Остановившись, дракон расхохотался. Совсем как я недавно. Его смех также очень напоминал истерику, но я не мешал брату выплескивать с ней все негативные эмоции. Пускай посмеется. Смех, говорят, продлевает жизнь, хотя смех над другими, наоборот – сокращает. Особенно в их же присутствии. Сейчас же он послужит Лару лучшим лекарством для снятия стресса.

– Алекс, ты просто невозможен! – сказал дракон, справившись со смехом.

– Прямо как Алона, – пробормотал я.

– Кто это?

– Наша сестренка. Я потом тебя с ней познакомлю. Уверен, вы быстро найдете с ней общий язык на почве неприязни к старшему брату.

Дракон перестал улыбаться.

– С чего ты взял, что я испытываю к тебе неприязнь?

– Да это шутка просто, не обращай внимания. Так ты больше не злишься на меня?

Лар подумал и ответил:

– Нет, Алекс, даже не обижаюсь. Все-таки ты мой брат, и я принимаю тебя таким, какой ты есть… Вот только не нужно больше таких болезненных опытов, ладно?

– Идет. Теперь на испытания новых плетений я буду обязательно приглашать тебя, чтобы ловил меня, если что.

Вдали послышался шорох, и вскоре перед нами появилась Риша.

– Вы долго еще разговаривать будете? Там Сарионо оленя добыл.

– Пошли скорее! – поторопил я брата и быстро последовал за драконицей.

А потом была совместная трапеза, где я хорошенько подкрепился и восстановился после большой кровопотери. Дружеская беседа была совсем не помехой насыщению. По умолчанию, никто тактично не касался темы полетов, моих сегодняшних экспериментов и тому подобного, и я был только благодарен драконам за их понимание. После того как от оленя остались одни косточки, я устроил концерт по заявкам, вспоминая свои любимые песни, а затем стал слушать, как поют другие. Песни драконов были разными, насыщенными светом, солнцем, зеленой листвой и морской соленой пеной. Они погрузили меня в состояние глубокой меланхолии. Замкнувшись в себе, я смотрел на драконов, которые внимательно слушали Сара, рассказывающего легенды времен юности его дедушки. Внезапно я понял, что мне нужно немного побыть одному и прийти в себя, поэтому поднялся и с улыбкой сообщил, что хочу пойти прогуляться. Лар было решил пойти со мной, а Мара вообще молча поднялась с травы, но Сар спокойно ответил:

– Иди, Алекс, мы тебя будем ждать здесь.

Кивком поблагодарив его за то, что он понял мое состояние, я после недолгой прогулки по лесу вышел на каменистый пляж и уселся на кромке воды и суши, не обращая внимания на то, как волны лижут подошвы моих сапог. Глядя на океан, я представлял себе того дракона, который был в воспоминаниях Мудрейшей. Он не смог жить без неба, а я смогу? Да, теперь я выяснил, что же помогает старой драконице пережить эту разлуку с высотой – обещание, данное сыну. И она до самой смерти будет главой этой маленькой стаи, потому что обещание дает ей силы жить дальше. А что даст силы мне?

Несмотря на все слова бабушки, я все-таки понимаю, что не являюсь драконом. И даже если смогу летать с помощью своих плетений – это все равно будет жалкое подобие настоящего полета. Ведь от того, что инвалиды пересядут в кресло с электромотором, они не начнут ходить, а если я придумаю какое-нибудь плетение, которое поднимет меня в воздух, оно все равно не сможет заменить мне крылья. Разве мои новые способности этого стоят? Этот бесконечный резерв, высокая регенерация и все прочее. Стоят они той тоски, которая поселилась у меня в груди? Я не мог найти ответ, поэтому просто сидел и смотрел на волны, выбросив из головы все мысли.

