Посмотрев по сторонам, увидел, что лежу на больничной койке и ко мне подключены какие-то приборы. Рядом стояли ещё такие же кровати, на которых лежали другие солдаты, как люди, так и гардианцы. А рядом, сидя на стуле и положив голову на руки, что находились на приборе, откуда шли ко мне провода, разместилась Рангейд, и видимо, в этот момент, ей было не до меня, ибо она явно спала. Я пошевелился, пытаясь найти более удобную позу, ведь руки и ноги от долгого лежания затекли и этим заставил скрипнуть кровать. Тут же моя любимая подняла голову и посмотрела на меня сонными глазами. Через несколько секунд, сонное сознание поняло что оно видит, и Рангейд улыбнулась, тут же кинувшись ко мне в объятия.

— Ты жив!

— Конечно я жив, а ты что, сомневалась? — Проговорил я, не скрывая своей улыбки.

— Нет. Ты говорил, что боги, если они есть, тебя любят, а значит не дадут погибнуть. — Она немного отстранилась, и мне стали видны её глаза, в них блестели слёзы, но Рангейд не давала им волю, она радовалась тому, что я уцелел.

— И вот оно доказательство, я ещё жив. А теперь рассказывай, как мне повезло оказаться здесь, в твоих умелых руках?

Мы провели несколько часов за разговором. Оказалось, что после того как зверя уничтожили, все марионетки перестали с нами сражаться. Вместо этого они попытались с нами связаться, и узнать что происходит. В итоге всех их разместили на корабле хвосторуких и у нас. Им поведали о том что произошло, зачем мы с ними сражались. После того как они пришли в себя, постепенно начали разлетаться. Оказалось, что их родные системы находятся не так далеко от сюда, и попасть обратно им не составляет труда. Однако вспоминая о том, когда я сам был заражённым, мне стало известно, что зверь был также уничтожен Альвами, но всё-таки уцелел, уменьшившись до размеров того самого червяка, что находился раньше в головах заражённых. Тогда я решил поговорить об этом с Окто, наш враг может быть ещё жив. После Рангейд мне рассказала о моём спасении. После окончания боя, место битвы начали обыскивать, пытаясь найти уцелевших, так на меня и вышли. Моё тело, в скафандре пилота, дрейфовало среди обломков разрушенных истребителей. Меня доставили на наш ковчег, и подключили к следящему оборудованию, ибо я всё ещё оставался без сознания. Но теперь моё сознание вернулось. Рассказав об этом, Рангейд поведала мне, что я был в отключке несколько дней, она очень за меня боялась, и всё это время провела рядом со мной. Узнав это, я тут же сказал ей отправляться к себе в каюту и хорошенько отдохнуть. Она сперва отказывалась, но встретившись с моим твёрдым взглядом, поняла что сопротивляться бессмысленно, и нетвёрдой от усталости походкой отправилась к себе. А мне оставалось только полностью выздороветь, и выполнить последний шаг. Нам предстояло отправиться обратно, в мою родную галактику, а там нас ждёт второй зверь.

Глава 37

Прошло несколько дней и мне окончательно полегчало. Слабость в ногах пропала, я мог спокойно перемещаться, и в итоге Рангейд меня выписала. Первое, что мне захотелось сделать, это хорошо поесть и нормально отдохнуть в своей каюте.

За то время пока пришлось лежать в лазарете, ковчег привели в порядок, оставшиеся заражённые освободились, люди начали возвращаться к своим привычным делам. Я решил занять ту самую каюту, в которой лежало моё тело в криокапсуле, когда ковчег летел в эту галактику. Оказалось, что там уже разместились одни из пассажиров, но после объяснения, они спокойно освободили это помещение. С помощью Нейро я поместил туда новую кровать, больше размером, чтобы хватило и мне и Рангейд. После всех этих манипуляций, я в обнимку с моей любимой крепко заснули. Давно мне так не было хорошо, мягкая кровать, нормальное, цивилизованное помещение, а самое главное рядом та, которую любишь. Мог ли я раньше подумать, что придётся отправиться так далеко, чтобы найти свою вторую половинку. Мне всё больше становилось ясно, что Рангейд именно та, с которой я хочу прожить остаток жизни. Именно она дала то чувство, что мне хотелось, появилось ощущение, что я мужчина, не одиночка, размазня, а именно мужчина способный дать счастье своей женщине. После таких мыслей пришли другие, я хотел создать будущее именно с ней, а теперь уверенность в этом стала ещё больше. После возвращения на родину, мы с тобой заживём той жизнью, где ты будешь счастлива.

***

— Итак, Хейдвальд, как ты себя чувствуешь? — Спросил меня Окто.

— Всё в норме. Слабость прошла, ноги и руки слушаются, я более чем здоров,

Мы сидели в каюте капитана ковчега, я, мой друг и представитель от гардианцев. В этой битве они понесли очень большие потери, и выжило их очень немного. Большая часть союзников расположилась на ковчеге, а некоторые пока остаются на флагмане хвосторуких. Мы обсуждали, что делать дальше. Моё предложение состояло в том, чтобы найти зверя, если он выжил и добить его, а после мы должны были отправиться обратно на нашу родину. Ведь там лютует второй зверь, и его требовалось уничтожить.

— Можно задать вопрос? — Это заговорил гардианец. Довольно высокий для своего вида, почти с меня ростом, а они все низкие как гномы.

— Да. — Я повернул голову в его сторону.

— А как мы вообще будем искать зверя. Если вы говорите правду и он стал размером с того самого червяка, то нам предстоит небывалых размеров труд. Предстоит прошерстить весь прилегающий космос, практически в ручную всё просеять.

— Как раз чтобы такое не делать у меня есть одно предположение. Я пока не знаю сработает ли моя идея, но считаю что можно попробовать.

— И что же ты задумал? — Это уже Окто.

— Я думал насчёт Нейро. Как ты знаешь, он сейчас в компьютере ковчега, и может управлять оборудованием подключённым к сети. Значит он сможет взять под контроль радары. Ещё его создали альвы. Нейро мне сам говорил, что он изучал зверя ещё во время первой войны. Значит у него есть информация. Когда Нейро был в моём мозгу, он объяснил, что, не может получить к ней доступ, из-за того, что мои клетки отмирают, и ему постоянно приходится переписывать свой код, что чуть не стало для меня смертельным. Но теперь он находится не у меня в голове, а в искусственной машине, где никакие клетки не разрушаются, а значит и переписывать ему самого себя не надо. Я