Замолчала, чуть покачиваясь из стороны в сторону, глядя невидящими глазами в темноту. Вдруг вспомнилось — она делала так в самом начале. Когда еще не была Тэкэрой, когда сидела взаперти и не могла выйти, объявить о себе, стать собой.

— В общем, — она встрепенулась, тряхнула головой, словно просыпаясь от кошмара, — так себе была жизнь. Хотя Шоичи отлично справлялся. Пошел в армию, стал разведчиком, причем особым, императорским. И в числе прочих был отправлен в крепость на Октариновый холм. То есть, — запнулась, глянула на Симото, закончила неловко, — все мы знаем, куда. И, конечно, не вернулся. Вот мне особенно интересно, чем думали, посылая армию туда, где сгинул отряд особой разведки?

Акайо, которому обращался вопрос, промолчал. Ответ казался очевидным — кто-то все-таки вернулся. Или просто надеялись задавить силой. Или что-то еще. Он вообще не знал, что перед ними посылали разведку, помимо той, которая числилась в его армии.

— Ясно, непонятно, чем, — по-своему поняла его молчание Тэкэра. — В общем, дальше я сразу попала к Саалю. Не знаю, почему и как догадались, но мне еще в больнице в карточке записали «какая-то там женщина».

— Трансженщина, — ответила Таари. — Тебя много тестировали, да? Просили выбирать разные картинки, отвечать на вопросы, заполнять анкеты?

Тэкэра кивнула.

— Ага. Было очень страшно. Я отказывалась учить язык, потому что Шоичи должен был отказаться, и тогда со мной говорили на имперском. Кажется, меня медленно пытались вытащить из кокона, но я отбивалась руками и ногами, потому что не понимала, зачем им это. Еще в самом начале врач посетовал, что в базовую программу не входит изменение пола, и я почему-то испугалась, что это они сделают меня в голове мужчиной. Убьют Тэкэру.

Таари молча подошла и крепко обняла ее. Акайо видел, как Таари поджимает губы, догадывался — ей очень хочется сказать «дурочка». Но она сдержалась. Улыбнулась Тэкэра.

— А папе я призналась. Сказала, что я — Шоичи. Что все хорошо, а будет еще лучше. Он, правда, подумал, что это такое военное задание, особенно секретное, ради которого даже приходится нарушать традиции и носить женскую одежду. Очень был рад, что я ради него нарушила правила, открывшись, и одновременно очень сердился, что я это сделала. Смешной такой… Никогда не думала, что мой страшный отец на самом деле такой милый старик.

— Все родители такие, — фыркнула Таари. Отодвинувшись, села рядом, сморщила нос. — Кажутся такими важными, такими сильными… А потом вырастаешь и оказывается — люди как люди. Ошибались не меньше нашего.

Поджал губы Рюу, кивнул Иола, сбилась с тягучей мелодии струна Симото. Она убрала мандолину за спину, наклонилась, подбирая все еще нетронутую чашку. Сказала, ни к кому не обращаясь:

— Удобно. Так можно стать мужчиной и любить женщину, но все будет в порядке.

— А у нас так вообще можно, — спокойно отозвалась Таари. — Любовь — она ведь не про продолжение рода, она про близость сердец. А им плевать бывает, что там у обладателя второго сердца между ног.

Симото склонила голову, тонко улыбнулась, словно хорошей шутке, но вспыхнувшие алым щеки выдавали ее. Она и сама почувствовала это, встала, пряча лицо.

— С другой стороны холма есть маленький водопад. Я пойду туда искупаться.

Ее проводили взглядами. Начал было Рюу:

— Таари, мы правда не можем…

— Тамико, — поправила она. — Не можем ей доверять? Но кому она расскажет, даже если захочет? И, — добавила с грустной усмешкой, — кто ей поверит? Здесь ведь совсем ни во что не ставят женщин.

— Могут не поверить, но проверить, — поддержал опасения Джиро. — Может, она прямо сейчас обойдет холм, поднимется к храму и расскажет о нас?

— Прямо сейчас не расскажет, — возразил Иола. Кивнул на место, где сидела Симото. — Мандолина здесь. Значит, обязательно вернется.

— И мы ведь тоже можем пойти купаться, — добавил Юки. — Не обязательно сидеть тут, сомневаясь.

Акайо заметил, как вздрогнул Тетсуи, бросил на друга быстрый взгляд. Кивнула Таари:

— Прекрасная мысль.

Вскочила было Тэкэра, но тут же замялась, обхватила себя руками. Акайо опустил голову. В такие моменты глаза сами соскальзывали с вполне женственной груди на плотные складки кимоно ниже, и от этого было неловко. Он не хотел думать о теле Тэкэры, это вообще было не его дело. Но невольно думалось.

Таари коснулась запястья Тэкэры, потянула к себе.

— Я знаю, кто ты и как выглядишь. Симото тоже. Не обязательно нас стесняться.

Та вымученно улыбнулась, кивнула. Вздохнула:

— Скорее бы мы вернулись. Так тяжело застрять в одном шаге от себя настоящей!

Но все-таки пошла следом за Таари в темноту, вскоре донесся их смех. Акайо почти завидовал такому умению оставлять неловкость за спиной. Ему, чтобы отвлечься, нужно было что-то большее. Лучше всего подошла бы тренировка в мысленном додзе, но с тех пор, как они ехали сюда, и он увидел вместо своей тени совсем другого человека, он не рисковал даже думать об этом.

Впрочем, сейчас не обязательно было проводить тренировки в мыслях. Оружие у них было, пустой темный лес вокруг обещал стать идеальной площадкой. Когда Акайо встал и проверил, как ходит меч в ножнах, оказалось, что найдутся и партнеры.

Джиро встал быстро и молча, повторил жест, поймал взгляд. Акайо коротко кивнул. Уточнил, сам не зная, зачем:

— У нас заточенные клинки. Нужно быть осторожней.

— Конечно.

Хмыкнул в спину Наоки, дернувшийся было за ними Кеншин замер, колеблясь. Что-то происходило, что-то, касающееся как минимум Джиро, а может, и его самого тоже, но Акайо не понимал, что. И почему-то боялся спросить.

Когда они отошли достаточно далеко, чтобы свет костра не перебивал лунный, Акайо обнажил меч. Джиро повторил движение идеальным зеркалом, стал в защитную стойку. Акайо скопировал, подняв меч над головой, словно навес. Сделал первый шаг — не на сближение, в сторону, будто пытаясь обойти противника. Тот, конечно, не позволил.

Они почти завершили круг, когда Джиро атаковал — быстро, без полужеста предупреждения, но самым простым образом. Акайо легко парировал, отшагнул назад, разрывая дистанцию. Джиро качнулся из стороны в сторону — старый прием, он мог запутать противника, если тот привык следить за телом, а не за глазами. Акайо не дал обманному движению завершиться, напал, нанес череду быстрых ударов, каждый раз, конечно, натыкаясь на чужой клинок. Едва успел увернуться от контратаки, крутанулся следом за скользнувшим за спину противником, отбил опасный выпад. Не удержавшись, похвалил:

— Хороший прием.

Джиро только коротко кивнул. Видно было, как он стискивает зубы, вкладывая в этот бой… Что? Это ведь просто тренировка, позволяющая занять время. Или для него не так?

Акайо отбил еще несколько ударов, ушел в глухую защиту, рассматривая лицо Джиро уже не только для того, чтобы предугадать, откуда будет нападение. Вздохнул.