Молодые незамужние женщины не спят с мужчинами, которые на них не женятся, а было ясно, что они с Саймоном не планировали свадьбу. Да и местный священник не раз предостерегал прихожан против подобных опасностей. Но был грех еще страшнее – родить ребенка вне брака. Девушки, имевшие несчастье забеременеть, не могли потом выйти замуж, и за ними и их детьми всю жизнь тянулся шлейф позора. Саймон, к счастью, был осторожен, оберегал ее.

Но что же скажет Сара? И не вобьет ли это ее признание клин между ними? Сара имела полное право выкинуть ее на улицу, потому что она хозяйка в этом доме.

– И что же? – спросила Сара.

Элис нахмурилась.

– Ты о чем?

Сара бросила на Генри еще один взгляд украдкой.

– Ну, как это было? У него прекрасные манеры, но вид такой, словно он любит командовать. И у него чудесные руки…

– Ах, Сара!.. – Такого Элис от своей добродетельной невестки не ожидала. – Ты ведь замужем! И беременна!

– Но не мертвая же, – усмехнулась Сара.

Элис закрыла лицо ладонями.

– Боже, я не могу обсуждать это с тобой.

– Настолько хорош? – снова усмехнулась Сара. – Я так и думала. Господи, как мне этого не хватает. С тех пор как у меня стал расти живот, Генри до меня не дотрагивается.

Теперь Элис зажала руками уши.

– Сара! Ради всего святого, остановись.

– У вас все хорошо? – спросил Генри.

– Великолепно, – заверила мужа Сара. – Элис рассказывает мне про Плимут. Какие шикарные шляпы носят там леди!..

Генри, явно не интересовавшийся шляпами, продолжал заваривать чай. Когда он отвернулся, Сара осторожно отняла ее руки от ушей.

– Скажи, Элис, он не заставлял тебя силой? Не сделал тебе больно?

– Нет, господи, нет! Саймон был… – Она тяжело вздохнула. Сердце же ее болезненно сжалось.

Взгляд Сары смягчился.

– Тогда я очень рада за тебя. Первый раз не всегда бывает так хорошо.

– Сразу и не было хорошо. Но потом стало лучше. Гораздо лучше.

Сара прижала пальцы к губам, заглушая смешок.

– Ты коварная особа… Но… Надеюсь, вы были осторожны.

– Да. Ребенка не будет.

Взгляд невестки еще больше потеплел, отчего Элис внезапно стало не по себе.

– А ты защитила себя там? – Она ткнула пальцем в центр груди Элис.

– Не было никаких обещаний, – со вздохом ответила Элис. – Пока что это все.

Сара прищурилась.

– И ты вполне счастлива?

– Не говори так. Но это все равно не продлилось бы долго. – Элис пожала плечами. – Все уже кончено.

Так будет лучше. И болеть будет меньше, если она станет думать об этом как о чем-то прошедшем. Саймон все еще в Тревине, но на самом деле уже уехал. Она должна постоянно повторять это себе.

– У меня был дядя со стороны матери, – внезапно оживилась Сара. – Горький пьяница дядя Флетчер. Но и поэт – тоже. Так вот, он однажды сказал слова, которые я запомнила на всю жизнь.

– Что он сказал?

– «Сара, девочка моя, мы можем приказать нашим сердцам во что-то верить, но наглые маленькие ублюдки не будут слушать никого, кроме самих себя».

Улыбка Элис померкла, и Сара, сообразив, как ранили Элис ее слова, со вздохом проговорила:

– Значит, это произошло и ты…

– Со мной все будет в порядке.

«Сейчас главное – выживать», – мысленно сказала себе Элис.

Генри наконец поставил чашки на стол.

– Лучше заставьте меня спуститься в шахту, чем заваривать чай. Там я по крайней мере знаю, что делать.

– Боже мой, Генри! – воскликнула Элис. – Если бы не Сара, ты бы голодал, ходил в грязной одежде и разговаривал сам с собой. Как спятивший Сэм.

– Значит, будем благодарны Господу за Сару, – ответил Генри. Он нежно провел ладонью по волосам Сары, но тут же отдернул руку.

«Господи, как мне этого не хватает. С тех пор как у меня стал расти живот, Генри до меня не дотрагивается», – вспомнила Элис слова невестки. Она помотала головой, пытаясь избавиться от этих мыслей. Конечно, она знала, откуда берутся дети, и знала, что Сара и Генри спали вместе, но одно дело – просто знать все это, совсем другое – испытать самой. Элис всегда убегала из коттеджа, когда слышала смех Генри и Сары наверху и скрип кроватной сетки.

Она глотнула чаю и отставила кружку. Совершенно невозможно пить.

– Мне неинтересно слушать о шляпах, – заявил Генри. – Я хочу знать все, что было в Плимуте.

Повернув голову к Элис, Сара многозначительно повела бровями. Элис же ответила яростным взглядом и принялась рассказывать обо всем, что они с Саймоном делали во время этой поездки. Конечно, кое о чем она умалчивала. Ей не хотелось, чтобы Генри среди ночи побежал в дом холостяков с угрозами убить Саймона, если тот на ней не женится.

Но не все ускользнуло от Генри.

– Вы останавливались в плимутском отеле?

– В разных номерах, конечно.

Участвуя в мошенничестве, она, возможно, изменилась, потому что солгать брату оказалось ужасно легко. И она, похоже, сделала это хорошо, поскольку он не стал ее допрашивать.

– А шахта? Она наша?

– Наша.

Генри с широкой улыбкой захлопал в ладоши.

– Превосходно, черт возьми! Наконец-то мы произведем все изменения, которые хотели! Выплаты деньгами. Никакой лавки компании!

Ей не хотелось разочаровывать брата, но следовало быть реалистами.

– Все это будет, но не сразу. Нас ждет еще много трудностей.

– Но мы уже обо всем позаботились, – возразил Генри.

– Не обо всем.

Всего несколько дней вдали от дома, – а она так изменилась. Больше узнала о жизни. Жизнь оказалась куда сложнее, чем ей представлялось.

– Нужно еще многое сделать, Генри.

– У Саймона должен быть план.

– У нас с Саймоном должен быть план, – поправила Элис.

Она вынудила себя допить горький чай, чтобы взбодриться, затем встала и, завернувшись в плащ, сказала:

– Бери плащ и кепку. Впереди у нас долгая ночь.

Десятка два шахтеров настороженно смотрели на Элис и Саймона, и она не могла их за это осуждать – их снова вытащили из постелей среди ночи. Но теперь они по крайней мере знали почему. Какое-то время они ждали в напряженном молчании; в результате ушло больше часа только на то, чтобы собрать всех.

В маленькой корнуоллской деревушке имелось не так много мест, где можно было собраться без помех. Пришлось вернуться в пещеру, у которой выставили часового, – на случай если Типпеттт решит сделать очередной неожиданный визит.