– И у меня есть, – сказал шофер. – Я передам, что вы просите господина Польмана и его спутника подняться. Полагаю, мы с ними справимся, другого выхода нет.

Раздумывать было некогда.

– Зовите, – согласился я.

Штамм спустился и через минуту поднялся опять.

– Его не проведешь, – с досадой сказал он. – Польман говорит, чтобы вы сами спустились.

Заставлять даму ждать себя дольше было бы неприлично, я спустился. Штамм распахнул дверцу машины. Дама протянула мне руку:

– Господин Берзинь?

Я поцеловал ей руку и раскланялся с Польманом и незнакомым мне офицером.

– К вашим услугам, баронесса!

Мне показалось, что я ее где-то видел… Баронесса кокетливо посмотрела на своих спутни­ков.

– Господа, мне необходимо посекретничать с господином Берзинем. Моя приятельница…

Польман неохотно вышел из машины, офицер последовал за ним. Они остановились неподалеку.

Рвануть, дать газ и умчаться под носом у Польмана было невозможно, он тотчас же организовал бы погоню, пристрелить его на улице тоже было нельзя.

– Как от него отвязаться? – вполголоса спросила меня та, которая называла себя баронессой фон Третнов.

– Черт его знает! – пробормотал я.

Положение, как говорится, было безвыходное, и тут я припомнил многочисленные намеки Янковской по поводу Польмана. Гренер был связан с заокеанской разведкой, а ведь именно Гренер добивался назначения Польмана в Ригу. Янковская все время называла его своим человеком. Вспомнил я и то, что говорил мне Тейлор, и решил воспользоваться своим талисманом. Янковская пророчила, что он выручит меня в трудную минуту.

– У меня есть одно средство, – сказал я незнакомке и подошел к Польману.

– Господин обергруппенфюрер, разрешите попросить вас на два слова.

– Что вы хотите? – недоверчиво спросил Польман, идя за мной.

Я остановился под фонарем, порылся в кармане и разжал ладонь со своей пуговицей.

– Вам приходилось видеть подобную безделицу?

Польман ничем не выразил своих чувств, но было непохоже, чтобы вид этой медяшки привел его в вос­торг.

– Откуда она у вас? – бесцеремонно спросил он.

– Купил у одного оборванца, – невозмутимо ответил я. – Я ведь коллекционирую пуговицы, милейший Польман.

– Сейчас не время шутить, – оборвал он меня. – Я слышал об этих трилистниках. Вы получили ее от этого…

Однако он не осмелился произнести имя Тейлора.

– От кого бы ни получил, трилистник, если мне не изменяет память, считается символом счастья. И я решил проверить свой талисман на вас!

В ответ на это Польман криво улыбнулся.

– Мне не все ясно в вашем поведении, капитан Блейк, но, судя по этой эмблеме, вам покровитель­ствует…

Он опять не договорил, кто мне покровительствует. Тогда я перешел в наступление.

– У нас одни покровитель, – грубо сказал я. – Генерал Тейлор.

– Т-с-с-с! – зашипел на меня Польман. – Не называйте его!

– Вы мне мешаете, Польман, – произнес я как можно небрежнее. – У меня с баронессой особые дела.

– Подождите, войдем в подъезд, – остановил меня Польман и повернулся к своему спутнику.

Тот стоял с баронессой у машины.

– Кюнце, я поднимусь на несколько минут! – крикнул ему Польман. – А вы не отходите от машины…

Я понял, что и гостья, до тех пор, пока не будет сдана с рук на руки своей тетке, и, с этого момента, даже я сам – находимся как бы под конвоем.

Мы поднялись по лестнице и остановились на площадке перед моей дверью.

– Говорите! – раздраженно обратился ко мне Поль­ман. – Чего вы от меня хотите?

Нет, убивать его не было расчета…

Если бы даже удалось убить и самого Польмана, и его спутника, в лучшем случае через какие-нибудь полчаса поднялась бы такая паника, что вряд ли нам удалось бы ускользнуть от погони.

Живого Польмана я еще мог нейтрализовать на какое-то время, но, мертвый, он принялся бы преследовать меня с места в карьер.

– Слушайте внимательно, Польман, – сказал я возможно более спокойно и деловито. – Я выполняю особо ответственную операцию по личному указанию…

Ладно, не будем его называть, вы знаете его имя! Попробуйте только ее сорвать! С нашим шефом шутки плохи…

Несмотря на слабый свет на лестнице, я заметил, что Польман побледнел от волнения.

– Вы хотите сказать, что вас решили…

– Вас не должно интересовать, что там решили, если не сочли нужным поставить вас об этом в известность, – произнес я возможно более пренебрежительно. – Забудьте, что вы начальник гестапо. Сейчас я вижу в вас сотрудника другого ведомства…

– А… список? – неуверенно спросил Польман. – До того как будет получен список…

– Список передан по принадлежности, – ответил я. – Мне уже дано другое задание!

– Гренеру?! – Польман с трудом сдержал свое волнение. – Он-таки обошел меня!

– Ну, это уж меня не касается, – примирительно заметил я. – А сейчас мне нужно, чтобы вы оставили меня с баронессой и захватили с собой своего фендрика…

Польман угрюмо покачал головой:

– А если я…

Я сдержанно ему пригрозил:

– Жалеть об этом придется не мне!

Он отвел от меня свои глаза.

– Хорошо, – неохотно согласился он. – Если резидент подтвердит ваши полномочия, я не буду мешать…

Я не знал, кого он имел в виду, но подумал, что скорее всего это мог быть Гренер.

После этого короткого, но выразительного разговора мы вернулись на улицу и подошли к машине.

– Дорогая баронесса, господин обергруппенфюрер приносит вам тысячи извинений, – галантно произнес я. – У него возникла необходимость срочно побывать в своей канцелярии, но он надеется, что ни с вашей стороны, ни со стороны вашей тетушки не встретится возражений, если он завтра заедет засвидетельствовать вам свое почтение

Польман только молча поклонился.

Баронесса милостиво пожала ему руку.

– Пойдемте, Кюнце, – промолвил Польман своему спутнику.

Я сел в машину, Штамм взялся за баранку, и мы поехали.

Я наклонился к шоферу:

– Я не знаю, как вас зовут…

– Штамм, – сказал он.

– Товарищ Штамм, – предупредил я его, – на минуту задержитесь у гостиницы «Даугава», а затем жмите изо всей мочи.