с мужем в одном из тартуских ресторанов (14). Последний факт нашел отражение и в ее воспоминаниях: «В нашей жизни это бывало нечасто. Разве что однажды, невдалеке от «укрывища», по случаю окончания «Архипелага» (15).

7 февраля 1967 г. Наталья Алексеевна была в столице (16). «В Москве, — читаем мы в ее воспоминаниях, — я сначала развезла все экземпляры отпечатанного «Архипелага» в надежные места и лишь тогда появилась у Вероники. Теперь пусть за мной следят! Опасаться больше нечего! Сказала Веронике, чтоб отдала Александру Трифоновичу вторую часть “Ракового корпуса”» (17). С собою с хутора Наталья Алексеевна забрала также письма А. И. Солженицына в журналы «Звезда» и «Простор» (18).

«А 13 февраля спустя два месяца после того, как Саня закончил «Раковый корпус», — вспоминала Н. А. Решетовская, — я оказалась в таком же. Только в Кашире» (19). У Натальи Алексеевны был обнаружен рак груди. 18-го ей сделали операцию, которая оказалась удачной (20).

Где же в это время находился Александр Исаевич? Если обратиться к опубликованному тексту «Архипелага», получается, что он продолжал работу над ним до 22 февраля 1967 г. (21).

К сожалению, текст первой редакции «Архипелага» нам неизвестен. Поэтому мы можем судить о нем главным образом со слов самого автора. Между тем его свидетельства на этот счет не только скупы, но и противоречивы. Так, в одном из послесловий к «Архипелагу» мы читаем: «Таким образом, к марту 1967 г. шесть первых частей «Архипелага» были в основном закончены» (22). В «Теленке» об этом же говорится: «И за эти два периода стопка заготовок и первых глав «Архипелага» обратилась в готовую машинопись 70 авторских листов (без шестой части)» (23).

Шестая часть «Архипелага» — это «Ссылка», о которой точно известно, что она была написана позднее (24). Поэтому есть основания думать, что первоначальная редакция этой книги состояла не из семи, как сейчас, а из пяти частей. Это подтверждает и Е. Ц. Чуковская, занимавшаяся перепечаткой «Архипелага» (25). Завершалась первая редакция, по всей видимости, обзором откликов на публикацию «Одного дня Ивана Денисовича» — «Читают Ивана Денисовича».

По утверждению А. И. Солженицына, первая редакция книги составляла 70 авторских листов (26). Если это было действительно так, получается, что зимой 1966–1967 гг. он написал не менее 20 листов. При средней скорости работы для этого нужно было примерно 60 дней. Чтобы вычитать и отредактировать рукописный текст по существовавшим издательским нормам требовалось не менее 70 дней (27). Даже если допустить, что автор работал не по 8, а по 16 часов — это еще 35 дней. Кроме того, текст следовало перепечатать. Принимая дневную производительность Александра Исаевича и Натальи Алексеевны в пределах авторского листа (официальная норма профессиональной машинистки) (28), получим 70 дней. Следовательно, для завершения работы над первой редакцией «Архипелага» зимой 1966–1967 гг. А. И. Солженицыну требовалось 165 рабочих дней.

Очевидно, что ни за 73 дня, ни 81 день даже с помощью Н. А. Решетовской эту работу он выполнить не мог. Поэтому или у него были другие помощники, или же он писал «Архипелаг» не один.

Ту редакцию «Архипелага», которую мы сейчас называем первой, Александр Исаевич рассматривал в 1967 г. как окончательный вариант. «Сейчас, — писал он в одной из глав, — у меня нет материалов, чтобы эту главу окончить так, как хотелось бы… Обрывая эту книгу в начале 1967 года, не рассчитываю я больше, что достанется мне возвратиться к теме «Архипелага» (29).

«Кончив работу, — пишет А. И. Солженицын, — я поехал в Таллин, в семью Сузи, — переснимать теперь весь “Архипелаг” на пленку» (30). Если работа над «Архипелагом» действительно была закончена 22 февраля, и в этот день Александр Исаевич покинул хутор, то в Таллине он был не ранее 23-го. Фотографирование рукописи требовало около двух дней, поэтому уехать из Таллина он мог не ранее 25-го. По пути домой А. И. Солженицын заехал в Ленинград к Е. Д. Воронянской, которая фигурирует в его воспоминаниях под кличкой Кью. «В феврале 1967 проездом из Эстонии, — читаем мы в «Теленке», — я отдал Кью свой густо отпечатанный экземпляр “Архипелага”, один из двух для более просторной перепечатки» (31).

В Ленинград Александр Исаевич мог приехать не ранее 26-го, а 2 марта он уже был в Москве (32), в пятницу 3-го разговаривал с Натальей Алексеевной по телефону и 4-го вернулся домой (33). «Приехал, — вспоминала Н. А. Решетовская, — очень измученный» (34).

Весна 67-го

«Весной 1967, — вспоминает Александр Исаевич, — получил в Рязань телеграмму от двух словацких корреспондентов, просят интервью. Конечно, беспрепятственный приход телеграммы подозрителен, но бывают же и осечки, вдруг ГБ прохлопало?.. Принял. Один из них, назвавшийся Рудольфом Алчинским… все время молчал и приятно улыбался… Старший же был — топтыжистый Павел Личко, корреспондент словацкой «Правды», уже тогда смелой газеты еще неизвестного миру Дубчека. В прошлом командир партизанского отряда против немцев… в конце интервью… попросил меня Личко: «А не можете ли вы дать нам «Раковый корпус» для Чехословакии? Это будет нашей интеллигенции такая поддержка, мы будем пытаться напечатать его по-словацки». «И уж тогда и по-чешски!» — предложил я встречно. А для начала, в журнале, напечатать главу “Право жить” (уж самую безъершистую). И легко дал ему 1-ю часть “Корпуса” и в придачу “Оленя и шалашовку”. Ведь в восточноевропейскую страну, как будто совсем не за границу, не Запад же!» (1).

Не все в этой версии вызывает доверие. Прежде всего, как мы знаем, ко времени приезда словацких журналистов у А. И. Солженицына уже существовали контакты с Чехословакией, и в мае 1966 г. он получил приглашение Союза писателей ЧССР посетить их страну. Поездка, правда, не состоялась. Между тем в том же 1966 г. издававшийся в Братиславе журнал «Словенка» решил дать на своих страницах серию публикаций советских писателей, в их список был включен и А. И. Солженицын (2).

«В конце 1966 года, — вспоминала жена Павла Личко Марта, которая в это время работала в редакции “Словенки”, — наш журнал обратился к ряду русских писателей, в том числе и к Солженицыну, с просьбой предоставить небольшие отрывки из их произведений. Мы собирались издавать антологию. К нашему удивлению, он прислал главу из “Ракового корпуса” — романа, который как раз в то время заканчивал (речь идет о главе “Право лечить” — А.О.). Мы сразу поняли, какое это замечательное произведение, хотя в женском журнале оно вряд ли было уместно» (3).

Приведенное свидетельство подтверждается воспоминаниями Н. А. Решетовской. Она пишет, что, уезжая 30 ноября 1966 г. из Рязани в Москву, Александр Исаевич специально проинструктировал ее в связи «с возможным изданием»… главы «Право лечить» (4). Это значит, к концу ноября она уже была отослана в Братиславу. Получив ее и «поразмыслив, — вспоминала Марта Личко, — мы с Павлом решили отдать