— Мы анализировали и эту возможность. Конечно, через северо-западную границу Таиланда ведется в небольших количествах контрабандная торговля, но и с учетом ее названного вами количества опиума не наберется. Не забывайте к тому же, что столько опиума вывезти из страны не так-то просто. В этом отношении таможенный досмотр весьма строг.

— И вы полагаете, что его нельзя обойти?

Уоррен кивнул головой. Затем подошел к столу и зажег сигару.

— Члены нашей комиссии пришли к аналогичному выводу, — спокойно продолжал Уилкерс. — Таможенный досмотр в таких размерах невозможно обойти даже в такой стране, как Таиланд. Поэтому мы естественным образом предположили, что здесь есть люди, располагающие средствами для вывоза за пределы страны столь огромных количеств опиума. Нам даже известно, что в этом деле замешаны высшие военные чины. Подобные случаи уже имели место в Южном Вьетнаме.

— Я бы не стал полагаться на подобные догадки, — серьезно заметил Уоррен. — Насколько мне известно, их невозможно подкрепить фактами.

— Итак, если я вас правильно понял, вы считаете невозможным вывозить опиум из Таиланда в количествах, указанных нашей комиссией? Вы полагаете также, что столько опиума вообще не найдется в этой стране, даже если учесть контрабанду через границы?

Несколько раздраженный настойчивостью профессора, Уоррен откинулся в кресле и перешел к пояснениям, которые заготовил заранее на этот случай.

— Мистер Уилкерс, в своем расследовании вам необходимо учесть множество различных факторов. В частности, вам, вероятно, мало что известно о положении дел в этой части Азии. Поэтому начну с того, что весь север и северо-восток страны в некотором смысле ненадежные области. Там, в горах, живут сино-бирманские племена, с некоторых пор попавшие под коммунистическое влияние. Неоднократно эти племена поднимали мятежи. Правительство, конечно, приняло соответствующие меры и установило «санитарный кордон», держать всю эту область под постоянным контролем оно не в состоянии. Итак, уже один тот факт, что в горах имеет место опасное для страны коммунистическое влияние, вынуждает власти строго контролировать поступающие оттуда грузы. Перевозить в этих условиях опиум тоннами не представляется никакой возможности.

— Итак, вы твердо убеждены, что семьсот тонн опиума в год не могут попадать в страну из горных областей?

— Да, это маловероятно.

— Откуда же тогда они берутся?

Уоррен ожидал этот вопрос, но с ответом не спешил. Он глубоко затянулся, не торопясь выпустил дым и лишь после этого произнес:

— Ну что ж, мистер Уилкерс, если вас интересует мое мнение, то советую обратить внимание на западного соседа этой страны.

— На Бирму?

Уоррен кивнул.

— Я располагаю точными сведениями, что в северо-восточных районах Бирмы выращиваются значительные количества опиума, особенно много в пограничных с Таиландом областях, где проживают такие племена, как шан, карен и другие. К тому же не следует забывать, что бирманское правительство практически изолировало свою страну от внешнего мира. Виза на въезд в Бирму сегодня намного ценнее акций Форда. И я не единственный, кто считает, что источник опиума, который вы ищете в Таиланде, в действительности находится в Бирме.

«Почему этот человек, которого в комиссии мне рекомендовали весьма солидные люди, так настойчиво старается навести меня на ложный след? — неожиданно поймал себя на мысли Уилкерс. — Бирма! Очевидно, он принимает меня за простачка. Что ж, не будем его разубеждать. Этот мистер Уоррен, конечно, не догадывается, какую огромную работу проделала комиссия, прежде чем прийти к окончательным выводам. Тот, кто внимательно следил за положением дел в этой части Азии, прекрасно знал, что племена шан и карен долгие годы вели непрерывную войну с правительством Бирмы, которое никак не могло решить вопроса о границах районов, занимаемых отдельными племенами. Зная это, абсурдно предполагать причастность бирманского правительства к торговле мятежных племен опиумом. К тому же со времени провозглашения независимости Бирмы разведение и торговля опиумом повсеместно запрещены. Напрашивается естественный вывод: Уоррену выгодно убедить меня в том, что все следы ведут в Бирму. Но почему?» Вслух же профессор сказал:

— Я подумаю над тем, что вы мне сказали. Нередко случается так: кто-то выдвинет довольно правдоподобную версию, на ее основе возникают предубеждения, но жизнь все расставляет на свои места и рано или поздно выявляет ложь. И тут, я вижу, мне не обойтись еще без одного вашего совета.

Уоррен приветливо улыбнулся:

— Да, пожалуйста, профессор!

— Как вы считаете, за несколько дней я смогу объехать горные районы северо-запада страны, где, по нашим предположениям, возделывается опиумный мак?

Улыбка сошла с лица Уоррена, и он удивленно вскинул брови.

— Простите за нескромный вопрос, а сколько вам лет?

— Пятьдесят.

— Я бы не советовал вам. Это связано с большими физическими нагрузками, которые могут оказаться не под силу даже молодому человеку. — В голосе Уоррена звучало неподдельное беспокойство за судьбу профессора. — Джунгли и горы — это более чем опасное сочетание. В тех местах почти нет дорог, а между отдельными поселениями огромные расстояния. А что вас ожидает в конце пути? За долгие годы работы в этой стране я достаточно узнал ее людей, и вам вряд ли кто-нибудь ответит на интересующие вас вопросы откровенно. Более того, вы рискуете получить за свое любопытство пулю в лоб.

— Вы нарисовали жуткую картину, — сухо заметил Уилкерс. — По вашим словам, в этой стране царят дикие обычаи.

— Да, это, к сожалению, так. В тех местах, куда вы собрались, до сих пор действуют по принципу: вначале выстрелить, а уж затем спросить.

Профессор встал:

— Очень признателен вам за помощь.

— Не стоит благодарности, — скромно возразил Уоррен. — Это было само собой разумеющимся. Вы хорошо устроились?

— О да, неплохо.

— За делами не следует забывать и об отдыхе. Рекомендую вам осмотреть королевский дворец. Незабываемое зрелище! Затем денек-другой провести на пляжах в Патайя. Отличный отдых, солнце, морская вода.

Уилкерс улыбнулся.

— Постараюсь не скучать. Я уже приобрел карту города с указанием достопримечательностей и мест отдыха, запомнил даже несколько наиболее полезных в обиходе фраз: «Пом рак кун» означает «Я тебя люблю», «Эк ран» — «Еще раз, пожалуйста», «Крон суэй» — «Ты миленькая», «Пом ноэй» — «Я устал». Судя по этому лексикону, столице страны в ближайшем будущем не грозит та опасность, какую вы предсказали северо-западным районам.

Уоррен рассмеялся:

— Зато ей реально угрожает другая, если можно так выразиться, более приятная опасность.

Они попрощались, и Уоррен остался в кабинете один. Несколько секунд он размышлял о том, что эта балаганная комиссия послала на его голову редкого святошу. Затем решительно подошел к письменному столу и выключил магнитофон. Помедлив, Уоррен нажал клавишу селекторной связи и сказал:

— Слоан, зайдите ко мне.

Через несколько минут в кабинет вошел высокий широкоплечий мужчина лет тридцати, с коротко