле. И пока по доброй. В мои планы не входит сейчас делить территорию и выяснять военные отношения. К тому же, ваш тесть не допускает вас до военных действий,— он усмехнулся,— я вас не боюсь. И здесь мои люди,— Стефано обернулся,— и сын Франческо Фоскари. Ну если вы нападете на меня оба, то будете убиты моим советником Маурицио. Так что, лучше нам всем остаться в живых и быть предельно честными друг с другом.

Герцог прошел к креслу, обтянутому коричневой кожей, и сел в него, слегка улыбнувшись и пристально смотря на лорда Угрино. Тот несколько раз кивнул и предложил сесть Доменико.

— Чем могу быть полезен, Ваша Светлость?

— Недавно из Форли выкрали одного очень дорогого мне человека. А потом продали его, вернее ее,— сделал ударение на это слово герцог,— на вашем рынке рабочей силы. Кстати, ваш тесть Джовани Медичи знает, что вы торгуете живыми людьми?

Лорд Угрино поднялся на ноги, сцепил руки сзади и подошел к окну. Стефано Висконти проследил за ним, отмечая волнение этого человека и желание молчать. Но говорить пришлось:

— Вы хотите меня в чем-то обвинить, Ваша Светлость? — Лорд обернулся к герцогу,— но вы даже не на своей территории. И если я скажу, что мой тесть не знает о живой торговле, вы не побежите говорить ему об этом…

— Конечно, нет, лорд Угрино,— спокойно перебил его Стефано,— мне нет дела, что творится в Флорентийской республике. И даже если сам Медичи причастен к похищению людей, я не пойду к нему. Я пойду выше,— он театрально замолчал, пальцами касаясь лица, а потом криво улыбнулся,— я поеду в Рим к Папе. Мне кажется, он придет в ярость, узнав о том, что есть те, кто торгует набожными христианами, божьими рабами на земле, о том, что есть те, которые нарушают законы церкви, тем самым идут против Бога. Это грех, лорд Угрино. Папа не позволит Медичи оставаться на своем месте, он свергнет его.

Угрино сглотнул, провел рукой по волосам и снова вернулся на свое место:

— Джовани Медичи не знает о том, что иногда я продаю тех, кто в этом нуждается…

— Нуждается в чем? В вашем заработке на этом?— Не понял герцог и придвинулся к Угрино ближе. Тот слегка поддался назад.

— Хорошо,— выдохнул тот,— это можно назвать помощью. Я оказываю им услугу и получаю за это деньги. Люди получают работу, еду и кров над головой.

— А если тот, кого вы продали, не мог просить о таком, потому что был без сознания. Или вы специально прибегаете к физической силе, чтобы такой товар молчал?

Лоренсо задумался, но потом пожал плечами:

— Какой спрос с того, кто без сознания?

Стефано взглянул на Доменико, это получилось слегка ошарашено, но потом снова обратился к Угрино:

— Может быть, хорошеньких женщин вы продаете в другое рабство? На поля, подальше от города, в дом хозяину для личных утех?

— Ваша Светлость, это исключено…

— А имя Николо Травило вам о чем-нибудь говорит?

Угрино задумался, а потом кивнул:

— Он покупает людей не часто, я знаю его плохо. И совсем не знаю, где именно находятся его поля. Но я не помню, чтобы я продал человека без сознания. И как уже сказал, на таких людей нет спроса. И я не помню никого, кто бы был без сознания.

Воцарилось молчание. Каждый думал о своем. Стефано пытался сопоставить факты, понимая одно, Угрино говорит правду, иначе бы сознался, после того, как он угрожал доложить об этом Папе.

— Может быть, кто-то действовал от вашего имени?— Спокойно спросил Доменико,— может, ваш доверенный слуга, близкий человек?

Лоренсо задумался, но потом качнул головой:

— Нет, не думаю. Ключи от амбара лишь у меня. И рынок рабочей силы происходит только в воскресенье.

Диана пропала в