4. Обозы иметь в готовности для быстрого увода их из села по дороге на Григорьевское.

5. Западно-Сибирскую артиллерийскую дружину придаю в случае боя Иркутской дружине, а батарею полковника Шестоперова придаю Томской дружине.

6. Я буду у церкви».

В дополнение к этому приказу начальник штаба Западно-Сибирского отряда подполковник Волков в 21 час 13 октября послал начальникам частей приказание:

«Командирам дружин: Томской, Иркутской пешим, Западно-Сибирской артиллерийской. Копии: наштагруппы, комдружин Сибирской артиллерийской и Красноярской пешей.

По сведениям, полученным от жителей, сегодня село Лучки занято отрядом красных значительной численности. Начальник отряда приказал: на ночь лошади должны быть запряжены и заседланы, все имущество должно быть погружено на подводы. Люди все в сборе на своих квартирах, болтающихся по гостям по селу не должно быть ни одного».

Так, в напряженной суете поверхностного оглядывания вокруг себя на новом месте, утомленные части Сибирской (стрелковой) группы провели весь день 13 октября, первый день «решительного и общего» контрнаступления Земской рати, но в том, что в этот день ни одно орудие батарей Сибирской группы не сделало ни одного выстрела по красным, равно как и пехота этой группы не совершила какой-либо положительной работы, конечно, ни генерал Смолин, ни кто-либо другой из его подчиненных повинен не был, вся ответственность за подобное бездарное руководство войсками должна быть перенесена на штаб Земской рати.

В предпоследнем отрывке нами было упомянуто о том, что 13 октября из Никольск-Уссурийского на село Григорьевское была выслана рота ратников для проведения телеграфной линии от села Григорьевского к селу Вознесенскому. Начальник штаба Восточно-Сибирского отряда Генерального штаба полковник Попов об этой отправке донес:

«13 октября 1922 г., город Никольск-Уссурийский.

Наштагруппы Сибирской.

Копии генкварземрати и генералу Бордзиловскому.

13 октября в 5 часов рота Красноярской пешей дружины в составе 6 офицеров, 23 солдат, 47 ратников, под командой командира 2-го батальона дружины полковника Севостьянова выступила по маршруту Никольск-Уссурийский – Григорьевское».

Прошло известное время, и с разъезда Дубининского на ст. Ипполитовка капитану Яновкину для начальника штаба Сибирской группы пришла депеша такого содержания:

«С ротой ратников был выслан восстановить связь между Григорьевским и Вознесенским. В Григорьевском встретился с разъездом красных 20 коней. Боя не принял. Ушел в Михайловку. Связаться со штабом не мог. Ушел в Никольск. Буду ждать распоряжений.

Полковник Красноярской дружины Севостьянов».

В бумагах генерала Смолина имеется и третий документ по этому делу. Это рапорт командующего Восточно-Сибирским отрядом полковника Богословского от 2 часов 14 октября из Никольска, когда, по-видимому, злополучный отряд полковника Севостьянова только что возвратился ни с чем в Никольск. Вот его текст:

«Комгруппы Сибирской, копия генквармземрати.

Рота полковника Севостьянова, высланная 13 октября для установления связи в Вознесенское, получив сведения от жителей Григорьевского, что в районе его находится около 40 красных и что Вознесенское занято противником, вернулась через Павловку – Дубининский в Никольск. Полковник Севостьянов докладывает, что выполнить задачу, имея ратников, не умеющих обращаться с оружием, не представлялось возможным. О своем отходе в Никольск полковник Севостьянов донес наштагруппы Сибирской с разъезда Дубининского. Сведения о противнике, добытые полковником Севостьяновым, полного доверия не заслуживают. Подробное расследование мною продолжается».

Эта депеша была получена в Вознесенском в 3 часа 15 минут 14 октября, как о том свидетельствует пометка на документе. Скоро, скажем мы, не в пример оперативным приказам «вне всякой очереди». Чем закончилось расследование полковником Богословским этой истории «приключения» 77 белых бойцов, испугавшихся не то 20, не то 40 красных партизан, мы не знаем, но полагаем, что события 14 октября понудили власти предержащие отбросить в сторону это дело перед лицом более крупных событий.

Возвратившись снова к положению на участке войск, подчиненных генералу Молчанову, приведем выписку из дневника полковника Ефимова: «Ночь на моем участке прошла тихо. По железной дороге красные наступали на Манзовку. Туда приехал генерал Молчанов, когда подошел сильный отряд красных. Анненковцы залегли и близко подпустили. Потом ошпарили красных хорошим огнем из винтовок и пулеметов. Пока стреляли красные, кто-то пригнул голову Молчанова к земле: „Не подставляйте зря"».

Относительно положения на участке частей генерала Глебова можем добавить, что, согласно показанию чинов Атаманской дружины, последняя была выдвинута на позицию вечером 13 октября, где заняла участок левее пластунов (полковника Буйвида). В это время на фронте Дальневосточной группы происходила перестрелка с красными. По занятии позиции атаманцы приступили к рытью окопов. Всю ночь простояли на месте.

Перечень распоряжений начальствующих лиц на тот или иной бой следует производить в порядке иерархических ступеней, но при описании боя 14 октября должно сделать отклонение от этого правила и в первую очередь поместить донесение полковника Мельникова от 22 часов 30 минут

13 октября за № 0135/оп из поселка Благодатного командующему Сибирской группой, а затем уже приведем распоряжения высших чинов белого командования. Подобный порядок будет тем правильнее, что в течение всего дня боя

14 октября полковнику Мельникову и его подчиненным не были известны добавочные (или, скажем, повторные) распоряжения высшего белого командования на этот день и он действовал на основании директивы предыдущего дня.

Итак, своим № 0135/оп полковник Мельников доносил:

«Приказ № 3895 получил. К рассвету 14 октября приложу все усилия к занятию села Лучки. По достоверным сведениям, село Вадимовка сегодня, 13 октября, утром занималось конницей противника не менее 800 сабель при 8 тяжелых пулеметах. Около полудня через Старо-Бильмановку на село Король прошло 2 эскадрона (не менее 200 сабель) при пулеметах красных. Моя разведка в Ново-Бильмановке имела столкновение с разъездом, высланным от этих эскадронов противника. Полагаю, что борьба с этим количеством красной конницы для одной только моей дружины будет крайне тяжелой, а может быть, и непосильной. По сведениям от жителей, партотряды Приханкайского района сосредоточились в Хорольском.

Прошу взвод конного эскадрона, под командой хорунжего Зонова, высланный мной для установления связи с Вами, возможно скорее направить на соединение с дружиной».

По получении этого донесения генерал Смолин счел необходимым направить роту Красноярской пешей дружины под командой подполковника Ктиторова на поддержку полковника Мельникова в Лучках.

Между тем в Никольск-Уссурийском, в штабе Земской рати в 1 час 45 минут 14 октября генерал Петров, от имени воеводы дал следующее распоряжение командующим группами № 1699/оп:

«Воевода приказал:

1. 14 октября всем группам продолжать выполнение прежних задач.

2. Генералу Смолину выступить на Халкидон как можно раньше и захватить Халкидон.

3. Московский полк рано утром перебросить в Ипполитовку для занятия Ляличей, где ему поступить в распоряжение генерала Молчанова».

Это приказание о наступлении на Халкидон было получено генералом Смолиным на рассвете 14