Кроме меня, разумеется, ибо угадайте, кто постоянная жертва характера нашего милого стража? Правильно, одна очень везучая некромантка, она же одна из создателей этого существа!

Мстит он мне так, что ли?

— Ты некромантка, я помню, — равнодушно заметил демон. Еще б не запомнил — мы с ним на эту тему почти каждый день препираемся! — Что не отменяет истины о том, что ты все еще ребенок.

— А разве так бывает? — тихо хмыкнула я, постепенно расслабляясь. Вряд ли подобные разговоры можно было назвать задушевными… но меня они заметно успокаивали.

— Ты всего лишь ребенок, который видел смерть, — пожал плечами Амарок. — Но в череде бесконечных дней и ночей, прошедших мимо меня, ты все равно остаешься ребенком.

— Да-да, по сравнению с тобой я всего лишь младенец, я помню, — покивала я. — И все-таки, человека с демоном сравнивать разве не глупо?

— Возможно, — снова пожал плечами Высший. — Но плюсы и минусы жизни познаются именно в сравнении. Всё познается в сравнении, ребенок. Абсолютно всё.

— Тут я не могу не согласиться, — мне оставалось только развести руками, что я и сделала. — Именно поэтому сравнение моей прошлой жизни с нынешней идет явно не в пользу первой.

— Вернуться к прошлому всегда легко. Трудно начать жить по-новому.

— Это ты жалуешься так? — вскинула я брови, глядя на задумавшегося Амарока. А может, его задумчивость мне просто показалась — в конце концов, тут уж мне не с чем сравнивать, и эмоции в его глазах, полыхающих мерным алым пламенем, можно трактовать по-разному.

— Я быстро привыкаю к новым условиям. Как и ты, — усмехнулся демон, вроде как пытаясь меня поддеть. — В конце концов, если я захочу что-то изменить, я просто это изменю. Если тебе мешает препятствие — убери его. Если нет — не обращай внимания. Всё просто.

— Сказать — просто, — недовольно пробурчала я, подтягивая колени к груди. — А сделать сложнее. Я не хочу ехать в Эльтинор, Амарок. Потому что препятствие, которое там находится и мешает мне спокойно насладиться участием в турнире, я убрать не смогу при всем своем желании. Оно — моя беда. Но в нем же мое спасение.

— Все люди смертны.

— Люди — да, — кивнула я, поднимаясь. Разговор пора было заканчивать. — Но проклятия — нет. Спасибо за беседу.

— Не за что, ребенок, — послышался едва заметный смешок мне вослед.

Бурчала я себе под нос, возвращаясь к дому, тоже уже по привычке, пиная мелкие камешки, подвернувшиеся мне под ногу.

Вот за что мне все это, а?

— Нет, спасибо, Ура, — садясь за кухонный стол, отрицательно качнула головой на молчаливое предложение пообедать. — Просто чаю, если не сложно.

Понятливо кивнув, старшая из сестер, пампушка Ура улыбнулась и принялась суетиться в своих новых владениях, чувствуя себя здесь, словно рыба в воде. Как и ее сестра Ада, она полностью вжилась в новую роль и с видимым удовольствием хлопотала по хозяйству, порой закармливая нас так, что даже пошевелиться было сложно. Ее сестра же в основном занималась уборкой, и постоянно мелькала, как мне казалось, в нескольких частях огромного дома одновременно.

А может, так оно и было.

Для меня, как и для Ворона не являлось секретом, кем на самом деле являются девушки, подобранные нами. Вампирки-полукровки — такова истинная сущность этих русоволосых, пышнотелых красавиц, которых издалека было сложно отличить друг от друга, и в первое время вся команда часто их путала. А еще, каждый из «наших» счел своим долгом по секрету сообщить мне (почему-то именно мне!) о том, кто же они такие. И дело даже не в том, что я это уже знала…

А в том, что в течение двух дней ко мне подошли все по очереди!

Смешные люди.

— Если что-то понадобиться, скажи, хорошо? — обратилась я к Уре, поднимаясь из-за стола, «тонко», почти прозрачно намекнув на интересные особенности ее пропитания. Девушка, глухая от рождения, а потому и редко говорившая, только закивала, открыто мне улыбаясь. Она, как и ее сестра вообще улыбались… после того, как пришли в себя и поняли, что им больше не нужно никуда и ни от кого бежать, и что твари Выжженных Земель их самих есть тоже не будут.

К вампирам, вообще-то, всегда относились нормально… если, конечно, не считать суеверных крестьян, живущих в отдалении от развитых королевств и обособленных городов. Те на любые глупости способны, в том числе и охотиться с вилами на двадцатилетних девочек, которым просто не повезло с рождением. Нет, ну правда: не они же папу-вампира заставляли охаживать симпатичную крестьянку из села, где он был проездом? Ей, бедной, и так не повезло — прозвали гулящей! Да еще и детки появились с изъяном, ибо не всегда кровосмешение двух рас проходит успешно…

Мысленно вздохнув, я прихватила чашку с дымящимся, обжигающе горячим чаем, и вместе с ней оправилась наверх, внимательно следя по сторонам, чтобы никто из местных не вылетел из-за угла. Они такие, они могут: у нас, по-моему, пешком вообще никто не передвигался!

Из-за угла попробовало появиться местное приведение, но завидев мой внимательный взгляд, поспешило скрыться, снова закатив глаза. Правильно… я сейчас не очень-то настроена на ответы на вопросы. Причем на любые вопросы!

А в моей комнате меня ждало оно… В смысле, парадно-выходное нечто, призванное служить то ли защитным костюмом, то ли бальным платьем, то ли экипировкой боевого мага, то ли командной формой.

Остановившись напротив вешалки, на которой оно висело, я пригубила чая, задумчиво рассматривая тонко выделанную кожу. Появление этой новой детали моего гардероба означало только одно.

Все приготовления закончены. Впереди нас ждет проклятый Иридой турнир…

— Нравится? — на шелест открываемой двери из лиан не обратила внимания — знала, ко может ко мне войти без предупреждения. Да и шаги эти, если честно, я давно уже различала среди десятка других, бодро топающих на разных этажах.

На сильные руки, легшие на мою талию привычным, почти собственническим жестом, я тоже не отреагировала. А зачем? Мне это нравилось.

У нас вообще установились странные отношения. Тут даже обсуждать на самом-то деле, было нечего — нам просто было хорошо вместе. А остальные с их подколками, косыми взглядами и, быть может, неодобрением, могут сходить к Амароку в гости. Тот обрадуется, давно жаловался, что призрачные клинки без дела простаивают — после леприкона в лабиринт никто не заходит. Особо любопытные адепты пытались, конечно, подглядывать издалека, прячась за лабиринтом…

Но Пушистик, как оказалось, научился метко плеваться.

— А что мне должно в этом нравиться? — скептично поинтересовалась я, продолжая невозмутимо потягивать