Он раздвинул ее ноги шире. Его пальцы дарили ей непередаваемые ощущения. Эдриен раздвинул нежные складки и слегка подул. Эвелин вздрогнула и закрыла глаза в предвкушении. Она откинула голову назад и схватилась за его плечи, чтобы не упасть.

Первое прикосновение его языка, и она с трудом сдержала восторженный крик. Все же правильно говорят, что замуж следует выходить за опытного мужчину, который знает, как доставить женщине высшее наслаждение. Прошло совсем немного времени, и Эвелин поняла, что больше не выдержит.

— Эдриен!

Эвелин широко открыла глаза и уставилась на его темноволосую голову у себя между ногами. То, что он делал, было неприлично. Наверное, это даже великий грех. Но Боже мой, он дарил ей небесное блаженство. Если следствием станет вечное проклятие, она готова заплатить эту цену.

Ее мышцы напряглись. Окружающий мир перестал существовать. Осталось только ощущение его рта, его языка, его зубов. Внутри нарастало напряжение. Эдриен и раньше доводил ее до пика наслаждения таким образом, но сегодня ей тоже не терпелось доставить ему удовольствие.

— Эдриен, — прошептала она и нехотя оттолкнула его. — Пойдем в постель.

— Сейчас? — удивился он.

— Именно. — Хохотнув, Эвелин направилась к кровати, только раз оглянувшись, чтобы удостовериться, идет ли за ней муж.

Эдриен встал. Ее взгляд скользнул по обнаженному телу мужа, и губы скривились в слабой улыбке. Ее никогда не очаровывала обнаженная мужская натура — разве что воплощенная в мраморе. Но, впервые увидев мужа без одежды, она посчитала, что это впечатляющее зрелище. Широкие плечи, мускулистая грудь, плоский живот, узкие бедра. Он вполне мог стать моделью для скульптора. Ее взгляд остановился на восставшем фаллосе. Эвелин громко сглотнула и покраснела.

Эдриен засмеялся, и ее бросило в жар.

— Мне нравится, что я все еще могу заставить тебя краснеть. — Он подошел, чмокнул жену в ухо, с размаху плюхнулся на кровать и потянул Эви за собой.

— Что за глупости! — фыркнула она. — И вовсе я не краснею.

— По крайней мере на это очень похоже.

— Не будь таким самонадеянным, дорогой. — Она чуть отодвинулась, перебросила ногу через его ноги и оседлала мужа, сжав коленями его бедра. Его фаллос уткнулся ей в живот.

— Я вовсе не покраснела. Просто у меня кровь прилила к лицу. Это разные вещи.

— Разве?

— Конечно. — Она потерлась животом о его фаллос. Эдриен судорожно вздохнул. — Не думаю, что женщины, которые краснеют, делают это. — Эви наклонилась, обвела влажным язычком его левый сосок и стала его сосать. Эдриен вздрогнул, и она удовлетворенно улыбнулась. Потом она слегка прикусила его правый сосок и ткнула в него языком. А когда муж застонал, она с силой всосала твердую бусинку.

— Эви…

Она выпрямилась и задорно улыбнулась.

— Что?

Его улыбка была под стать ее улыбке.

— Ты покраснела.

Она с сожалением покачала головой.

— Упрямец!

Эвелин опустилась на мужа, обвив его ногами. Его фаллос оказался у нее между ног. Эдриен сразу обнял жену и впился ртом в ее губы. И началась восхитительная дуэль языков, настойчивых и голодных, старающихся превзойти друг друга в страсти и желании.

Она немного отстранилась и скользнула по его телу вниз, целуя и слегка покусывая, ощущая его эрекцию. Сначала фаллос упирался ей в живот, потом оказался между грудями и, наконец, прямо перед ее лицом. Эвелин принялась касаться его, поглаживать и легонько пощипывать, и вскоре муж застонал, вцепившись в простыни.

— Я краснею?

— Да, — с большим трудом прохрипел он.

Эвелин приподнялась на локтях и лизнула кончик фаллоса. По телу мужа прошла волна дрожи. Эви взяла фаллос в рот и начала сосать, легко прикусывая, наслаждаясь вкусом и ликуя от сознания, что она может сделать для него то же, что он делал для нее. Одновременно она почувствовала пульсирующую сладкую боль между ногами.

— Боже, Эви, что ты делаешь? — Он дернулся под ней. — Я не могу…

Эвелин подняла голову и посмотрела в затуманенные страстью глаза.

— Ты что-то хотел сказать?

— Ты не краснеешь.

Эвелин опустила глаза на покачивающийся перед ее лицом фаллос и лизнула кончик.

— Ты уверен?

— Леди Уоттерстоун, вы испытываете мое терпение. — Молниеносным движением Эдриен перевернулся, подмял жену под себя и ухмыльнулся. Устроившись между ее ног, он стал тереться о ее женское естество фаллосом, и она, застонав, выгнулась ему навстречу.

Он с нарочитой неторопливостью опустился на нее. Вся во власти наслаждения, Эви уже почти лишилась способности думать. У нее мелькнула крамольная мысль: хорошо, что, интересуясь причинами ее замужества, Сэр упомянул только о деньгах и положении Эдриена. Вести с ним разговор о постельных утехах было бы в высшей степени неприлично, а ложь она ненавидела. Эдриен скользнул в нее, и она изо всех сил обхватила его ногами, потрясенная восхитительным ощущением наполненности.

Он врывался в нее снова и снова, и ее бедра двигались ему навстречу, встречали его, приветствовали. Он и она двигались в едином ритме, знакомом и волнующем, исполняли танец, доставлявший удовлетворение обоим. Эвелин забыла обо всем, сгорая в обжигающем пламени желания, наслаждаясь ни с чем не сравнимым чувством близости. Калейдоскоп ощущений не оставлял места мыслям. Одновременно в ней нарастало желание и напряжение, тугими кольцами свернувшееся где-то внутри. Толчки Эдриена становились сильнее и чаще. Она не отставала. Эвелин перестала быть мыслящим существом из плоти и крови, превратившись в сгусток эмоций, требовательный и настойчивый. Ей надо было получить все, что у него есть.

Она вцепилась в плечи мужа. И вот его тело напряглось и содрогнулось. Эвелин тоже почувствовала, что шагнула через край. Ее захлестнули горячие волны экстаза, следовавшие одна за другой, сильные, сокрушающие остатки мыслей, заставляющие только чувствовать. Ее тело выгнулось и задрожало, и она изо всех сил прижалась к мужу. А когда потрясающее ощущение разрядки мало-помалу угасло, оно оставило после себя удовлетворение и радость бытия.

Эдриен поднял голову и улыбнулся.

— Добро пожаловать домой, жена.

— Хорошо быть дома, муж, — ответствовала Эвелин.

— Именно здесь, — сказал он и чмокнул ее в нос, — я отныне намерен тебя удерживать.

— В твоей постели?

— Вообще-то я имел в виду дом, но твоя идея мне нравится. — Он перекатился на бок. — Определенно нравится.

Эвелин засмеялась. Наконец-то она дома, и все хорошо. Муж принадлежал ей, а она — мужу, и больше никогда у него не будет повода усомниться в ее любви.

— Утром я пошлю за своими вещами.