На несколько долгих секунд воцарилось молчание, но затем, неожиданно, именно на лице Сивиллы появилось выражение осознания и неверия. Развернувшись в пол оборота к Лазарису, она широким жестом указала на неподвижную руну в центре пустоты, испускавшую во все стороны это приглушённое алое свечение.

— Ты хочешь сказать, что вот эта хреновина — ключ от той двери?!

— А ты всё-таки внимательно слушала, правда? — улыбнулся Мастер Хаоса. — Всё верно. Вы сейчас вряд ли ощущаете от него какую-либо энергию, просто странный светящийся кусок непонятно чего. Но поверьте, если бы вы видели то, что вижу я, вы бы ни секунды не сомневались в моём предыдущем рассказе. И если это не ключ от клетки бога, то я даже не знаю что.

— А может быть ты просто свихнулся и галлюцинируешь? — Сивилла, похоже, отпустила последние тормоза.

И все, включая её саму, уже ожидали закономерной реакции. Хотя Лазарис казался непробиваемым, на самом деле внутри него кипело адское пламя и вырваться наружу оно могло в любой момент. Однако вместо того, чтобы отправить Мастера Проявления в полёт, как он уже делал это не раз в ответ на её оскорбления, Лазарис лишь широко улыбнулся и неторопливо подлетел к Сивилле. Вот только от этой улыбки у бывшего агента тайной службы империи, видевшей и смерти, и пытки, и много других ужасов, душа ушла в пятки.

— А знаешь, может быть. Может я действительно спятил? Давай-ка… это проверим!

Не дав женщине даже шанса вывернуться, он схватил её за плечо и развернул лицом к ключу. Пару секунд ничего не происходило и Сивилла уже собиралась об этом заявить, но вдруг, без какого-либо предупреждения, безобидный, пусть и не слишком приятный свет, исходящий от странного нечто, обратился потоками самой настоящей, густой и обжигающей крови. Её поток рванулся к Мастеру Проявления, выжег глаза, испепелил кожу, расплавленным свинцом затёк в нос и рот, превратил тело в пепел. А когда от неё осталось лишь бьющееся в агонии сознание, кровь устремилась и к нему, протекла, просочилась в каждый уголок разума, и Сивилла ощутила, как из боли и страха рождается нечто новое и ужасающее. Гнев, Гнев с большой буквы полнил её мысли, сжигал их, напитывал яростью и ненавистью ко всему и вся. Мастер Хаоса, трое её спутников, те вещи, которые она делала по приказу Лазариса, те люди, к кем общалась, её работа в тайной службе, её сослуживцы, её друзья, её дом, её мир, её жизнь, её…

— Хватит с тебя, — выплюнул Лазарис, отбрасывая Сивиллу в объятья Ашадина.

На то, чтобы прийти в себя, Сивилле потребовалось несколько минут, однако причина была не в боли и не в перенесённых страданиях. Стоило только руке Мастера Хаоса пропасть с её плеча, как женщина в ту же секунду осознала, что увиденное ей было иллюзией. Её тело осталось в целости, а муки, которые она ощущала, прекратились и оставили после себя лишь жуткие воспоминания. Больше, куда больше чем сгорание заживо, её потрясло то, что, если бы видение продлилось хотя бы на секунду дольше, ярчайшая ненависть пробралась бы и в самый отдалённый уголок её разума и запятнала бы последнее чистое и невинное воспоминание, что оставалось у Сивиллы Талио.

Сейчас её дочери было уже за пятьдесят, у неё самой был сын, а в скором времени должны были появиться и внуки. Это был главный и самый горький побочный эффект жизни Мастера — участь наблюдать за старением и увяданием любимых людей. Поэтому Мастера в большинстве своём либо оставались холостыми на протяжении всей жизни, либо находили себе пару среди таких же, как они сами. И изначально дочку Сивилла не планировала, однако работа тайного агента непредсказуема. Однажды, находясь в глубоком прикрытии, ради получения столь необходимой информации она решила поставить на кон свою честь и возможное будущее. Она могла этого не делать, старший офицер, да к тому же Мастер, никто, даже сам Айро не смог бы заставить её лечь под осведомителя против воли. Но тогда она была полна куда большего рвения, фанатично верила в то, чем занималась и пошла на это, как сама считала, ради своей страны. К тому же шансы забеременеть были минимальны, она использовала и магию, и даже полученный от тайной службы особый артефакт.

