– Как говорится, глаз за глаз.

– Но ты их убил.

– Не я, а ты, – сказал Сильверхорн так, чтобы слышали наемники. – Тронешь еще одного, и двое твоих умрут.

– Люди, олень, они всего лишь люди, – ответил демон погромче. – Если ослушаются приказа, сам убью. Гордон, приведи.

– Да, сэр, – подчинитель вбежал в один из домов, вывел двух хнычущих девчушек.

Женщина из толпы рванулась навстречу детям, но ведьмолов ударил ее прикладом по лицу, и она упала на землю.

– Доходили слухи, но я не был уверен. Это вы что же, теперь домой на выходные отпускаете? Впервые встречаюсь с подменышами, не ожидал, что человеческий ребенок будет владеть магией в той же мере, что и подменыш. Может, сделаем одну из них полноценной фэйри прямо сейчас? – Демон поднес нож к горлу девочки и спросил: – Эту? Или, может быть, эту? – Нож прикоснулся к горлу другой.

Рука полуфэйри дрогнула, и стрела вошла в спину Энтони почти по оперение.

– Ай, – сказал демон. – Гордон! – последовал выстрел, и с крыши дома свалилась чернявая девушка с луком в руке. Тотчас же показалась другая, но Гордон снял ее раньше, чем та выстрелила. – Фрэнк, вытяни, мешает, – попросил Стюарт, и подчинитель рывком вытащил стрелу. – Хоть бы зачаровали, а то простыми. Никакого уважения.

– Значит, мира не будет?

– Отдай мне магов.

– Нет! – Олень исчез в яркой вспышке.

Гордон выронил винтовку, прикрыл глаза. Сквозь ладони прошло две стрелы, и подчинитель упал замертво. Стрелы находили цели прежде, чем враги успевали поднять оружие. С крыши ближайшего дома спрыгнул Голдфаер. Волнистый клинок горел огнем. За ним последовали звероподобные и Дуги вместе с Финли. Лиам остался на крыше прикрывать револьверным огнем. Кто-то крикнул по-рукийски: «Бегите!», и толпа пленников, давя друг друга, бросилась наутек.

Демон подтянул ближайшую девушку, перерезал горло и швырнул в старика. В руке вдруг оказался золотой медальон, из горла вырвалась короткая фраза, и все ведьмоловы, наемники, что успели пасть, – поднялись. Глаза лопались, а из глазниц, опаляя ресницы, брови и волосы, вырывалось рыжее пламя. Руки превратились в лапы с острейшими когтями. Словно в город ворвалась толпа оживших ночных кошмаров, и главный – Гордон. Его голова взорвалась, как арбуз от заряда дроби, раздвинулись плечи, затрещал плащ. Вместо рук – длиннющие, до самой земли, лапы с когтями по четверть метра каждый. Безголовое чудище разорвало пополам первого же перевертыша, и Голдфаер вместо Стюарта набросился на него.

Почувствовав кровь и дурман битвы, Стюарт быстро озверел. Успел сделать два выстрела, пока рука превращалась в лапу, но указательный палец застрял между крючком и спусковой скобой, пришлось сорвать. Под руку попался брауни, демон с наслаждением откусил кусок. Нечеловеческая кровь, настоящая свободная магия полилась в рот. Демон откинул голову и зарычал, как делал в битвах на дне раскаленных кратеров. Он больше не был Стюартом, он стал демоном с невыговариваемым именем.

Фрэнк видеть это безобразие не мог… мгновенно принял решение, и некому было его остановить. Он набросился на человека с мерцающим клинком.

– Рука! – крикнул, наводя пистолет, и палаш отсек ее. – Вторая! – махнул ножом и лишился второй. – Голова! – замахнулся на обидчика, но тот вместо того, чтобы нанести удар клинком, двинул в лоб чашкой гарды.

