не желал, скрытно глядя на Эрин, которая пряталась за Ричардом.

Ричард хмыкнул: "Что, ты сомневаешься в моих словах?”

Трое сразу побледнели и ответили нет. Однако лидер вдруг взглянул на Эрин и яростно сказал: "Подожди, малышка. Не ходи домой одна!”

Ричард стал мрачным, и трое сразу же ускорили свои шаги. Когда их фигуры исчезли вдалеке, он повернулся и посмотрел на девушку, которая тихо обнимала себя. Он вздохнул: “Сколько ты им должна?”

"Одна-одна тысяча двести золотых монет." Голос Эрин был мягким, с некоторыми очевидными толчками. Ее плечи слегка встряхнулись, и стало ясно, что она плачет, опустив голову.

Ричард хотел поговорить, но в конце концов он остановился, только вздохнув. Он ясно помнил время, когда Эрин не хотела "зарабатывать" свои деньги, но менее чем за год всё изменилось. Если бы она не была в конце своей веревки, эта девушка не рассказала бы ему о величине своего долга, и сам акт этого означал, что она оставила свою чистоту, свое эго и свою гордость за прошедший год. Девушка, которая ткнула головой в дверь ванной с солнечным нравом, больше не была там.

Сердце Ричарда невольно сжалось. Часть этого, возможно, была из-за этого: "Это не так, как если бы вы никогда не зарабатывали деньги на теле человека раньше", но в основном это было потому, что сумма, которая оставила ее в конце ее остроумия, была всего лишь 1200 монет.

Еще год назад это стоило всего лишь двух зелий маны после того, как он испытал свою магию. Теперь он даже не пил обычные зелья маны, потому что они были слабыми и медленными, и он в основном игнорировал последние четыре цифры своих ежемесячных счетов, потому что, будь то четыре нуля или четыре девятки, все было одинаково.

Ричард был тихим, и было трудно увидеть какие-либо колебания в его выражении. Он только спокойно спросил: "Я оплачу эту сумму. Еще есть?”

Эрин замешкалась, а затем прошептала: "Я все еще должна нескольким другим людям четыреста золотых монет, но я сама с этим попробую разобраться…”

Ричард прервал ее: "Всего 1600 золотых монет, верно? Не проблема.”

Эрин, наконец, подняла голову, но перед этим она поспешно использовала заднюю часть руки, чтобы вытереть ее лицо. Она посмотрела на Ричарда и беспомощно улыбнулась, расчесывая волосы вновь обретенным спокойствием. “Но у меня нет возможности заработать столько денег, по крайней мере в течение полугода. У меня нет ничего, кроме меня самой. Если ты захочешь меня, ты можешь искать меня в любое время.”

Ричард, казалось, не слышал ничего, что она говорила. Он достал записку и написал квитанцию, подписав на ней свое имя, прежде чем засунуть ее в руки Эрин. Даже не попрощавшись, он направился к своей резиденции.

Однако он внезапно развернулся после нескольких шагов. Девушке еще нужно было уйти, и ее две руки крепко обняли ее, когда она присела в том месте, в котором она была. Он снова вздохнул и подошел к ней. Эрин подняла голову, посмотрела на Ричарда и прошептала: "Я очень боюсь. Прости…”

“Из-за этих людей?”

Эрин молча кивнула.

Ричард протянул руку девушке “Пойдем. Я провожу тебя. Я хочу знать, у кого хватит смелости остановить тебя.”

У слов Ричарда был слабый след убийства. Теперь, когда он уже пообещал вернуть ее долги, он не возражал преподать им урок, если бы эти люди посмели причинить неприятности, или, возможно, даже отправить их в ад самому.

Жители главной башни Премиума полностью отличались от тех, кто были на границах, с огромным неравенством во власти. Даже если он убил кого-то, все, что ему нужно было дать, было денежной компенсацией, а если же другая сторона спровоцировала или унизила его, то у него не было даже необходимости делать это.

Эрин схватила Ричарда за руку и встала с его помощью. Затем она убрала руку и осталась на полшага позади Ричарда. Дорога от главной башни до границы была долгим и тихим маршрутом, и в темноте здесь было мало людей. Были некоторые, кто шёл поспешно, но никто не обращал внимания. Суетливый день истощил всю их выносливость, и всё, что они хотели сделать, это вернуться домой и провести теплую ночь хорошего сна. Завтра их ждало больше работы.

И Ричард, и Эрин молчали по пути, не сказав ни слова. Они понятия не имели, о чем говорить, несмотря на то, что прошел год.

Дом Эрин был в маленьком переулке на внешних границах. Это была маленькая комнатка, которая даже не показывала пейзажи за пределами Премиума, окна внутри являлись больше украшением, когда они открывались внутрь к стене патио. Волшебные лампы, горящие внутри, были единственным источником света.

Подобные дома можно было найти везде на границах, и те, которые были с окнами, выходящими на пейзажи, стоили в три раза больше, чем те, которые были без. Хотя несколько разбросанных городов окружили Премиум, большинство предпочло бы остаться на границах, даже если эти дома были темными. В Премиуме было больше достоинств, чем в тех городах.

Посылая Эрин к двери и запомнив место, Ричард повернулся, чтобы уйти, намеренно не встречая ожидающих глаз Эрин. Темная ночь здесь была очень тихой из-за холодной погоды, огни мерцали и качались, потому что у них было плохое топливо и чрезвычайно неустойчивое. Они образовывали большие тени, которые были похожи на монстров из другого уровня, которые ползали повсюду, собирались выскочить и охотиться на свою добычу в любое время.

По какой-то причине Ричард вдруг почувствовал себя немного холодно. Это было уже около самой внешней части границ, было -10° C, но одежды Ричарда были естественно лучше, чем обычно. Нет, это был не естественный холод, а темный мокрый холод, который встретил его тело, как ледник, который не таял десять тысяч лет. Даже воздух замерз, чувствуя, что он попал в комнату рептилий с чем-то, скользившим мимо его спины. Ричард вскоре почувствовал, как тонкий слой пота вырвался наружу, и его одежда полностью пропиталась и прилипла к его телу, заставляя его чувствовать себя очень неудобно. Он выдохнул и отстегнул кнопку на своей мантии.

Однако она сгорела, когда его палец случайно коснулся эмблемы у её угла! В какой-то момент эмблема начала испускать туманный блеск и стала горячей. Это был уникальный предмет, принадлежащий всем ученикам Шароны, как демонстрация статуса, так и инструмент для обнаружения злого умысла. Эмблема стала такой горячей, что это могло означать лишь одно - враг был рядом, и он не скрывал своего намерения убить!