Разбуженные ролью графа старые чувства Леся снова опутали его воображение. Их огонь, правда, несколько уменьшился, но все же угли еще тлели в его душе, только смысл их немного изменился. Руины замка вызывали романтические ассоциации, и глазам его явились образы разнообразных героических поступков. Он явственно видел заключенную в башню красивую кастелянку и спасающего ее из затруднительного положения влюбленного рыцаря, бородатых разбойников, нападающих на даму в повозке, сорвавшегося с цепи медведя или тигра и нападающего на них с копьем энергичного оруженосца, отдельно какой-то поединок на ристалище… Победитель в поединке, влюбленный рыцарь, атаман разбойников и энергичный оруженосец несомненно имели черты лица, которые ежедневно он видел в зеркале.

Башня лежала в руинах и не была похожа на тюрьму ни в коем случае, тигров не было даже на лекарство, в качестве разбойников могли выступить лишь местные хулиганы, но и как хулиганы они были удивительно вялыми и мало агрессивными. Прозаичная действительность не давала нужных реквизитов, и волей-неволей Лесь должен был прекратить бесплодные мечты.

Инвентаризационные работы подходили к концу. После захода солнца весь персонал бюро прерывал служебные работы, потому что в неосвещенном замке быстрее темнело, и измерения становились невозможными. Барбара, Каролек, Януш и Бьерн отдыхали на опушке рощицы вблизи городка, поедая с трудом добытые Барбарой помидоры и ожидая Леся, который был занят тем, что отдавал в вулканизацию шину мотороллера. Перед ними, на хорошо наклоненном склоне расстилалась поляна в цветах, на середине которой пасся молодой бугай.

– Чтобы их привлечь сюда для туристов, это было бы очень тяжело, – сказал Януш, посыпая солью помидор. – Будет все: гостиница в замке, бассейны, посещение шахты, но есть ли у вас понятие, как это все подать в рекламе?

– Бассейны есть всюду, – недовольно сказал Каролек. – Эта гостиница в замке и шахта – может быть в этом что-то есть…

– Ничего нет, а пропагандируем, – прервала его Барбара. – И люди приедут. Только мы все скрываем вместо того, чтобы показывать. Хороший человек для рекламы – вот чего нам не хватает!

– Что-то нужно придумать, – задумчиво сказал Каролек. – Что-нибудь вроде того, что один американец задумал здесь играть свадьбу. Распространить лозунг: только свадьба в польских замках дает нам максимум удовольствия!

– И брать за это огромные деньги, потому что иначе это будет малопривлекательно…

– Весь объект окупится за два года, а остальное – это уже чистая прибыль. Понимаете? Мы выигрываем баталию за туризм, у нас есть заказы на десять ближайших лет, общее развитие строительства…

– А этого человека для рекламы уже имеешь? – иронически прервала его Барбара.

Нарастающий энтузиазм увял внезапно, как сорванный цветок. Каролек впихнул в рот целый помидор и с возмущением забормотал что-то неразборчивое. Януш недовольно пожал плечами.

На противоположном склоне появился Лесь. Он избавился от шины и теперь шел медленно в направлении друзей, полностью поглощенный сценой побега на вороном коне с кастелянкой в объятиях. Погоню организовал несимпатичный муж кастелянки.

– Вот он спокойно себе пасется, а как ударит ему что-нибудь в голову, так неизвестно, что будет, – вдруг сказал Януш, морщась от неудовольствия.

Наблюдая за Лесем, Барбара и Каролек ощутили нечто вроде беспокойства. Лесь шел медленно с опущенной головой, но расстояние от его лица до буйной травы было довольно большим. Ничто не указывало на то, что он будет в этот момент есть.

– Почему ты считаешь, что он пасется? – спросила Барбара с нескрываемым интересом.

– Ну а что он делает? Ты же видишь, что он жрет траву!

– Я не вижу, – запротестовал Каролек. – Он идет и ничего не срывает.

Теперь уже и Януш ощутил странность положения.

– Ты что, поглупела? Что он должен срывать? Мордой жрет непосредственно!

Барбара и Каролек вытаращили глаза на Леся в убеждении, что какие-то его действия ускользают от их внимания.

– Ты видишь, что он что-то жрет? – спросила Барбара недоверчиво.

– Не вижу, – решительно произнес Каролек. – Он идет и даже не наклоняется. Ему, видимо, эти помидоры не пошли на пользу, и у него галлюцинации.

Януш оторвал взгляд от бугая и посмотрел с удивлением на Каролека.

– О чем вы говорите? – подозрительно спросил он.

– О Лесе. Он идет и ничего не жрет…

– А, вы о Лесе! Что вы, я ведь говорю о том бугае!…

Бугай пасся спокойно, как баран. Идущий через самую середину лужайки Лесь приближался к нему все больше. В сердцах персонала бюро начало пробуждаться любопытство.

– Я и не знал, что он такой храбрый, – удивился Каролек.

– Ну что ты! Он, вероятно, не видит…

– Сидите тихо, – буркнула Барбара. – Может быть, они не видят друг друга взаимно.

– Как будто бугая нужно схватить за хвост и перекрутить, – сказал оживленно Януш. – Он ляжет и не пошевелится.

– И так будет лежать даже тогда, когда его отпустить? – заинтересовался Каролек.

– Не совсем. В этом и заключается сложность. Без помощи извне нужно будет сидеть до конца жизни.

– Того держащего или бугая?

– Это уж более менее все равно.

– В случае чего подбежишь и схватишь?…

Януш с жалостью постучал пальцем по своему лбу. Лесь шел дальше в глубокой задумчивости и уже был на середине лужайки. Бугай поднял голову и посмотрел на него. Даже на расстоянии нескольких десятков метров было видно, что выражение его морды было малодоброжелательным.

– Эта анимал. Хороша есть? – вдруг спросил Бьерн, прислушиваясь с большим вниманием к разговору.

– Не очень… – буркнул Каролек.

– В зависимости от чего, – ответил одновременно Януш. – Он даст возможность испечь и съесть.

– Сейчас? – заинтересовался Бьерн.

– Сейчас, вероятно, нет, – ответил Януш, и в его тоне появилась тень беспокойства.

Вот уже в течение нескольких минут бугай перестал жевать. Он опустил лоб и наблюдал за Лесем, причем выглядел так, словно разбухал. Лесь сделал какой-то непонятный жест руками, левой махнул перед собой, а правой отпихнул что-то сзади. Группа следящих за ним приятелей замерла без движения.

Удивительный жест пробудил в бугае величайшую в мире неприязнь. Он внезапно наклонил голову еще ниже, затопал ногами, фыркнул и стал двигаться. Фонтан земли и травы рванул вверх вместе с вырванным без усилия колышка, а бубнящий грохот копыт зазвучал зловеще. Лесь услышал за собой шум погони, организованной несимпатичным мужем и помимо воли ускорил шаги.

Весь персонал бюро сорвался на ноги. Внезапные жесты и предостерегающие крики, видимо, разозлили бугая, потому что он ускорил свой бег. Лесь поднял голову и, поняв поведение сотрудников как взрыв невнятного энтузиазма, удивился так, что остановился, несколько дезориентированный. Опасность сзади приближалась с поразительной скоростью.