– Кого вы видели вечером перед убийством и почему умолчали о встрече?

Краем глаза я следил за фру Лунд, но она смотрела на мужа, и только на мужа. Кристиан Лунд три раза сглотнул, прежде чем ему удалось заговорить. Не сразу он хрипло произнес:

– Я… видел Сару.

Это имя взорвалось в напряженной тишине, как бомба. Через несколько секунд фру Лунд затараторила, как пулемет:

– Не верю! Неужели ты все время знал, что она убила твоего отца, а мне не сказал ни слова? Ты мог бы отправить эту ведьму в тюрьму еще неделю назад! А ты продолжал обманывать и меня, и полицию, и покрывать ее! Неужели все так и было?

Кристиан Лунд вскинул на меня умоляющий взгляд. Он не смел повернуться к жене.

– Мы ни о чем не договаривались, и такого я точно не ожидал. Только я спустился на второй этаж, как столкнулся с ней в дверях. Мы быстро улыбнулись друг другу, проходя мимо, и все. И только когда вошел в свою квартиру, я вдруг сообразил, что она поднималась наверх, а не спускалась. Тогда я ни о чем таком не подумал, но потом произошло убийство, и все изменилось… А еще завещание…

Я выдержал его взгляд и поспешил заговорить до того, как меня опередит багровеющая фру Лунд:

– Но вы по-прежнему не отвечаете на вопрос, почему покрывали ее.

Голос Кристиана Лунда был едва слышен и все же в тишине прозвучал четко и ясно:

– Наверное, отчасти потому, что меня и самого можно было в чем-то заподозрить. Ведь я тоже поднимался к старику. Если бы она сказала, что видела, как я спускаюсь, и добавила, что, когда сама пришла к нему, он был уже мертв, кому бы вы скорее поверили? По-моему, мы с ней оба поняли, в какой попали переплет… В общем, после убийства мы с ней ненадолго встретились, точнее, я подошел к ее квартире по пути домой. Она только приоткрыла дверь, я к ней не заходил… Мы договорились не выдавать друг друга, вот и все.

Кристиан Лунд замолчал. Я поспешил закрепить успех:

– Значит, отчасти вы молчали из-за того, что боялись за себя, а отчасти из-за того, что еще питали к фрекен Сундквист определенные чувства и не могли себя заставить выдать любимую женщину полиции. Так?

Он кивнул. Тут фру Лунд в приступе ярости со всей силы влепила мужу пощечину. К счастью, пощечина его как будто разбудила. Лицо снова порозовело; он выпрямился и посмотрел мне в лицо.

– Кристиан Лунд, вы уже девять дней вводите следствие в заблуждение. Что еще вы от нас утаили?

Он решительно покачал головой.

– Я прошел точку невозврата и качаюсь на краю пропасти. Мне больше нечего добавить, разве что я глубоко сожалею о том, что сделал, и приношу глубочайшие извинения вам, но еще больше своей жене.

Я усомнился в его искренности; мне показалось, что и его жена чувствует то же самое. Лунд заметил это и поспешил добавить:

– Когда арестуете Сару, передайте ей мои поздравления и скажите, что больше я не хочу ее видеть. Я пришлю моего адвоката к ней в тюрьму насчет завещания.

В тот миг я не испытывал к Кристиану Лунду ничего, кроме презрения, и собирался ответить, что он может передать ей все сам, когда его посадят за лжесвидетельство и чинение препятствий в расследовании убийства. Однако вовремя сдержался, решив, что не стоит еще больше обострять положение. Услышав его последние слова, Карен как будто немного успокоилась, и все же я в жизни не видел такой свирепой молодой женщины – и это еще мягко сказано. Атмосфера в квартире Лундов все больше сгущалась. Вдруг я услышал странный тихий звук и не сразу сообразил, что это Патриция постукивает ручкой по блокноту. Мы направились к выходу, не оборачиваясь.

7

Едва мы оказались в лифте, Патриция безудержно расхохоталась:

– Спасибо за отличное представление! Значит, она вполне способна простить его за ложь, шантаж, неверность и, возможно, за убийство, но, узнав, что он по-прежнему любит и покрывает другую женщину, не выдержала! Мне очень хотелось остаться и посмотреть, что будет дальше, но нам ведь еще нужно арестовать убийцу.

Я, слегка ошеломленный, потянулся к кнопкам, собираясь нажать одну из них.

– На какой этаж поедем? – с улыбкой спросила Патриция.

– Пока ни на какой. Давай-ка немного поговорим без посторонних. Итак, сейчас мы вернемся к Саре Сундквист, и на сей раз ей придется объяснить все до конца, если она не хочет, чтобы ее следующим домом стала тюрьма на Мёллер-Гате, девятнадцать.

– Передай ей последние слова Кристиана Лунда, последи за ее реакцией и послушай, что она скажет. Я вмешаюсь, если нужно.

Я с трудом задал следующий короткий вопрос:

– Ее положение в самом деле безнадежно?

– Сегодня ее положение стало не просто шатким, а очень шатким, – не сразу ответила Патриция. – Но день еще не кончился, и я пока не готова расстаться со своей главной версией. Поэтому мне очень интересно послушать, что она скажет в свою защиту, узнав, что бывший любовник выдал ее, можно сказать, подтолкнул к самому краю пропасти. Удержаться от падения она может единственным способом – сказать нам правду.

Я ответил, что понимаю ход ее мыслей. Я откровенно солгал, а позже оправдывал себя только тем, что ситуация все больше запутывалась.

8

Сара Сундквист открыла нам дверь, улыбаясь приветливо, как раньше. Мне так не терпелось поскорее раскрыть дело, что я забыл все, о чем мы договорились с Патрицией, и, едва войдя в прихожую, выпалил:

– Сара, я глубоко разочарован. Вы в очередной раз нам солгали.

Она в замешательстве посмотрела на меня, явно не понимая, о чем речь.

– Кристиан Лунд только что признался, что ходил к Харальду Олесену в день убийства, а на обратном пути встретил вас, когда вы шли туда же. У нас есть все основания полагать, что он сказал правду.

На ее лице появилось выражение ужаса. Потом она тихо и нерешительно ответила:

– Я и не думала, что он посмеет… Неужели он в самом деле нарушил слово и выдал меня?

Я нахмурился.

– А еще он попросил вам передать, что больше не хочет вас видеть, что ждет не дождется, когда вас арестуют и пришлет к вам в тюрьму своего адвоката, так как намерен отсудить наследство, причитающееся ему по праву.

Тонкая фигурка Сары Сундквист как будто получила три удара подряд на боксерском ринге. Сара пошатнулась и вынуждена была прислониться к стене. Я с трудом удержался от порыва броситься к ней и поддержать.

– Но… я ничего не понимаю! Возможно, он так и хотел, но как он посмел…

Я вынужден был признать, что и сам ничего не понимаю. Поскольку Сара Сундквист была не вооружена и явно не представляла опасности, я быстро покосился на Патрицию. Судя по выражению ее лица, она понимает больше моего. Она пристально следила за Сарой.

– С другой стороны… тем лучше! Ведь теперь я могу рассказать вам все, что хотела рассказать уже давно!