Азазель поднял руку, между пальцами заплясали разряды молний, готовые вот-вот сорваться.

— Не торопись Азазель.

Этот спокойный голос не нес в себе ни капли угрозы, однако Азазель, не опуская руку, быстро повернул голову в его направлении, готовый при необходимости перевести туда всю огневую мощь.

На сцене появилась еще одна фигура. Старший Вельден собственной персоной. Он вышел из портала и встал в пяти метрах от Азазеля. Послышался визг тормозов и водвор влетели четыре черных фургона. Они с легкостью проехали сквозь защитное поле и затормозили рядом с Азазелем. Дверцы распахнулись и наружу посыпались бойцы в черном с излучателями наперевес. Последним вылез агент Рогов в неизменном черном пиджаке и очках. Спецназовцы быстро взяли Стаса и Азазеля в кольцо, взяв последнего на прицел. Рогов встал рядом с Вельденом.

— Не стоит убивать этого перспективного юношу, — старший Сотворяющий посмотрел сначала на Стаса, потом на Азазеля. — В будущем он сможет принести немалую пользу человечеству.

— Вельден… сколько лет, сколько зим. Что тебе надо? — Азазель прищурился и медленно опустил руку. Молнии тут же куда-то исчезли.

— Я пришел, чтобы внести некоторую ясность. Ну и заодно поприветствовать молодого бога и убедить его в исключительно дружелюбных намереньях мира Сотворения.

— Вряд ли он будет тебя слушать, — ухмыльнулся Азазель, демонстрируя перстень. — Вся его воля — у меня вот здесь. Одно мое слово и он в миг уничтожит тебя и всех твоих псов.

— Он может так сделать, не спорю, — мягко кивнул Вельден. — Но ты забыл об одной немаловажной детали.

— Какой еще детали?

— С позволения здесь присутствующих я поясню, хотя рассказ будет долгим. Чтобы понять причину событий, произошедших со всеми присутствующими, следует обратиться к событиям очень отдаленным. К войне между мирами Сотворения и Разрушения. Сейчас не важно из-за чего она началась, важно лишь то, что она грозила полным истреблением человеческого рода. И тогда Совет пошел на очень серьезные меры — мы запечатали мир Разрушения наглухо, разом сведя на нет все боевые действия.

— И обрекли моих сородичей на медленную смерть! — оскалился Азазель.

— Да, — просто сказал Вельден. — Возможно, это было самой серьезной нашей ошибкой, но тогда никто не видел альтернативы. Либо полное уничтожение сейчас, либо серьезные катаклизмы в будущем.

— Не в будущем. Уже в настоящем, — ухмыльнулся Азазель. — Я спасу свой мир и отомщу вашему! У нового бога хватит сил взломать воздвигнутые Советом барьеры, а потом снова возвести их! Но уже вокруг мира Сотворения, — тихо закончил он.

— Как это не странно, но частично я согласен с тобой. Мир Разрушения должен быть открыт.

— Что? — отшатнулся Азазель, неверяще глядя на Вельдена.

— Да, — чуть печально произнес тот. — Сегодняшняя ситуация просто заведет оба мира в тупик. И поэтому, когда я узнал о твоем плане, Азазель, я не стал тебе мешать, а даже наоборот, незаметно поддерживал. Думаешь, случайно в одно время рядом возникли сразу два великих Сотворяющих, идеально подходящие для создания бога? Случайно ли ты не смог убить одного из них? Случайно ли Стас, совершенно не знакомый с Рисунками, смог нарисовать один, исказивший управление твоим порталом? Нет. А все потому, что ты единственный нашел путь, способный малой кровью решить самую серьезную проблему всего человечества. Молодой бог откроет мир Разрушения и на первое время удержит как Сотворяющих, так и Разрушителей от междоусобной войны.

— Какой путь? О чем ты говоришь, безумец?! — закричал Азазель. — Целью всей моей жизни было создание оружия, способного противостоять сверхсубличностим! Оружия, Вельден, оружия! При чем тут мир? Война все равно будет! И никакой бог ее не предотвратит, как бы силен он не был! Разница в наших силах не даст нам жить спокойно! Сотворяющие жаждут творить, Разрушители — разрушать! Война — наше естественное состояние! Мы слишком разные, чтобы жить в мире!

— Да, — снова согласился Вельден. — Но что, если эта разница исчезнет?

— Что? — нахмурился Азазель.

— Твоя теория совместного использования силы Сотворения и Разрушения, — спокойно произнес Вельден. — Она сотрет все противоречия между нами. Не будет ни Сотворяющих, ни Разрушителей. Будут просто люди, вместе идущие к общей цели. Азазель, ты просто сам еще не понял — ты совершил, возможно, величайшее открытие в истории человечества, хотя тогда этого никто не понял. Да, сейчас тобой движет жажда мести — но не позволь ей подчинить свой разум! Не всем в мире Сотворения понравиться идея открытого мира Разрушения — в том числе и большинству членов Совета. Но другого выхода нет! Либо мы объединимся, либо погибнем. Азазель, забудем прошлые обиды. Разве ты бы сам не хотел, чтобы все было так, как я сказал?

Некоторое время Азазель просто стоял, молча глядя на Вельдена. Потом усмехнулся и произнес:

— Может быть, Вельден. Но мой ответ — нет. Твое предложение поступило слишком поздно. Я не откажусь от своей идеи.

— Никто не заставляет тебя отказываться. Я сам разделяю твою идею, но не хочу такого числа жертв и заблокированный мир Сотворения!

— Поздно Вельден, слишком поздно. Месть пропитала каждую частицу моего тела, я слишком долго жил одной только ей, чтобы вот так сразу отбросить! — распалялясь, Азазель говорил все громче и сейчас практически перешел на крик. Горящие безумием глаза смотрели прямо на Вельдена: — Нет, мир Сотворения и его Совет заплатят сполна! Сполна!!! За все, за все муки и унижения, что перенесли я и мои сородичи!

— Ты должен побороть это, Азазель. Пока не произошло непоправимое, — тихо произнес Вельден, когда тяжело дышавший Азазель замолчал.

— А если нет? — оскалился Разрушитель.

— Тогда ты умрешь, — просто сказал Вельден. — Хотя я очень не хочу этого.

— Вельден, не прикидывайся умалишенным! Я, хоть и ранен, но еще смогу побороться с тобой на равных! А молодой бог способен справиться хоть со всем Советом!

— И это тоже так, — грустно подтвердил Вельден. — Но тут-то вступает в дело та самая деталь, о которой я говорил вначале. Молодой бог ведь создан тобой из обычной субличности?

— И что из этого?

— И эта сверхсубличность еще не достигла уровня человека? Более того, даже еще не высшая?

— А какое отношении…

— Прямое, — перебил его Вельден. — Хозяин черного перстня не единственный, кто может отдавать приказы молодому богу. Это же может делать и его «прародитель». Разумеется, только до тех пор, пока бог, так сказать, еще не достиг «совершеннолетия».

— Да ну? — издевательски усмехнулся Азазель. — Ты перечитал сказочек, Вельден? Этого не может быть. Я бы знал.

— А мы сейчас проверим. — Вельден горько усмехнулся. — Подумать только, от того, кто из нас прав, а кто ошибается, зависит судьба мира и наши