— Хорошо, что вы пришли. Я вам очень благодарна. Поверьте, мне гораздо легче уже от одного вашего присутствия. Примите мои соболезнования по поводу Роуз. Я узнала только вчера — или позавчера? Ах, прошу прощения, я потеряла счет времени… Я вам безгранично сочувствую! Какое ужасное несчастье! Если бы я могла что-нибудь сделать…

Я вопросительно взглянула на Неда.

— Спасибо, Гарриет, — ответил он. — Но у нас все… похорон не будет, пока полиция не закончит обследовать… обследовать…

Не в состоянии продолжать, он уставился на шляпу. Я с болью поняла, что он не в силах произнести слово «тело».

Элспет заботливо стиснула его локоть.

— Однако у нас есть другие дела. Так что простите нас, Герриет, но мы долго не задержимся. Нужно сделать кое-какие распоряжения.

— Да-да, конечно, распоряжения.

Я понимала, что выгляжу глупо, но не могла подобрать слов. Будь я актрисой на сцене, я бы непременно произнесла проникновенную речь в поддержку друзей. Но мы не разыгрывали спектакль, и я была не актрисой, а всего лишь Гарриет Бакстер, и в тот миг ненавидела себя за косноязычие. Правда, сейчас оно кажется мне вполне простительным. Мы были обычными людьми, затянутыми в водоворот жестоких обстоятельств, — мог ли кто-нибудь это предвидеть?

— Гарриет, если вы не против, — сказал Нед, — давайте не будем говорить о Роуз — по крайней мере, сейчас.

— Да-да, — быстро добавила Элспет. — Понимаете, мы стараемся побольше думать обо всяких насущных делах. Мы только хотели сообщить, что вместе с вами ошарашены вашим арестом.

— Полагаю, с этим Каски вы в надежных руках, — добавил Нед.

— А, вы его знаете?

Нед покачал головой.

— Вчера вечером… — начал он, но снова на что-то отвлекся.

— Мистер Каски приходил к нам, — пояснила Элспет. — Он весьма скрупулезен. Сидел у нас не один час, задавал всевозможные вопросы.

— Слава богу, — сказала я. — Будем надеяться, он выяснит, почему эти ужасные люди выбрали меня. Это совершенно непостижимо.

— И правда, — впервые заговорила Энни. — Гарриет, вы точно уверены, что не знаете их? Может, вы забыли? Что, если вы встречались во время ваших поездок? Или на выставке?

Я вздохнула.

— Нет — уверена, я бы их запомнила. Немцы? Я вообще не знаю никаких немцев в Глазго. Загадка.

— Ну разумеется, — резко бросила Энни.

Мне стало неуютно от ее тона, и я обернулась к Неду.

— А как себя чувствует Сибил?

— Хорошо, — опередила его Элспет. — Сегодня мы ее навестим. Говорят, в приюте она ходит на занятия по Священному Писанию.

— А как ее ожоги? Заживают?

— Отлично заживают. Это ведь чудо, как она быстро выздоравливает, правда, сынок?

Нед хмуро разглядывал пол, словно стоял на краю бездны. Элспет вспыхнула, внезапно устыдившись. Повисла неловкая пауза.

Затем Энни сказала:

— Все-таки это очень странно.

Нед оторвался от скорбных мыслей и укоризненно взглянул на нее.

— Энни, не надо…

— Да, дорогой, я просто хочу задать ей один вопрос, — сказала она, не отводя от меня глаз. — А по-вашему, Гарриет, не странно, что эти люди о вас такое рассказывают? Совершенно незнакомые люди! Заявляют, что вы причастны к похищению Роуз. С чего бы им придумывать?

— Полагаю, чтобы свалить вину на постороннего человека, — ответила я. — И избежать наказания.

— Ага, как же! — с ноткой презрения отозвалась Энни.

— Что-то не так?

— Если и да, то не со мной!

Она скрестила руки на груди и недружелюбно уставилась на меня. Нед надел шляпу и шагнул вперед.

— Простите, Гарриет. Мы очень устали и не можем задерживаться. Нам пора.

Он попытался взять жену за локоть, но та отстранилась.

— Нет! Пусть она объяснит!

Надзирательница поднялась со стула.

— Так, ладно. На сегодня хватит.

И тут, к моему величайшему изумлению, произошла совершенно недостойная сцена. Энни вскрикнула и бросилась на меня. Элспет завизжала, а Нед попытался остановить жену; в то же мгновение миссис Фи ринулась к нам, оттолкнув меня в сторону. Я потеряла равновесие и беспомощно повалилась на пол, по дороге ударившись головой об стол. В глазах потемнело, и я потеряла сознание.

Когда я очнулась, в камере никого не было. Из окна пахло дымом: наверное, на Соборной площади или на кладбище Некрополь садовник жег листья. Из коридора доносились звуки толкотни, окрики и лязг металлических дверей, но весь этот шум казался бесконечно далеким; чем напряженнее я вслушивалась, тем слабее он становился, пока совсем не стих. Все еще оглушенная, я осторожно приподнялась и неожиданно заметила на пороге незнакомую худенькую женщину, укутанную в рваную шаль поверх тусклого платья. В руках она держала грязную швабру. По виду трудно было определить, кто это — заключенная или уборщица. Окинув меня равнодушным взглядом, она спросила:

— Как вас зовут?

— Гарриет, — ответила я. — Гарриет Бакстер.

Незнакомка кивнула и скрылась в коридоре. Я встала на колени и принялась ощупывать шишку на виске, но тут в дверях вновь возникла женщина в рваной шали. Теперь в руках у нее было старое деревянное ведро.

— Получай, — сказала она, с размаху швыряя ведро мне в голову.

Я успела только прикрыться рукой. Твердое дерево больно ударило по локтю, и меня окатило фонтаном грязной воды; ведро с грохотом упало на пол. Женщина убежала, злорадно хихикая.

Некоторое время я была не в силах пошевелиться. Затем, рассудив, что на ногах будет немного безопаснее, поднялась и стала выкручивать промокшие юбки. В эту минуту послышались шаги и звон ключей, и, лязгнув решеткой, в камеру вошла миссис Фи.

— Так-так, — сурово сказала она. — Жива, значит. В этой тюрьме сплошные олухи работают! Нечего было пускать этих людей, пусть у них мамаша тысячу раз в комитете по посещениям! Они что, свидетели по вашему делу?

— Полагаю, скорее всего.

— Ну и дубина этот привратник! Не мог расспросить их как следует!

Не выдержав ее недовольного взгляда, я заметила:

— Простите, но разве я отвечаю за промахи ваших коллег?

Сузив глаза, Фи погрозила мне пальцем, как будто уличила в чем-то постыдном, затем перевела взгляд на мое платье.

— Ты вся мокрая.

— Вы очень наблюдательны.

— Как это тебя угораздило?

Я указала на ведро на полу.

— Какая-то женщина швырнула в меня ведром.

Фи устало покачала головой.