Продолжая держать извивающегося гида за шею, Глеб вышел и отправился по указываемому маршруту.

– Здесь? – остановился он возле двери, в которую усиленно тыкал пальцем провожатый и, получив в ответ утвердительное хлопанье глазами, толкнул ее.

Комната оказалась не заперта. Внутри находился большой стол, диван, кровать, шкаф, два стеллажа с книгами и ни одного профессора Хьюза. Глеб прошел дальше и открыл дверь санузла – тоже пусто. Вернулся, перевернул кровать, распахнул шкаф – никого.

– Шутить со мной вздумал? – чуть сильнее сдавил он шею гида, тот выпучил глаза и еще активнее принялся молотить ногами по воздуху. – Зови его, – Глеб поднял провожатого, прижал его лицом к шершавой стене и двинулся дальше по коридору, оставляя за собой кровавую полосу и оглушительные вопли. – Мне нужен профессор Хьюз! Теодор Хьюз! И поживее! Иначе перекрашу тут все стены вашими сраными американскими потрохами!

Так он прошел апартаменты, столовую и уже подходил к тренажерному залу, когда позади раздалось едва различимое за истошным визгом: «Я Теодор Хьюз».

Глеб обернулся. Перед ним стоял сухонький старичок с большой лысоватой головой, в сером костюме-тройке и в круглых очках, еле держащихся на носу.

– Я Теодор Хьюз, – повторил старичок с сильным акцентом. – Отпустите его.

Глеб разжал пальцы, и упавший на колени гид принялся, рыдая, прилаживать ошметки лица к оголившемуся черепу.

– Понимаешь по-русски? Тем лучше. Пригодится на допросах.

– Меня не убьют? – поинтересовался Хьюз, стараясь сохранять выдержку, хоть и было заметно, что это дается ему с трудом.

– Только не на моей операции.

– Не отставай, профессор! Это в твоих же интересах!

Глеб быстро шагал по коридору в сторону оставшихся возле Рашера сослуживцев, а Хьюз семенил позади, временами переходя на бег и боязливо озираясь.

– О! – воскликнул он, увидев «Химеру», и прижался к стене.

– Это наш, – успокоил Глеб.

– Наш? – переспросил профессор, обтирая спиной штукатурку.

– Стороны поменялись. Между тобой и смертью теперь только мы.

– Зацени! – вышел им навстречу Талос, держа за культю ноги американского пилота с кровоточащими следами от вырванных катетеров и торчащими из живота перерезанными трубками, чем окончательно «убедил» Хьюза в принадлежности к «нашим».

Профессор всем своим хрупким существом вжался в стену и медленно сполз, не сводя ошалелого взгляда с представшей пред ним фантасмагорической картины.

– Чего зассал, яйцеголовый? – удивился Талос и, склонившись над белым как полотно Хьюзом, сунул тому под нос оканчивающуюся титановым имплантатом культю. – Гляди, как аккуратно отвинтил твоего соотечественника.

– Хорош, – одернул Глеб кровожадно ухмыляющегося Брата. – Он живой нужен.

– Ага, – выдохнул Брат, не сводя полубезумного взгляда с профессора. – Само собой.

– Эй! – окликнул его Глеб, всерьез опасаясь, за жизнь Хьюза. – Талос!

– Что? – отозвался тот, придя в себя.

– Соберись. У нас еще полно работы.

– Да… Так точно. – Он нехотя поднялся и зашагал обратно в комнату, ставшую последним пристанищем Колосса. – И это… пока тебя не было, я тут все заминировал. Радиодетонатор с поверхности сигнал не возьмет, так что установил «будильник». Полчаса достаточно?

– Вполне. Молодец.

– Угу.

Глеб вопросительно посмотрел на Преклова, но тот лишь развел манипуляторами.

– За… м… минировал?! – повторил, едва обретя дар речи, Хьюз. – А как же мои люди? Как же…

– Заткнись, – направил Глеб указательный палец вместе со стволом винтовки в лицо профессора. – Иначе я позволю своим людям сделать то, что им хочется. И можешь поверить, смерть в огне покажется тебе избавлением.

Через пять минут Талос появился в полной экипировке, неся на плече кофр с дисками, а за спиной – ранец, из которого торчали голова и культи пилота. Водоотводное отверстие бокового кармана обильно сочилось кровью.

– Он ранен? – поинтересовался Глеб, кивнув Брату за плечо.

– Это кровь Колосса, – пояснил тот. – Сердце. Я похороню его на Родине. Ну, будем дело делать или языками почешем еще часок-другой?

– Выдвигаемся.

– О my God! – Хьюз с содроганием переступал через трупы на лестнице, стараясь не вляпаться в кровавую лужу или вывороченные потроха, чем замедлял остальных, и Глебу пришлось перенести его, ухватив за шиворот.

– Ты же медик, – пристыдил он профессора, поставив на чистый пол.

– Я – микробиолог! – взвизгнул Хьюз, поднимая упавшие очки. – Черт! Они разбиты. Я теперь ничего не вижу.

– Тем лучше. Больно уж впечатлительный.

– Пора заводить «будильник», – напомнил Талос. – Сигнал слабеет.

– Давай, – кивнул Глеб.

– Время пошло, – переключил Брат тумблер в положение «Вкл.».

Хьюз сокрушенно помотал головой, но на сей раз промолчал.

Шагающая впереди «Химера» уже взобралась на площадку второго этажа и резко развернула башню, получив очередь в борт. Курсовой пулемет разразился треском, изрыгнув сноп пороховых газов в сторону коридора.

– Минус два, – отрапортовал Преклов.

– А скольких вы положили внизу? – поинтересовался Глеб.

– Не считал.

– Десяток или около того, – прикинул Талос. – Хер знает. Они это… сильно фрагментированы. А тебе зачем?

– Ты, – обратился Глеб к Хьюзу, проигнорировав вопрос Брата, – как можно обесточить грузовой лифт?

– Ну, теоретически…

– Практически.

– Насколько мне известно, только с диспетчерского пульта или испортив генератор.

– На каком этаже диспетчерская?

– На третьем.

– Талос, дай ему план комплекса. Показывай.

– Вот здесь, – ткнул Хьюз пальцем в небольшой закуток между помещением с воздушными фильтрами и генераторной.

– Отлично. Всего два прохода. Заблокируем их перед подъемом. Будет быстрее, чем зачищать всю эту крысиную нору. Вперед, время дорого.

Третий этаж встретил незваных гостей закрытой бронированной дверью.

– Дьявол! – ударил Глеб механическим кулаком в серую стальную плиту с крохотным смотровым оконцем.

За дверью послышалась осторожная возня, цокот металлических набоек по бетонному полу.

– Они, похоже, все там, – ощерился Талос, перехватив автомат поудобнее.

– Взрывчатка есть?

– Всю использовал.