– Это ты то нормальный Натаниэль? – прыснула я. – Да ты наверное забываешься? После того, что ты натворил – мы с тобой даже не сможем стать друзьями Натан, не говоря уже о семье. Ты оставил меня беременную оплакивать тебя, я толкала речь на твоих поминках, носилась с твоим прахом, думала, что смогла бы полюбить тебя будь ты жив! Никогда не устану напоминать тебе об этом. Для меня это была трагедия – для тебя спектакль! Тогда ты потерял свой шанс на полноценную семью. Оставь меня в покое.

– Ты ведь знаешь, что я теперь всегда буду в твоей жизни, – процедил он.

– Знаю, но я стала сильней. Я знаю, что мне нужно ценить, пока эта жизнь у меня всё ещё есть.

Натан ушел ни с чем, злющий словно цепной пёс, видя, что чем крепче он наседает – тем упорней я стою на своём. Возможно, его раскаянье было чистосердечным, и он вправду сожалел о содеянном, и может, в его сердце действительно были чувства ко мне, только вот я не испытывала к нему уже ничего, даже снисхождения.

У меня была прекрасная чистая первая любовь к Маркусу, и я его потеряла. Мне повезло встретить невероятного мужчину, и испытать к нему сильнейшее чувство – и я потеряла Нила.

Теперь у меня остался Эйдан и наша с ним страсть, и я собиралась сохранить хотя бы эти отношения, раз уж этот мир снова и снова сталкивает нас вместе.

***

– Мне обязательно нужно туда идти? – недовольно процедил Мэтт, смерив взглядом явившегося за нами Эйдана, в пунктуальности которому не было равных.

– Да. Ты мой сын, она моя мать – мы одна семья. Мне необходима твоя поддержка Мэтью. Ты едешь и точка! – родительским тоном заявила я, всё ещё прихорашиваясь перед зеркалом.

– Прекрасно выглядишь, – с нежностью улыбнулся мне Эйдан, игнорируя Мэтта.

Они с ним нарочно делали вид, что не замечают друг друга, это называлось «подружиться по-прайсовски». И глядя на этого одетого с иголочки великолепного мужчину, который даже в самых отвратительных ситуациях выглядел на все сто – меня неожиданно возникла идея.

– Подержи-ка, – бесцеремонно сунула я ему в руки Джери. – Я кое-что забыла.

Забежав в дом, я с любопытством уставилась через окно на эту неправильную сцену – Эйдан держит моего сына на вытянутых руках с явной растерянностью, Джери возмущенный таким пренебрежительным отношением извивается как угорь, а Мэтт ехидно улыбается, наблюдая за явным провалом Эйдана.

– Эйдан, этот ребёнок не заразный, – вернулась я, с упрёком в глазах, забирая у него сына.

– Просто я боялся, что он меня испачкает, – оправдываясь, Эйдан на секунду даже показался смущенным.

– А вот наш папаша даже по полу с ним качается, обожает его жуть как, – поддел его Мэтт, с видом мстителя. – И носит его как надо, и кормит, и даже спать укладывает. Придурок, но тут соображает.

– А вот я считаю, ты конечно же можешь иметь своё собственное мнение Мэтт, но тебе не стоит вслух оскорбительно выражаться по поводу отца. Есть правила поведения и манеры. Учись уважать взрослых! – тут же строго отчитал его в свою очередь Эйдан.

– Твой дядя прав Мэтью, – поддакнула я, опережая собравшегося было разразиться возмущением мальчика. – Джеффри будет брать с тебя пример, он и так уже знает парочку скверных словечек. Кто же это его этому научил?

Не найдя чем мне возразить – Мэтт скривил Эйдану жуткую гримасу. Но медово-зелёные глаза лишь лукаво улыбнулись, у этого Прайса уже была стратегия, а в поглощении ему так же не было конкурентов. Рано или поздно он подберёт ключики к Мэтту, и не потому, что мои дети любили Нила Кантану, а потому что Эйдану захочется превзойти Натана – привязать к себе детей сильнее, чем это выходит у их родного отца.

Перед родительским домом меня начала пробирать лёгкая дрожь. Мои шаги всё замедлялись и замедлялись, пока Эйдану не пришлось уже силой подвести меня к двери.

– Кто-то был у нас отважным, – шепнул он мне в ухо. – Она не боится ни пуль, ни маньяков, но при этом внутри неё сидит маленькая трусиха.

– Это совсем другое, – захныкала я, желая спрятаться у любимого за пазухой. – Я виновата перед ними.

Нам открыл Эрик, тут же с напускной театральностью прокричав на весь дом:

– Ого, какие люди! Чета Прайсов с детишками пожаловала! Моему племяннику уже год, а я вижу его в первый раз! Что-то вы зачастили, видеть свою сестру раз в два года – так и надоесть не долго.

– Хватит кривляться Эрик! – властным тоном оборвал его Эйдан, наградив тяжелым взглядом.

– Я злюсь на неё! – огрызнулся мой брат, отказывающийся встречаться со мной глазами. – Сильно и безудержно злюсь!

– Мама, – выдохнула я, когда Эмили вышла к нам на встречу. – Поздравляю.

А она, просто кивая, стояла молча и плакала, глядя на нас.

– Прости меня, – прошептала я, умоляюще вглядываясь в её глаза.

– И кто тут у нас такой? – вытерев слёзы, заворковала она к Джери, так и не сказав мне ни слова. Выхватив у меня сына, она понесла его в гостиную к остальным гостям.

– Им тяжело со мной общаться, – проговорила я, оставшись с Эйданом в коридоре.

– После того как ты без вести пропала почти на два года, а если точнее двадцать месяцев и пять дней? Да, им тоже было не просто. У Эмили спустя месяц случился сердечный приступ. Она всегда плакала, когда я заходил к ним. Так что милая, одного «прости» будет мало, – Эйдан хоть и был со мной нежен, его слова звучали с укором.

– Эйдан, я люблю тебя, – пробормотала я, хватаясь за него.

– Мне бы хотелось испытывать от этих слов счастье, только прошу тебя, научись их говорить не тоном прощания, потому что, когда ты это так произносишь, у меня начинается паника и возникает желание привязать тебя за ногу.

Маминых гостей я не знала, зато все заочно знали меня. Несколько мужчин и женщин того же возраста что и Эмили, её коллеги, как мне представили. Все как один восхищались малышом Джеффри, тема моего исчезновения была под запретом, но я и Мэтт чувствовали себя немного не в своей тарелке, особенно когда Эйдан объявил моим родителям, что наша с ним помолвка состоится уже на следующей неделе. И вот тогда Эмили впервые за этот вечер посмотрела на меня, задав прямой вопрос:

– Неужели ты наконец разобралась?

– Помолвка ведь не свадьба, – ушла я от ответа, что не понравилось не только Эмили, но и Эйдану.

– Но ты ведь любишь его? – мама задержала меня на кухне, когда я помогала ей с посудой.

– Да. Какой-то странной сумасшедшей любовью. Скажи мам, если бы ты знала, что папа скрывает от тебя нечто неприятное, ты бы вышла за него замуж? – вот так прямо спросила я, и то только потому, что была уверенна, что Эйдан нас слышит.

– Почему бы тебе просто не довериться Эйдану? – она ответила так, как я в принципе и ожидала. Эмили была членом фан-клуба Эйдана, она не могла предать это ослепительное божество. – Кстати Кира, твой отец признался мне откуда у тебя шрам, это он ударил тебя, и он до сих пор сильно сожалеет детка, – с чувством вины добавила мама.