Финли пожалел безумца, потому что поведение показалось странным, а думать во время боя – обязательный навык для Месячного брата. Кроме того, так быстрее, так он обратным движением клинка доставал еще и странного демона-зомби. С такими отродьями Финли сражался впервые, но клинок проходил сквозь тела, как нож сквозь масло – только успевай махать. У Дуги все тоже шло хорошо. В таком бою маленький рост вместе со скоростью давали преимущество. Вот сильф подрубил сухожилия одному и, позволив Финли добить его, прыгнул, всадил меч в лоб другому.

Лиам уже трижды опустошил барабан с пулями, покрытыми пылью месячного металла, а рядом полуфэйри пускали стрелу за стрелой. Внизу, утыканные стрелами, как ежи, корчились куски зомби. Хобы и брауни не давали упавшим и шанса. Тела расчленялись мясницкими топорами почти мгновенно, но и после этого следовало опасаться, покуда отрубленные части тела не переставали двигаться. Так одному брауни отрубленная рука пробила ногу когтями и сжимала, пока ее не срубили хобгоблины. Правда, рубить пришлось вместе с ногой.

Голдфаер рубил, а чудище парировало когтями, пламенеющая сталь отскакивала. Не гнушалась тварь подставлять предплечье. Голд оставлял неглубокие порезы, кровоточащие черной жижей. Все же тварь создание крови и огня, ее бы водой ударить… Кстати, несмотря на отсутствие головы, глаза имелись. На тонких как паутинки стебельках качалось две черные пуговки. Лиам заметил, когда пламя восточного клинка отбросило блики. По крайней мере, это должно быть глазами, поскольку развернуто к Голдфаеру.

– Эй, лучники, глаза заметили? – В подтверждение Лиам пальнул. Пуля прошла в сантиметре от глаза. Мало того что они маленькие, так тварь еще и крутилась как юла.

– Нет, – признался один, но оба перестали стрелять и напряженно вглядывались.

– На тонких нитях. Отсвечивают, когда… – Лиам улучил момент и пальнул, но вновь промазал. – Когда блики от сабли Голда падают… – Вновь выстрел и промах.

– Есть! – воскликнули оба.

Парни безошибочно потянули из колчана стрелы с широкими охотничьими наконечниками, натянули тетивы, шепнули слово, наконечники замерцали. Одновременно зазвенели тетивы. Лиам мог поклясться, что стрелы ударили не медленнее пули, да и не слабее, поскольку, срезав глазной стебель, раскрошили булыжники мостовой. Тварь отшатнулась от неожиданности и боли, замерла. Всего на секунду, но Лиаму хватило. Пуля снесла половину оставшегося глаза. Слепое чудище выставило руки, стараясь зацепить кого попало. Голдфаер понял, прыгнул с грацией, на которую способен только фэйри, и приземлился у твари за спиной. Пламя на клинке взревело, ши рубанул по ногам. Адское отродье упало. Одна нога еще держалась на лоскутах кожи, а вторая была полностью отрублена по колено. Опираясь на руку, тварь отчаянно махала вокруг другой. Голдфаер был спокоен и собран, кружил вокруг, как волк, которому посчастливилось напасть на раненого кабана, добавляя жертве рану за раной, ждал, когда та ослабеет, чтобы нанести решающий удар.

Если уж драка Голдфаера с тварью Гордоном завораживала, то дуэль демона с Финли вгоняла в транс. Еще вначале демон раздавил золотой амулет. Тот, будто масло, потек по коже, покрыв всю левую лапу до предплечья. Этой лапой демон без страха парировал удары месячного клинка, а правой наносил удары, от которых Финли приходилось уворачиваться. Скорость неимоверная. Случайно попавшие под руку демону фэйри разлетались в клочья. Финли всегда предпочитал драться с тупыми озверевшими увальнями. Если все делать правильно, против них больше шансов, чем против умного противника.

Демон утратил человечность, но все еще был умен и изощрен по меркам демонов, ведь смог же пробить себе путь в мир людей, когда сотни собратьев хотели того же. И сейчас медленно, но верно наступал на человека. Пули и стрелы рикошетили от тела ходячей погибели. Только одно мешало – проклятый клинок. С ним демон осторожничал.