Надо же, Джу Ён была права…

Лёгкая улыбка касается губ при мысли о предусмотрительности моего нового секретаря. Бросаю краткий взгляд на зонт, лежащий рядом, – радужное безобразие, которое я вряд ли осмелюсь использовать даже в суровый ливень – стиль не мой.

Тем временем стук воды по крыше усиливается, вынуждая сердце в груди цепенеть. Маша сейчас где-то там, стоит посреди улицы без пальто, в лёгком офисном пиджаке и тонкой шёлковой блузке. Совсем одна в чреве незнакомого города, прячущего за с виду приветливыми неоновыми вывесками лишь безразличие и стремление наживаться на чужом горе. Каково ей? Неуютно? Страшно? Холодно? А если простудится?..

Нет! Остановись, Со Джин! Это не твоё дело! БОЛЬШЕ НЕ ТВОЁ…

Снимаю коробку с паркинга, готовый уехать в ночь, не оглядываясь, но, будто наперекор моим планам, небо трагически стонет от грозового раската. На миг улица становится такой светлой, словно зенитное солнце враз спалило все тучи, бесстыдно освещая тёмные грани моей души. Но стоило об этом подумать, Сеул тут же погрузился во мрак хмурой осенней ночи, а вместе с ним и я, чувствуя себя как никогда одиноко. И пока дождь всё барабанит по стеклу, вводя меня в странного вида транс, где каждый из совершённых ранее шагов обесценивается, ведь там, возле ресторана, я утратил нечто безмерно важное, мой пульс ускоряется, вытесняя собой здравый смысл.

Маша…

Стоит ли моя месть этой девушки? Стоит ли вся моя пустая жизнь тех драгоценных часов, что я провёл с ней?..

Мгновение. Жалкая секунда слабости. Даю по газам, выезжая на основную дорогу. Двигаюсь по направлению к «Джун Сику». В голове оглушающая какофония мыслей, сконцентрироваться на чём-то конкретном не выходит, даже на собственных действиях, которые я совершаю, будто запрограммированный алгоритм – автоматически. Но, когда вижу Марию, промокшую до нитки, спешащую к припарковавшемуся у обочины такси, мгновенно прихожу в себя.

Пора сделать выбор!

Сбавляю скорость. Останавливаюсь прямо позади бело-жёлтой «Кии». Воздух застревает в горле…

– Просто отпусти её, дурень, – шепчу вслух, пока рука самовольно тянется к зонту.

Очередное мимолётное затмение, и вот я уже стою под радужным куполом в метре от девушки, которой всего за несколько дней удалось как воскресить моё лишённое привязанностей сердце, так и разбить его вдребезги!

Время внезапно замирает. Совсем. Я даже перестаю слышать дробь дождя по зонту. Смотрю на хрупкую женскую спину, для меня лишь она в движении: плечи понуро тянутся к земле, голова опущена под тяжестью забот или… сожалений?.. Маша сходит с тротуара слишком нерасторопно, неуклюже. Может «подвисла» от холода?

Чёрт! Точно! Дождь же идёт! Ну и чего ты стоишь, как истукан, идиот?! Нужно окликнуть девчонку, если не хочешь, чтобы она уезжала, сделать решающий шаг, укрыть от дождя, а после сказать, что не согласен, что имеешь полное право ревновать, злиться и не собираешься отступать!

Вдох. Выдох. Шаг. Не выходит! Я изо всех сил пытаюсь сойти с места, но тело, будто чужое, намертво прирастает к асфальту. Не могу пошевелиться – боюсь… Чего? Увидеть в глазах любимой женщины упрёк: не сдержался, нарушил обещание, ЛЖЕЦ!

Маша в это время неуверенно семенит к такси, открывает дверь, наклоняется – сейчас или никогда! Но, постойте, что я планирую делать? Отвезти девушку в отель? Так она и без меня прекрасно до него доберётся. Как? На такси. Вот ведь оно, уже здесь…

Ащщ! Да гори оно всё синим пламенем! Чёртовы белые камелии! Не позволю! Не уступлю! И дело вовсе не в том, что на моём пути снова один из Паков. Просто Маша… моя! Я тянусь к ней всем своим естеством и абсолютно уверен – наши чувства взаимны. Не знаю, что за дурацкие правила напридумывала себе русская, но её стремление отдалиться – неискреннее. Я знаю это наверняка! Так говорит сердце! Поэтому, вопреки по-прежнему давящей на солнечное сплетение обиде, наступаю на горло всему разом: доводам рассудка, неоспоримым аргументам, ущемлённой гордости, и в один широкий шаг сокращаю разделяющее нас с Соколовой расстояние, укрывая девушку от дождя.

