— Ну, а дальше-то что? — не давала ей передышки Светлова.

— А дальше он сказал, что в Индонезии сейчас волна — как раз для правосторонних серферов… И находиться у меня в заложниках ему совершенно некогда. Стало быть, придется ему, как ни крути, «эту старушку издать».

— А при чем тут серферы?

— При том! Серферы, это те, Аня, кто серфингом занимается. Им, видишь ли, непременно нужна океанская волна. И они, эти серферы, бывают правосторонние и левосторонние. И волна им нужна разная…

— Как левши и правши, что ли?

— Не совсем. Но мысль немного ухватываешь…

— А при чем тут…

— Так вот, в Индонезии, куда он собрался в отпуск, сейчас волна как раз для правосторонних серферов.

— Ну…

— А он как раз правосторонний! И у него отпуск, понимаешь?!

— И что?

— А в следующий раз для правосторонних волна будет уже только в марте… И вообще получается, что ему прямая дорога в «лист лузеров».

— Я ничего не понимаю. Просто голова кругом идет. А это-то что такое? «Лист лузеров»?

— Ну, «лузеры» — это серферы, которым хронически не везет: куда бы и когда бы они не приехали, сразу нет ветра и волны. Даже если по прогнозу погоды железно обещано, что все это будет! Неудачники они, короче, понимаешь?

— Немного…

— Ну, а «лист лузеров» — это их список, список этих неудачников… Их компания в Интернете! И вот Мартемьянов боится, что туда попадет, в список этих неудачников!

— Геня, я не понимаю, какое это все имеет отношение…

— Как же не понимаешь?! — с жаром набросилась на нее Генриетта. — Все серферы — фанатики! И Мартемьянов — тоже. Если я возьму его в заложники, он будет тут сидеть у меня в подвале, а в Индонезии в этот время — волна?! Потом я его отпущу, а волны уже нет?! Человеку и так не везет: куда ни приедет со своей «доской» — всюду штиль!

— Не надо так горячиться, Геня, — осторожно попробовала успокоить ее Светлова, — все-таки не забывай, это именно ты собиралась брать его в заложники и сажать в подвал, а не я… Но в общем… Я, кажется, начинаю понимать…

— Ну, наконец-то!

— И что же? Как же вы вышли из этого сложного положения? — поинтересовалась Светлова, глубоко вздохнув. Мир был полон причуд, о которых она и не подозревала…

— Ну, он велел своему помощнику срочно заняться подготовкой рукописи к изданию, заключить договор с типографией и все такое…

— И?

— А сам в Индонезию уехал, — вздохнула Генриетта.

— Понятно! — Аня уверенно перелистала книгу — на страницах мемуаров Софьи Кирилловна она ориентировалась уже неплохо — и толстым красным фломастером, ярко заалевшим на странице, обвела то место, где Витенгоф вспоминала о смерти морского офицера и потомственного дворянина Алексея Глинищева…

Потом Аня набрала хорошо известный ей номер телефона…

В трубке раздался мужской голос.

— Алексей?… Да, это я, Генриетта… — промурлыкала как можно беззаботнее Светлова. — Рада вас слышать! А Алена?.. Гуляет с ребенком? Понятно… Я? Спасибо, ничего… Приехать к вам гости? Да, в общем, с удовольствием… Спасибо за приглашение… Да что вы говорите?! Вы купили щенка? Какая прелесть! Очень хочу посмотреть, очень… Фоксик? Маленький хорошенький фокстерьер? Ну, какая прелесть! Алена тоже меня приглашает?.. Спасибо, спасибо… Ну, конечно, пойдем все вместе гулять… Здорово! Конечно, приеду. Можете не сомневаться… Прямо сегодня? Право, не знаю… Может быть, лучше завтра?.. Погода хорошая, это верно… Вы правы… Ну, хорошо, давайте сегодня… Сегодня вечерком? Отлично… Спасибо… Знаете, а давайте, я не буду подниматься наверх к вам в квартиру. Встретимся прямо у вашего подъезда? Ровно в семь, хорошо? Чтобы сразу на прогулку. Мне так, надо признаться, не хватает прогулок на свежем воздухе. Вы словно угадали мое желание… Ну надо же: маленький хорошенький фоксик, какая прелесть… Ну и отлично… Ждите… Поезжай, рыжая… — Аня положили трубку и повернулась к настоящей Генриетте. — Это будет твой выход. Спасай своего Ладушкина.

Аня протянула ей книгу, в которой красным фломастером были уже обведены соответствующие абзацы. — Ознакомишь!

— Сегодня вечерком?

— Да, обрати внимание, «вечерком»! Не иначе мне собираются предложить — при плохой-то видимости, на ночь глядя! — прогуляться на безлюдные местные болота… По маршруту несчастного Роппа! Знаешь, этакая экзотика — побродить чуток впотьмах по Гримпенской трясине. Подышать там свежим воздухом. Я уступаю это сомнительное удовольствие тебе, дорогая Генриетта.

— Значит, они ждут?

— Да, они ждут. И Генриетта приедет к ним.

— Они, наверное, здорово удивятся моему преображению?

— Ты и правда, Тенечка, будешь не очень похожа на самое себя… Ну что ж… все мы меняемся!

— Конечно, о том, что я приеду с подарком, — Генриетта кивнула на книгу мемуаров, — они и не подозревают?

— Это будет сюрприз, — согласилась с рыжей Анна. — Ну, давай… Валяй! Поезжай к ним, Генриетта. Доводи свое дело до конца. Я бы, конечно, поехала с тобой, но. Но мне пора принимать витамины и делать гимнастику.

— «Сорок пятый» мне с собой брать? — деловито осведомилась Ладушкина.

— Не стоит, Генечка. Я понимаю, что ты уже привыкла и без «пушки сорок пятого калибра» ни шагу. Но не стоит. Я вообще думаю, что пистолет тебе больше не понадобится. Так что… припрячь его на черный день, а то загребут ненароком за незаконное ношение.

— Думаешь, они на все согласятся?

— Думаю, что согласятся. Не забывай, у них дочь. Дочь, ради которой и совершены эти преступления.

— Аня… Ты думаешь, это… он? Или она?

— А ты не торопись. Подождем. Ровно в семь вечера ты это узнаешь. Кто останется с ребенком, тот и ни при чем. А кто пойдет выгуливать щенка…

— Кто выйдет на встречу со мной то есть, ты хочешь сказать? Тот и…

— Именно это я и хочу сказать.

— А может, они — оба? Может, это сговор?

— Может, и так… Не знаю точно. Но сдается мне, что один из них тут все-таки ни при чем.

— Кто?

— Пождем. Еще не вечер.

* * *

Аня не стала предупреждать рыжую, что будет рядом. Светлова сидела в машине напротив этого дома.

Без пяти минут семь…

Вот Генриетта подошла к подъезду. Никого еще нет.

Генриетта нервно вертит головой, оглядывается, топчется, переминается от холода на месте.

Светлова затаила дыхание, сама себя убеждая не нервничать.

Наконец дверь подъезда отворилась… На заснеженный асфальт, весело заливаясь юным писклявым лаем, выскочил маленький фоксик.