Но судьба жестока и случилось то, что случилось. Беременность была очень выгодна для её легенды, так что ребёнка пришлось оставить, но вскоре после того, как дочка родилась, миссия Сивиллы была завершена и она вернулась обратно в Элтор. Она отдала девочку на усыновление и Айро лично подтёр все хвосты, чтобы никто и никогда не смог проследить связь между ними и воспользоваться слабостью агента в своих целях. Она никогда не навещала дочку лично, лишь наблюдала издалека, как она растёт и взрослеет, скорее всего малышка даже не помнила, как выглядела её родная мама. Но в кутерьме и безумии работы тайной службы именно дочка всегда была той отдушиной, благодаря которой Сивилла могла продолжать работать с максимальными рвением и самоотдачей. Если бы порождённая ключом ненависть коснулась её воспоминаний о дочери, она бы себе никогда этого не простила, даже несмотря на то, что эта ненависть не была настоящей.

— Спасибо… — наконец выдавила она, подняв на Мастера Хаоса покрасневшие глаза. Она не могла не понимать, что Лазарис намеренно прервал иллюзию именно на этом моменте, позволив ей остаться в мире с самой собой. — И ты прав, теперь я тебе верю. Эта штука… — Сивилла с ужасом взглянула на непонятную загогулину, — это определённо нечто не этого мира. И даже ты не смог бы такое подделать.

— Даже как-то обидно… — усмехнулся Лазарис, после чего повернул голову к ключу и надолго замолчал.

Так надолго, что Сивилла в конце концов не выдержала.

— Как ты это выносишь?! Если ты говоришь серьёзно и ты постоянно ощущаешь… ЭТО, как ты до сих пор не сошёл с ума?!

— Всё очень просто… — как-то задумчиво, словно не отвечал ей, а просто рассуждал вслух, произнёс Мастер Хаоса, — мой гнев ничуть не меньше, чем у этой штуки… а теперь, — он вдруг встряхнулся и громко хлопнул в ладоши, — я хочу, чтобы вы распределились по сторонам от ключа.

Приказ был странным, но к подобным эти четверо уже привыкли, так что без особых вопросов заняли позиции метрах в двадцати от ключа каждый, зависнув в воздухе и выжидательно глядя на Лазариса.

— Очень хорошо, — кивнул тот. — А теперь заключительная часть моей истории. Сейчас мы с вами находимся, если так можно выразиться, в глазу бури. То жуткое воздействие, что оказывает ключ, пустынная лихорадка, поражающая сознание и серость, разъедающая материю, внутри этой сферы не действуют. Именно поэтому мы можем так спокойно разговаривать, хотя, покиньте вы это пространство — и через пару секунд потеряете рассудок, а через пару минут ваши тела превратятся в пепел. Однако, окажись на вашем месте любой другой человек, он не выдержал бы даже этого, умер бы ещё на подлёте. Причина не в том, что вы поднялись до пятого ранга. Дело в том, что, пока я помогал вам его достичь, я поместил в ваши души небольшие частички собственной души.

— ЧЕГО?!

— Не перебивай, — строго погрозил Мастер Хаоса Сивилле и той оставалось лишь закрыть рот. — Дело в том, что я единственный в этом мире, кто может приблизиться к активированному ключу и не свихнуться. Причина сейчас не так важна, вам следует знать лишь, что дело в уникальности моей души. И то, что я поместил частичку её в вас, помогло вам пережить путешествие до этого места. К сожалению, вы всё равно остаётесь людьми и, попытайся кто-нибудь из вас завладеть ключом… — Лазарис развёл руками, намекая на очевидный исход такого безрассудства. — К счастью, вы здесь не для этого. Вы здесь для того, чтобы помочь мне переместиться в другой мир.