— Мы выходим вдвоем?

— Вдвоем. А вы что, ждете кого-то еще?

— Нет. Но я подумал, что вы бы не отказались от лишней пары рук.

— Вызнаете эту рыбину не хуже любого другого, лишние руки тут не помогут. К тому же это касается только нас с вами.

Броди ступил с пирса на транец и уже собирался соскочить на палубу, как тут заметил в углу брезент, под которым явно что-то лежало.

— Что там? — спросил полицейский, указывая на него пальцем.

— Овца. — Куинт повернул ключ зажигания. Мотор чихнул разок, завелся и ровно заработал.

— Для чего? — Броди сошел на палубу. — Вы хотите принести ее в жертву?

Куинт коротко, мрачно хохотнул.

— Может, и не мешало бы, — сказал он. — Нет, это приманка. Дадим акуле, немного позавтракать перед смертью. Отвяжите кормовой линь. — Он прошел вперед и отдал носовой и боковой швартовы.

Когда Броди взялся за кормовой линь, он услышал шум автомобиля. Они увидели две зажженные фары мчавшейся по дороге машины, она подъехала к пирсу и со скрипом затормозила. Из кабины выскочил мужчина и побежал к «Орке». Это был репортер «Таймс» Билл Уитмен.

— Чуть было вас не прозевал, — сказал он, задыхаясь.

— Что вам надо? — спросил Броди.

— Хочу поехать с вами. Или, вернее, я получил задание.

— Сущая чепуха, — сказал Куинт. — Не знаю, кто вы, но я никого не возьму. Броди, отдайте кормовой швартов.

— Почему? — спросил Уитмен. — Я не буду путаться под ногами. Может, даже смогу помочь. Послушайте, приятель, это же сенсация. Если выйдете за акулой — я с вами.

— Мотайте отсюда, — бросил Куинт.

— Я найму лодку и все равно поеду.

— Валяйте, — рассмеялся Куинт. — Посмотрим, какой дурак согласится вас везти. Да еще попробуйте нас найти. Океан большой. Отдавайте швартов, Броди!

Броди швырнул кормовой линь в воду. Куинт отжал ручку акселератора вперед, и катер отчалил от пирса. Броди оглянулся и увидел, как Уитмен зашагал по пирсу к своей машине.

Океан за Монтоком был неспокойный — дул сильный юго-восточный ветер.

Судно качалось на волнах, зарываясь носом в воду и поднимая фонтаны брызг. Туша овцы подпрыгивала на корме.

Когда они вышли в открытый океан, держа курс на юго-запад, катер выровнялся. Дождь утих и только слегка моросил, с каждой минутой все меньше белых барашков сбегало с гребней волн. Им оставалось минут пятнадцать ходу до места, где они повстречали акулу, когда Куинт сбросил скорость.

Броди посмотрел в сторону берега. Уже рассвело, и он ясно различил водонапорную башню — черное пятно, возвышавшееся над серой полосой земли. Маяк продолжал гореть.

— Мы еще не дошли до места, — заметил Броди.

— Нет.

— Мы всего в двух-трех милях от берега.

— Да, около того.

— Тогда почему вы остановились?

— У меня есть предчувствие. — Куинт указал влево на россыпь огней вдали, на берегу. — Там Эмити.

— Ну и что?

— Мне кажется, что сегодня акула появится где-нибудь здесь.

— Почему?

— Я же сказал: у меня такое предчувствие. Это не всегда можно объяснить.

— Два дня подряд мы находили ее вдали от берега.

— Или она находила нас.

— Не понимаю, Куинт. То вы утверждаете, что умных рыб не бывает, то превращаете эту акулу в какого-то гения.

— Ну, вы преувеличиваете.

Броди не понравился хитрый, загадочный тон Куинта.

— Что вы затеяли?

— Ничего. Если я ошибаюсь, так ошибаюсь.

— А завтра мы будем искать акулу в другом месте? — Броди лелеял надежду, что интуиция подводит Куинта и им предоставится еще день передышки.

— Может, и сегодня, но только позднее, хотя я не думаю, что нам придется долго ждать. — Куинт заглушил мотор, прошел на корму и поставил бадью с приманкой на транец. — Начинайте бросать приманку, — сказал он, передавая Броди черпак. А сам снял парусину с овцы, завязал веревку вокруг ее шеи и положил животное на планшир. Он полоснул овцу ножом по животу и швырнул тушу за борт, позволил ей отплыть от катера футов на двадцать, потом прикрепил веревку к кормовой утке. Затем прошел на нос, отвязал два бочонка и перенес их на корму вместе с двумя бухтами веревки и гарпунными наконечниками. Он поставил бочонки на транец по обе стороны от себя, каждый рядом со своей бухтой, и насадил наконечник на древко гарпуна. — Порядок, — сказал Куинт. — Теперь остается только ждать.

Уже совсем рассвело, но небо предвещало пасмурный день. На берегу один за другим стали гаснуть огни.

Броди тошнило от зловонной приманки, которую он вываливал за борт, и он пожалел, что ничего не поел перед тем, как выйти из дома.

Куинт оставался на ходовом мостике, следя за игрой волн.

У Броди заболела спина — он устал сидеть на жестком транце, рука онемела от непрерывного вычерпывания приманки. Поэтому он поднялся, потянулся и, встав спиной к корме, попробовал орудовать черпаком другим способом.

Вдруг в каких-то пяти футах от себя он увидел чудовищную голову акулы. Акула находилась так близко, что он мог протянуть руку и дотронуться до нее ковшом, — ее черные глаза смотрели на полицейского, серебристо-серый нос, казалось, был нацелен прямо на него, а приоткрытая пасть улыбалась.

— О боже! — воскликнул потрясенный Броди, но тут же подумал, что акула, должно быть, торчала здесь давно. — Она здесь!

Куинт слетел вниз по трапу и в одно мгновение оказался на корме.

Когда он вскочил на транец, голова акулы скрылась под водой, а через секунду ее челюсти с лязгом вцепились в борт. Она мотала головой из стороны в сторону. Броди успел схватиться за утку и вцепился в нее, он был не в силах оторваться от глаз акулы.

Катер содрогался и дергался всякий раз, когда акула двигала головой.

Куинт, поскользнувшись, упал на колени на транец. Акула разжала челюсти и исчезла, а судно спокойно стояло на воде.

— Она ждала нас! — завопил Броди.

— Знаю, — сказал Куинт.

— Как она…

— Не имеет значения, — оборвал его Куинт. — Теперь она у нас в руках.

— Она у нас в руках? Вы видели, что она проделала с катером?

— Потрясла его как следует, ну и что?

Веревка, привязанная к овце, натянулась, задрожала, затем ослабла.

Куинт выпрямился и поднял гарпун.