Спустя час ко мне подошел Сар и молча присел рядом. Крылатый. Зависть вспыхнула с новой силой, породив новые мысли. А если попробовать поменять облик? Превратиться в дракона? Ведь Темнота говорила, что я могу осуществить подобное, если сильно захочу… Хотя нет, это нереально. У меня ничего не получится даже при огромном желании. Для того чтобы стать эльфом, мне не нужно было прикладывать никаких усилий, ведь я им был раньше. А чтобы стать драконом, мне нужно будет полностью перестроить все свое мироощущение, координацию движений, даже банальный центр тяжести и еще кучу подобных вещей. Но самое главное, для этого нужно знать, как это правильно сделать, ведь для того, чтобы начать менять тело, нужно четко почувствовать, чего ты хочешь в результате.

Кроме того, даже если я каким-то образом сумею изменить свое тело, просто собрав все необходимые образы и ощущения из памяти какого-нибудь дракона, то остается вопрос – что делать дальше? Ведь в таком виде к родственникам не заявишься. Да и потом – чтобы стать драконом, нужно отказаться от тела человека, а к этому я пока не был готов. Может быть, потом, когда жажда полета достигнет катастрофической отметки…

– Алекс, с тобой все в порядке?

– Да, – ответил я. – А что?

– Просто ты сидишь и ни о чем не думаешь. Это на тебя не похоже, – покачал головой Сар.

Ни фига себе! Он что, не может меня прочитать? Или это я думаю слишком несвязно, чтобы дракон смог уловить мыслеречь? Нужно проверить. Сар, ты – большая желтопузая ящерица!

– Что скажешь? – обратился я к дракону.

– О чем?

– О том, что я сейчас подумал, – уточнил я, внутренне ликуя.

– Но я не услышал ни одной твоей мысли, – удивился Сар.

– Получилось! – радостно воскликнул я. – Я научился закрываться! Теперь еще выяснить бы, как это у меня вышло.

Спустя долгие минуты размышлений я понял, что причина этому – некое ощущение где-то в затылочной части мозга, причем совсем не то, о чем говорила Мудрейшая. Именно оно создавало специфический «белый шум», который попросту заглушал мои мысли, не давая им выбраться наружу и стать доступными для прослушивания драконами. Через полчаса благодаря неоценимой помощи Сара я зафиксировал в своих умениях возможность вызова этого ощущения и сделал вывод:

– Хоть что-то хорошее за день! Пошли к остальным?

Сар фыркнул, поднялся с камней и осведомился:

– А ты топиться раздумал?

– И не собирался, – ответил я, идя к лесу. – А почему ты так решил?

– Да все Мара… Ты слишком долго не возвращался, поэтому она буквально пинками выгнала меня с полянки и послала проверить, не утопился ли.

Улыбнувшись, я подумал, что, когда о тебе есть кому волноваться, топиться еще рано. Эх, жалко, я не дракон!

– Ты дракон, – сказал Сар. – И не смей думать иначе. Пусть без крыльев, пусть без когтей, но все равно ты уже далеко не человек. И кстати, почему ты не закрываешься?

– А зачем? – невозмутимо ответил я. – Вы меня все равно уже знаете как облупленного, Мудрейшая даже материться научилась, так что стесняться я не собираюсь. Когда нужно будет о чем-нибудь подумать без свидетелей, тогда и буду прятаться, а пока – пусть все идет, как раньше. Да и Маре, думаю, это не слишком понравится.

Мы с драконом вернулись на поляну, а потом все вместе отправились домой, причем в этот раз сделали большой круг почета, полетев через океан. Когда вдали появились знакомые скалы, я попросил Лара поднять меня повыше, а потом активировал свои крылья и несколько минут наслаждался ощущением полета. На бурчание брата, что я обещал больше не экспериментировать, я спокойно заявил, что это не эксперимент, а использование рабочей версии. Несколько минут парения в поднебесье позволили мне забыть о зависти, тоске и всем прочем и дали возможность почувствовать себя в своей стихии. Жаль только, что они очень быстро пролетели.