– Молодец! Теперь тебя нужно покормить!

– Не мешало бы, – согласилась Александра, чувствуя сосущую пустоту в желудке.

Взяв за руку, Егай повел ее за собой. Алекс хотела освободиться от липких пальцев, но те оказались на удивление цепкими. «Черт с ним, путь подержится», – решила она. Толстяк привел ее в знакомую столовую для старших слуг.

– Пойду, узнаю, что осталось на кухне, – заговорщицки подмигнул он Александре. Отсутствовал слуга недолго.

– А вот и я! – громко объявил Егай, ставя перед ней чашку с рисом и большую кружку пива. – Подкрепись и выпей.

Алекс отведала рис. Не слишком соленый, вкусный и рассыпчатый. Взялась за кружку, продолжая искоса поглядывать на любезного толстячка. Тот в волнении облизал пухлые губы. Александра пригубила мутную жидкость. Возможно, ей показалось, но пиво явно отдавало чем-то горьким. «Лучше быть живым параноиком, чем не быть вообще», – подумалось ей. Опыт недолгого пребывания в Татсо-маро приучил внимательно относиться к мелочам. Алекс прожевала очередную порцию риса и как бы случайно уронила на пол лопатообразную ложку. Быстро спустившись под стол, она сломала ее и появилась перед Егаем с унылой физиономией.

– Вот ведь. Сломалась. Не руками же теперь есть?

Как она и предполагала, дружелюбный толстячок тут же предложил сбегать за новой.

– Мне так не хочется тебя утруждать, почтенный Егай, – виновато проговорила Александра, хватаясь за кружку.

– Мне же нетрудно, Алекс, – буквально расцвел мужчина и заторопился в кухню, высоко подняв один из двух горевших в столовой фонарей. Ох и не понравилась ей такая услужливость! Едва тот скрылся в дверном проеме, пиво отправилось в угол. В кружке оставалось совсем чуть-чуть, на самом донышке. Его-то и допила Александра под одобрительную улыбку слуги.

– Возьми, – протянул он ей новую деревянную ложку.

– Благодарю, почтенный Егай. – Алекс почувствовала легкое головокружение: «Точно, чего-то подсыпал».

– Устал? – чуть погодя осведомился слуга. Александра решила притвориться пьяной. Вспомнила соседа из второй квартиры Колюшка и, подражая ему, мотнув головой, икнула.

– П-п-почти нет.

– Может, спать пойдем? – предложил Егай, помогая ей подняться и подхватывая за талию.

– П-п-пойдем, – согласилась Алекс, выпуская из рук ложку и размазывая по куртке прилипчивый рис.

– Пойдем, пойдем, – мурлыкал толстячок, проводя «в стельку пьяного» мимо соратника.

– А куртка-то вся в грязи, – бормотала Александра.

– Будет у тебя куртка, – широко улыбнулся Егай.

Соратник скрылся за углом. Показалась дверь в подвал, где ночевала Алекс.

– М-м-мы пришли? – спросила она. – Или еще нет?

Слуга втащил ее в коридор.

– В гости зайти не хочешь? – жарко прошептал он на ухо. – Голубоглазенький мой.

При этих словах пухлые ручонки резво спустились с талии.

«Да он педик!» – догадалась Александра и едва не засмеялась, оценивая комизм ситуации. Видимо, Егай принял еле сдерживаемый смех за вздохи страсти.

– Я для тебя все сделаю! И курточку новую, и штанишки, – тихо взвизгнул он, пытаясь нашарить вытянутыми в трубочку губами губы Алекс.

Удар в солнечное сплетение заставил его разжать объятия.

– Ах ты, гаденыш! Я все скажу…

Лучше бы ему помолчать. Александра вспомнила убитого у рва слугу, вспомнила мертвые лица прачек. «Если этот гад не умрет, умру я», – поняла она. Егай продолжал хрипеть, пытаясь нормализовать дыхание.

– Прости, пра-а-а-ативный, – осклабилась Алекс. – Ты не в моем вкусе.

С этими словами она рывком приподняла тяжеленную тушу, развернула и швырнула лицом в ступени лестницы. Дерево оказалось крепче костей черепа. Любитель мальчиков дернулся и затих. «Соратник видел нас вместе, – вспомнила Александра, вытирая руки о куртку Егая. – Значит, нужно алиби». Она оглянулась. На узкой темной лестнице горел всего один фонарь. Ступени вниз вели в казарму простых слуг, ступени вверх – очевидно, в комнаты синепоясых.

Алекс сунула два пальца в рот и извергла недавний ужин. Стащила с ноги трупа кожаный тапок и провела им по дурно пахнущей луже. Типа вляпался, поскользнулся и не очнулся. Уже собиралась задуть единственный светильник, потом передумала. Ухмыльнувшись, вытащила из кармана три медяшки и вложила в руку Егая.

– Хорошо лежит, – тихо проговорила Александра. – Как живой.

Потом задула светильник, погрузив лестницу в кромешную тьму. На ощупь спустилась в свою казарму.

«Смогу я такой пьяный залезть наверх? – спросила себя Александра и сама же ответила: – Конечно, нет!» Стащив с первого же спящего тощее одеяло, она отыскала уголок потеплее и задремала, ожидая дальнейшего развития событий.

За четыре дня, проведенных в гостеприимном доме Татсо, Сайо отвыкла просыпаться рано. Вечерами они подолгу беседовали с Сендзо о самых разных вещах. Новая подруга восхищала девочку смелостью мыслей, складом ума, больше подходящим мужчине. Часто ее рассуждения пугали Сайо бесстыдной обнаженностью и цинизмом. Наверное, поэтому ее никогда не покидало чувство некоторой настороженности. И тем не менее Сайо искренне радовалась, что встретилась и подружилась с Сендзо.

Служанка уже три раза деликатно намекала о скором завтраке. Лениво потягиваясь, госпожа все-таки выбралась из кровати. Привела себя в порядок и уселась пред зеркалом, предоставляя Симаре возможность заняться ее прической и макияжем. Та уже почти закончила, когда в дверь постучали.

Вместе со служанкой пришла управительница покоев.

– Доброе утро, Сайо-ли.

– И тебе тоже, Нороно-ли, – насторожившись, ответила девушка.

Управительница подождала, пока служанка выложит на столик завтрак и с поклоном удалится.

– Кушай, и пойдем к господину барону.

– Что-то случилось?

– Вначале поешь, – улыбнулась женщина. – И не торопись, я подожду.

Сайо быстренько поклевала кашу, выпила чай с печеньем.

– Я готова.

– Ты очень мало ешь, Сайо-ли, – покачала головой управительница.

– Я больше не хочу, – пожала плечами та.

– Как хочешь, – вздохнула Нороно. – Пойдем в кабинет к Татсо-сею. Приехал господин Айоро и хочет тебя видеть.

«Муж Айоро-ли здесь, – думала девушка, стараясь не отстать от быстро шагавшей управительницы. – Интересно, какой он? Как встретит меня?»

Они долго поднимались по узкой, плохо освещенной лестнице. Как и везде, личные покои хозяина замка располагались почти на самом верху. В просторной приемной, где на стенах висели картины дочери Татсо, толпился народ. У больших двустворчатых дверей застыли на карауле соратник барона и воин с гербом сегуна Канаго. Бесцеремонно расталкивая людей, Нороно повела Сайо к кабинету хозяина. Наперерез им поднялся со стула высокий мужчина в темно-синем кимо.