* * *

Однажды мы изменили любимой старой части города и рискнули снять квартиру у его стен, у Порта Маджоре, тем более что это был конец отпуска, и провести в том районе пришлось бы только несколько ночей перед отъездом в аэропорт.

Не дом – мечта. Большая светлая столовая, откуда огромные двери открываются в сад, а в саду под цветущим деревом – стол и стулья, и что может быть лучше завтрака в своем римском дворике? На углу – бар с хозяином-сицилийцем, у которого «лучшая паста в районе».

– Спокойно здесь? Да, очень спокойно. Привокзальные районы-то вон там, через квартал. Но если что – слушай, дорогая, ты мне скажи. Да кто же тебя тут обидит!

И толпа южного вида товарищей в надвинутых то ли кавказских, то ли сицилийских кепках, с характерными носами, расступается уважительно: – Бонасера, синьора!

Колизей с непарадной стороны

Первый раз мы потерялись, выйдя из метро и слабо представляя, куда поворачивать. Пробегавшие мимо прохожие быстро включились в поиск нашей улицы, а была она настолько маленькая, что искать приходилось по GPS в их телефонах. Удалось с трудом. А всего-то хотели супермаркет найти.

– Слушай! Вон там магазин – китайский, к ним не ходи, не покупай ничего, не надо, ходи вон туда – в супермаркет, – проинструктировал сицилиец.

А еще к дому прилагались… коты.

– Мяу? – вопросительно спросил угольно черный кот с террасы. Умилились, попробовали пообщаться – шипит, отскакивает. Не довелось в этот раз проведать котов с Арджентины, далеко поселились, а это неправильно! И Рим прислал своих котов в гости. Угостили гостя завтраком, он поел и с достоинством удалился. Но через пять минут на террасе оказалось… три угольно-черных кота. Судя по всему – семейство. Так и жили. Завтракали, обедали и ужинали вместе. А вечером три черных клубочка укладывались у дверей. Но руку протянешь – не давались. Они и провожать нас пришли, три черных пушистика. Сели рядком и смотрели, как мы застегиваем чемоданы. Получили свою долю ветчины и тихонько исчезли. Задача выполнена, уют для гостей создан, пора на базу.

Не первый раз Рим провожал нас вот так: мудрыми взглядами своих котов.

Одним солнечным ранним осенним утром мы отправились в Латеран. Но сначала я хотела зайти в небольшую церковь напротив знаменитого дворца и храма. Это – Санта-Скала, или Святая лестница.

Сейчас, когда все основные памятники Рима охраняют военные во избежание утраты великих произведений искусства, вход в церковь заслоняли два широкоплечих солдата в камуфляже и с автоматами. Расступились:

– Проходите, синьора, открыто!

Первые упоминания о Святой лестнице относятся к Книге Пап IX века. Именно по этой лестнице поднимался Спаситель в терновом венце во дворец Понтия Пилата, и кровь капала на ступени. Святая лестница оказалась одним из тех священных артефактов, которые привезла в Рим царица Елена, мать императора Константина. Сначала лестница находилась в Латеранском дворце, но после реконструкции дворца в XVI веке заняла нынешнее место. Собирали ступеньки вручную, под страхом наказания, рабочие не имели права наступить на ее ступени и выкладывали их сверху вниз. Есть версия, что изначально ступеней было двадцать четыре, а еще четыре добавлены при реконструкции.

«Пройти» по Святой лестнице можно лишь на коленях, если по правилам – читая молитвы на каждой ступени. Католики читают «Молитвы при восхождении на Святую лестницу», а православные – «Акафист Страстям Христовым». Желающих подняться по лестнице было так много, что в XIX веке аутентичный мрамор был убран в дерево, иначе лестницу бы истерли до основания.

На 2-й, 11-й и 28-й ступенях сделаны маленькие окошки в форме креста, в которых виден старый мрамор, там падала на мрамор кровь Спасителя.

Подняться обычным образом можно по двум широким мраморным лестницам по бокам.

Наверху, у входа в основные помещения церкви, необычный образ, Спас Нерукотворный в капелле Лаурентине. Икона Спасителя – Акеропита – написана в VI веке. Есть у образа одна особенность: глаза Его следят за тобой, куда бы ни пошел.

Санта-Скала не похожа на прочие храмы Рима, поражающие великолепием, она очень проста. Первична сама Святая лестница, все остальное – дополнение. Этим и трогает: простотой.

* * *

Несмотря на существование собора Святого Петра, большинство справочников называют Латеран главным католическим собором мира. Это действительно так, в официальной иерархии Латеранский собор стоит над собором Святого Петра. Кафедральный собор Святого Иоанна на земле Латеранской, или Сан-Джованни-ин-Латерано – так звучит его полное название. Освящение собора произошло в 324 году, хотя нынешний вид он приобрел в XVI–XVIII веках. Это кафедральный собор Римских пап, именно отсюда когда-то провозглашали они свое «urbi et orbi», городу и миру. «Sanctus Lateran Ecclesias Omnium Urbis et Orbis Ecclesiarum Mater et Caput» – «Святейший Латеранский собор – мать церквей этого города и всего мира» – начертано над входом.

Здесь, в хрустальных сосудах, спрятанных в позолоченных ковчегах над главным престолом, хранятся честные главы апостолов Петра и Павла. А посвящен собор Христу Спасителю и двум Иоаннам – Иоанну Крестителю и Иоанну Богослову. В Приделе Святых Тайн над престолом – золотая икона – барельеф «Тайная вечеря», за которой хранится доска от стола, на котором, как утверждается, она и прошла. Изредка доску выставляют для поклонения.

В 1698 году Петр Андреевич Толстой написал: «Я в той церкви видел доску того стола, на котором Царь Славы Иисус Христос учинил Тайную вечерю в дому Зевеедеевом со святыми своими учениками. Та доска сделана простою плотничною работою из кипарисных досок и ныне от многих лет черна, а гнилости в ней ни мало нет, вся цела».

Мозаики Главного Алтаря – древнехристианские, V век, отреставрированы в веке XIII. На самом деле здесь каждая деталь, от пола до потолка, пронизана историей и является произведением искусства. Когда-то собор был построен по желанию Константина Великого, и его статуя, найденная при раскопках римских терм, установлена здесь же. Здесь состоялось пять Вселенских соборов католической церкви, похоронены 6 пап. Латеран оказался более сильным впечатлением, чем Сан-Пьетро. Возможно, все дело в особой внутренней атмосфере, которая, наверное, потерялась бы, приди мы чуть позже, но попали мы в Латеран в 7 утра, и лишь через полчаса потянулись первые группы школьников. Первые минуты мы ходили по почти пустому собору, с внушительными скульптурами евангелистов, и солнечные утренние лучи пробивались в высокие окна где-то очень высоко, на самом верху.

Вместе с нами в собор вошел маленький католический священник, по виду приехавший издалека. Он замер, пройдя широкие двери, и округлившимися глазами смотрел на строгое великолепие собора. Казалось, боялся сделать шаг…