но выбор был не в моих руках.

Я заставила себя подняться на ноги, они дрожали.

Ствол пистолета повис в воздухе, всего в нескольких дюймах от моей головы.

Его трясло. Рука Диллона дрожала. Я посмотрела мимо пистолета, фиксируя свой взгляд на нем. Рука, держащая пистолет, была вытянута, вес мужчины отодвинулся от меня, как будто пистолет был его щитом. Его уверенность улетучилась.

— Пристрели меня, тебя посадят в тюрьму и выбросят ключ. На тебя наденут наручники и запрут в камере еще до того, как Джон придет в себя. И ты исчезнешь из его жизни. Навсегда.

Независимо от того, чем это обернется для меня, Джон будет жить. Он будет свободен. У него будет время.

— Здесь для тебя больше ничего нет, — сказала я. — И никогда не будет.

Не говоря ни слова, Диллон повернулся и, пошатываясь, вышел из дома. Входная дверь с грохотом захлопнулась, когда он исчез в темноте.

Ушел. Святое дерьмо, он ушел.

Меня захлестнуло облегчение. Какое-то время я даже не осознавала, что по моему лицу текут слезы. Паника держала боль в узде. Когда Диллон ушел, пулевое ранение в моем боку заныло.

В меня стреляли. Срань господня.

К счастью, мой мозг заработал. Мне нужен был телефон. Но двигаться не представлялось возможным, так как я внезапно почувствовала себя так, будто меня сбил грузовик.

Думай.

Задний карман Джона.

Там он хранил свой мобильный. Я подползла ближе к нему, ощупывая его задницу без какой-либо обычной эйфории, связанной с этим действием.

— Иди… — пробормотал он.

Я приблизила свое лицо к его лицу, пытаясь улыбнуться, но не совсем справляясь.

— Все в порядке. Я вызову помощь.

— Мой брат. Где он?

— Он ушел. Все будет в порядке.

Боже, я надеялась, что так и будет.

Экран телефона был треснут, но он светился. Он был испачкан кровью, но я поднесла его к уху, прислушиваясь к гудкам. Это не заняло много времени. Я крепко зажмурила веки, сглатывая, когда потекли слезы боли и облегчения.

— А-алло? Нам нужна помощь…

Эпилог

— У нас было такое странное начало, у тебя и у меня.

Джон оторвал взгляд от своего учебника и улыбнулся.

— У нас все было странно.

— Верно.

В канун Рождества мы сидели за обеденным столом у меня дома, делая вид, что занимались. По сути, это был единственный способ заставить маму чувствовать себя в безопасности. В конце концов, мы не могли бы ввязаться в перестрелки с наркоманами, если бы учились.

Ей потребовалось некоторое время, чтобы успокоиться после инцидента с Диллоном. Я действительно не могла винить ее. То, что твоего ребенка дважды за один год чуть не убили, казалось чрезмерным даже мне. Она пыталась изгнать Джона из моей жизни. Были слезы и истерики, и не только с моей стороны. Сначала она угрожала мне Аризоной, затем возвращением в мою старую школу. Даже бабушка вылетела, чтобы накричать на меня, маму и всех остальных, кто был готов слушать. К счастью, Мэтт применил обаяние и успокоил ее. По крайней мере, через некоторое время.

В течение месяца или около того нам с Джоном разрешалось видеться только в школе. Но мы переждали это время. Я вновь обрела немного терпения, а Джон с пониманием относился ко всему этому. В конце концов, в меня стреляли. Однако мы оба были живы, и он сказал мне, что никуда без меня не уйдет.

Слава Богу, серьезных внутренних повреждений не было. Хотя была проведена операция по извлечению пули. Летом шрам не помешает мне носить бикини, а сломанный нос Джона придавал ему какой-то грубоватый вид, который мне нравился. Во всяком случае, атака Диллона только сблизила нас. Мы были против всего мира, на веки вечные.

Местные репортеры использовали ту же дерьмовую старую фотографию, что и в прошлый раз, когда сообщали о нападении, благослови их Господь. Я продолжала избегать любых новостей или социальных сетей. Может быть, я заведу новые аккаунты в следующем году, чтобы дать шанс себе стать нормальной, когда все безумие утихнет.

Какое-то время в школе была небольшая истерика из-за этой новости. Ханг, Кэрри и София по очереди дежурили со мной в больнице, а затем навещали меня дома. Приносили мне новые порции новостей и цветы от Джона. Мама знала, что лучше не конфисковывать мой телефон, так что мы с ним могли разговаривать, когда хотели. Когда я вернулась в школу, они с Андерсом играли в телохранителей, следя за тем, чтобы никто не толкнул меня.

В конце концов все вернулось к тому, что было раньше. Люди все еще иногда бросали на меня любопытные взгляды в коридорах, но это было неважно.

Диллон исчез. Копы сказали, что это выглядело так, как будто дом родителей Джона был обчищен, заброшен. Возможно, какое-то время Джону было трудно смириться с этим, но я надеялась, что его брат ушел. Его мама позвонила мне в слезах, извинившись за своего старшего сына и поблагодарив меня за защиту младшего. Оба его родителя приехали, пока я была в больнице и отдыхала, так что мне не удалось встретиться с ними лично. Мы подумывали о том, чтобы, может быть, съездить навестить их, как только закончится школа.

А пока у нас учебное свидание…

С дивана в гостиной мама посмотрела на нас. Рука Мэтта крепко обнимала ее за плечи, на коленях у нее лежал раскрытый свадебный журнал. Я помахала рукой, и она слегка покачала мне головой, прежде чем вернуться к рождественскому выпуску по телевизору. По крайней мере, она не смотрела на Джона свирепо. Может быть, время года немного смягчило ее, я не знаю. Мне исполнилось восемнадцать несколько недель назад, и казалось, что с тех пор она поумерила свой гнев. Возможно, это было из-за того, что Джон подарил мне кольцо дружбы. Кольцо из платины и бриллиантов взорвало мой разум и вызвало у мамы легкую паническую атаку. Думаю, втайне Джону это понравилось. Он заверил меня, что у него все еще есть средства, чтобы оплатить свою программу по ландшафтному дизайну и обустроиться возле Беркли, когда придет время.

— Как думаешь, чем это закончится? — спросила я, покусывая кончик ручки.

— Чем это закончится?

— Да.

— Ты хочешь, чтобы мы расстались?

— Нет! Конечно, нет. — Я схватила его за руку, крепко держа. — Я просто поинтересовалась.

Тяжелый вздох.

— Ты думаешь о самовозгорании или смерти в результате случайного нападения курицы, не так ли? Что-то в этом роде?

— Что-то вроде этого. Хотя для этого потребовалось бы много цыплят. — Я