Маша оборачивается, медленнее, чем я того ожидаю. Мучительно долго… За эти несколько секунд моё сердце успевает с гулким «ох» пробить под ногами землю.

Вижу её глаза – красные, опухшие. Лёгкие сжимаются от догадки, прицельно бьющей под дых: плакала из-за меня, я – причина этих слёз. Чувствую, как по телу ударной волной разливается усталость, буквально. Даже зонт держать становится сложно. Всё, чего я сейчас хочу, – сгрести Машу в охапку, прижать к себе крепко-крепко и забыть последние пару дней, как страшный сон. Но нуждается ли Соколова в том же? По взгляду вижу – да… Пусть в данный миг он и затоплен горечью.

– Я подвезу, – роняю тихо, снимая наше взаимное бездействие с паузы.

Очередная смена настроения русской – она щурится, хотя ни одна вывеска не простреливает светом в лицо, поджимает губы, начинает дышать чаще – снова изнывает от противоречий.

Как же надоело! Как же глупо! Пора завязывать…

– Пожалуйста, не спорь, – произношу более твёрдо, туго сглатывая (только бы послушала!), прикрывая на секундочку глаза, и сквозь шум дождя слышу хлопок автомобильной двери – Маша отпускает такси, что скрипя шинами, запускает вновь моё, почти остановившееся, сердце…

Молча направляемся к корпоративной машине. Пока идём, я всё думаю: как поступить дальше. Нам определённо стоит сесть за стол переговоров, разъяснить ситуацию, но готова ли к этому разговору Мария? Если решила пойти со мной, то да? Или она так поступает из вежливости?

Бред! Этой русской палец в рот не клади, хотела бы отшить окончательно – сделала бы.

Усаживаю девушку на переднее пассажирское, направлюсь к водительскому, но занимать своё место не спешу – что-то давит на рёбра – скверное предчувствие.

Сканирую взглядом площадь. Вижу, как к парадному входу ресторана подъезжает роскошное авто представительского класса. Из него выходит… секретарь Чон? Мужчина раскрывает огромный чёрный зонт (сознание сразу коробит от радуги Джу Ён над собственной головой), спешит к ступеням крыльца, где его ожидает Мин Хо, безотрывно глазеющий на меня.

Чёрт! Значит, Пак видел всё, что произошло на улице…

Ладно, мудила, разберусь с тобой позже. Сегодня ты не вписываешься в мои планы.

Забываю о поганце сразу, как оказываюсь внутри салона. Потерянный вид Маши столь резко возвращает в момент «здесь и сейчас», что я чуть ли не давлюсь воздухом, и, тихо откашливаясь, завожу двигатель.

Периферическим зрением улавливаю – девушка дрожит. Ещё бы: конец сентября, ливень, практически ночь, да ещё и масса «незабываемых впечатлений».

Снимаю куртку. Она кожаная, значит, изнутри сухая. Тянусь к пассажирке, чтобы защёлкнуть ремень безопасности, ведь сама она, кажется, не в состоянии это сделать – слишком погружена в раздумья. Но когда оказываюсь лицом к лицу, Маша резко поворачивает голову и замирает, даже дышать перестаёт. От мгновенно вспыхнувших в смущении девичьих щёк хочется улыбнуться. Соколова госпожа боевая, но когда дело доходит до меня, её спесь в момент исчезает. Чувствую тепло в груди. Пульс начинает ускоряться. Её пухлые губы так близко… Но позволить себе прикоснуться к ним без разрешения – значит, проявить неуважение. Не хочу спугнуть. Я не желаю, чтобы Маша думала, будто у меня лишь одно на уме. Буду действовать по плану: сначала точки над «i», а потом уже всё остальное. Поэтому давлю в себе первичные желания, натягиваю на лицо подобие делового выражения, защёлкиваю ремень и кладу поверх коленей девушки куртку – не весть что, но, может, хоть немного согреет. А затем включаю подогрев сидений и выезжаю на автостраду.