– Нет, невозможно… – Лицо Тахрида Алузона вытянулось, в глазах появился страх. – Как так?.. Император пал… Этого не может быть, это ложь…

– Это правда. – Олен махнул рукой, и орки-охранники подвели к костру воинов Пятого Легиона.

Им пришлось повторить повествование еще раз.

– Но, может быть, есть еще полководцы, что сражаются с Харуготом? – спросил Исхар. – Не все же войска были в Терсалиме?

– Вряд ли, – отозвался смуглый, судя по его словам, бывший десятником. – Регент обещал прощение всем, кто сложит оружие, и большинство легатов поверило его словам. Только мы решили сражаться. Может, держатся какие удаленные крепости, но там народу не так много…

– А сам город? Он не восстанет против нового правителя? – спросил Олен.

Так хотелось верить, что в своей борьбе с Харуготом он будет не один. Что найдутся союзники, готовые сражаться с колдуном до последней капли крови. Что свобода для обитателей империи важнее благополучия и даже жизни…

– Вряд ли, – покачал головой смуглый десятник. – Слишком все его боятся. Да и не привык наш народ бунтовать.

– Ладно, идите, – сказал Рендалл. – Переночуете, а на рассвете вас отпустят.

Пленных легионеров увели.

– Затевать войну нет смысла, клянусь Селитой, – проговорил Олен. – Империи больше нет, и с этим ничего не поделаешь.

– Завтра утром мы поворачиваем назад, – сообщил Исхар. – Мы узнали все, что хотели, и тут нам больше нечего делать.

Рашну кивнул, и в глазах его заплясали алые отблески костра.

– О боги, а нам что делать? Как быть? – В словах Тахрида Алузона прозвучала полнейшая растерянность.

– Ваша сотня может сдаться в плен. Плохого вам ничего не сделают, разве что заставят немного поработать. Никто не знает, что вы сражались с союзниками регента. Никто и не узнает, если сами не проболтаетесь.

– В плен… нам? Как же так… – Бывший командир заслона замолчал и, судя по всему, задумался.

– Тебе тоже незачем идти со мной дальше, – повернулся Олен к Тридцать Седьмому. – Ты и так очень сильно помог. На западе лежат населенные земли, и там ты точно привлечешь внимание.

– Нет, я останусь, – спокойно ответил сиран. – Слишком тут много нового, интересного для меня, для всех нас. Мы долго были сами по себе и теперь должны узнать, каким стал Алион. А что до внимания – мне не составит труда сделаться невидимым.

– Мяу, – добавил лежавший на земле Рыжий, как бы говоря, что я тоже с тобой, никуда не денусь.

У Олена слегка потеплело на душе.

– А ты сам для чего идешь в Терсалим? – неожиданно спросил Рашну, в упор взглянув на Рендалла. – Там сейчас наверняка хватают всех, кто хоть чем-то выделяется из толпы. Ну а вы трое, – тут старый орк хмыкнул и посмотрел сначала на Харальда, потом на Тридцать Седьмого, – очень уж выделяетесь…

– Зачем? – Уроженец Заячьего Скока задумался.

Имеет ли смысл его стремление отомстить? Так ли уж нужно убить Харугота? Да, он сотворил много гнусных дел, начиная с убийства настоящих родителей Рендалла и заканчивая войной, но кто знает, для чего ему все это понадобилось? Вспомнился Арон-Тис и его слова: «Чтобы победить врага, нужно его познать». Стоило признать, что Олен ничуть не продвинулся в этом направлении. Так и не выяснил, зачем Харуготу так надо истребить всех потомков Безария Основателя, для чего ему захватывать земли половины Алиона…

Но пусть даже цели нынешнего хозяина Золотого замка благородны, средства его выглядят ужасно – война, тирания и казни. И вряд ли тот, кто их использует, стремится облагодетельствовать весь мир.

И даже если отступить, то сам Харугот не отступит ни за что, он будет пытаться убить Олена снова и снова. И в живых может остаться только один из них. А значит, нужно нанести удар первым. Добраться до консула и лишить его жизни, и куда проще сделать это втроем, чем с отрядом в тысячу роданов.

– Мне это необходимо, – сказал Рендалл, в задумчивости дернув себя за мочку уха. – Там… цель. Та, к которой я иду почти год… И без нее мое существование лишится смысла.

– Дело твое… – Старый орк внимательно поглядел на собеседника. – Пусть пребудет в твоей душе Чистое Пламя…

– Значит, все решено? – Олен обвел взглядом соратников. – Завтра утром мы расходимся.

– Воистину так. – Исхар поднялся одним гибким движением, блеснули его клыки. – Ты вел нас, как подобает вождю. В нашем роду долго будут помнить тебя.

Следом встал Рашну, и орки ушли в ту сторону, где горели костры их сородичей.

– Я тоже пойду… – сказал Тахрид Алузон. – Мне нужно рассказать обо всем солдатам. Ох, грехи наши тяжкие…

Харальд проводил грузную фигуру бывшего командира заслона внимательным взглядом, а когда тот скрылся во тьме, покачал головой и сказал:

– Они обязательно разболтают о нас. Рано или поздно не сдержат язык. Почти сто человек – всем рты не заткнешь.

– Мы будем в Терсалиме намного раньше них, – Олен глянул на сирана, – и болтовня солдат никому не навредит.

– Я позабочусь об их памяти, – пообещал Тридцать Седьмой. – Сегодняшние ночные видения заставят этих роданов забыть о нас. Главное – уйти до того, как они проснутся.

– Силен ты, – хмыкнул Харальд, а Олен подумал, что магия сиранов настолько же чужда обычной, как и искусство Харугота.

Императоры Безариона часто имели дело с колдовством, но никто из них не видел, чтобы волшебник мог уничтожать воспоминания. В памяти Рендалла хранились эпизоды с участием десятков чародеев, но ни один из магов не хвастался, что может насылать сны и как-то использовать их.

– Спите, – продолжил сиран, – я разбужу вас, когда придет время.

И после этого он исчез, точно растворился в воздухе.

Олен лег, завернулся в одеяло и принялся глядеть в ясное, усыпанное звездами небо. Ощутил, как под боком устроился оцилан, услышал негромкое пение на орочьем языке и провалился в сон.

Проснулся оттого, что кто-то вылил ему на лицо ведро ледяной воды.

– Фргхл… – пробурчал Рендалл, отплевываясь, и тут понял, что воды нет и что холодное прикосновение ему примерещилось.

– Вставай, – произнес над самым ухом голос Тридцать Седьмого, и Олен с трудом поднял веки.

Ночь продолжала оставаться непроглядной, только над восточным горизонтом светлела тонкая полоска. Лагерь спал мертвым сном, с разных сторон доносился храп. Шуршал в темноте ветер, негромко постукивали копытами переступавшие с ноги на ногу кони.

А еще всюду клубилась голубоватая дымка, заметить которую удавалось только краем глаза.

– Это еще что? – пробурчал Олен, убедившись, что при прямом взгляде она исчезает.

– Дурманное облако, – ответил сиран.