– Да, знаю, какова реакция мужчин на женские выделения. Для многих это афродизиак, и они так лучше узнают самку в период сильного желания сношения. Также смазка содержит особенный фермент и вызывает в любом мужчине привыкание, хочет он этого или нет. Физиология, – уверенно кивая, обрываю её медленную и шокирующую речь.

Она обескуражена. Никогда бы не подумал, что Бланш Фокс может выглядеть именно так. Очень интересно.

– Ну же, это приказ. Немедленно обмакни палец и дай мне его попробовать, – уже рычу я.

Бланш незамедлительно опускает руку вниз, и я перевожу туда взгляд. Она аккуратно раздвигает половые губы и вводит в себя палец, отчего её грудь резко вздымается. Он также медленно выходит полностью мокрый. Облизываю губы, наблюдая, как она приближает его ко мне. Поднимаю на Бланш лицо, и наши глаза встречаются. Лихорадочные. Безумные.

Приоткрываю рот, и она вкладывает в него свой палец. Мой язык проходит по нему, вызывая внутри Бланш трепет и ещё большее возбуждение. Она чертовски вкусная. Я даже не могу подобрать слов, потому что вязкая жидкость, которую я слизываю, напоминает терпкую смесь из острых сливок.

– Мне нужно в ванную комнату. Срочно, – её голос дрожит, и она резко забирает свой палец.

– О, нет. Если я мучаюсь, то и ты тоже. Поняла меня? – Догадываясь о подтексте, грубо предупреждаю её.

– Эйс, слезь с меня. Я должна подготовиться…

– Я знаю, что ты будешь делать. Никаких месячных, это была ложь. Ты хочешь завершить начатое мной, когда меня заставляешь терпеть боль, наслаждаясь этим. Никогда. Я запрещаю тебе кончать. Запрещаю даже думать об этом. Запрещаю дотрагиваться до себя. Запрещаю трахать себя этим пластиком. Запрещаю, – рычу я, наклоняясь всё ближе и ближе к её лицу, заставляя лечь на постель.

– Если ты продолжишь это говорить, то я кончу через минуту, – шепчет она.

– Я не доставлю тебе такого удовольствия, гадюка. Ты завела меня. Ты отталкиваешь меня, когда я не боюсь признать своих потребностей. Ты не даёшь мне иметь тебя так, как это происходит в моей чёртовой больной голове. Ты лежишь и дрожишь от накаляющихся импульсов. Ты на пике желания. Нет. Мой ответ, нет, – с наслаждением продолжаю я, замечая, как мощно можно воздействовать одним голосом на женщину. На эту женщину, закрывающую глаза и судорожно выдыхающую в мои губы. Да к чёрту всех любовников моей матери. Она готова. Не соображает даже, как аппетитно выглядит сейчас. Не контролирует свои гормоны, и её трясёт. Безжалостно. Чувственно. Эротично.

– Не останавливайся, – шепчет она, хватаясь за мои плечи.

– Контракт. Предложи мне контракт, и я продолжу, – от моих слов она распахивает глаза, и в них проскальзывает недовольство и даже злость.

– Хочешь управлять мной, да, Эйс? Не выйдет. Только я решаю, кто станет моим следующим клиентом, и никак иначе. И пусть сейчас я жажду положить тебя на спину, стянуть твои брюки и коснуться губами опухшей головки твоего члена. Пусть меня разрывает от желания ощутить твой вкус и узнать, как быстро ты дойдёшь до кульминации, чтобы наполнить мой рот годовым запасом спермы. Она будет стекать и капать на мою грудь, а я наблюдать, как ты корчишься в первом настоящем оргазме, полученном благодаря мне. Мой ответ, нет.

Её жаркая и вульгарная речь действует на меня самым удушливым эффектом, всё затягивая в узел внизу живота. Больно. Как же мне больно сейчас, но я не сдамся.

– Тогда игра продолжается? – Усмехаясь, поднимаюсь и выпрямляюсь.

– Продолжается, – Бланш кивает и запахивает халат.

– Что ж, ты сама об этом попросила, и я не имею права отказать тебе в долгом и жестоком воздержании. Но я не забыл о том, что запретил тебе. И если я узнаю, а я узнаю легко по твоему виду, что ты получила оргазм искусственно, то пеняй на себя. Тот стек станет твоим самым лёгким наказанием, для этого мне никакой контракт не будет нужен. Я возьму то, что хочу. Если понадобится, то насильно. До встречи, Бланш, – оставляя последнее слово за собой и, убеждаясь, что она внимательно, и даже с каким-то особым трепетом, меня слушала, направляюсь к двери и выхожу из спальни.

Мне сейчас нельзя терять времени, поэтому я иду в центральную комнату и снова прячусь за штору. Вот теперь я могу закрыть глаза и попытаться успокоиться. Кладу руку на колючий от желания член и сжимаю его. Чёртова женщина. Почему она так ведёт себя? То сама набрасывается на меня, как дикая змеюка, то кусается, словно я оскорбил её! Да она сама, кого хочешь, прикончит от страсти.

Облизываю губы и до сих пор ощущаю на них её вкус. Как же гадко, когда в голове вспыхивают воспоминания о том, что мой отец был у неё между ног. Он вылизывал эту смазку и кончал от неё, а теперь я попробовал то, что недопустимо. Ведь я всё знаю и реакции прекрасно изучил, но я хотел её. Мне неприятно это признавать, как и неприятно желать женщину, принадлежавшую многим. Почему она? Потому что опытна? Или её игра, действительно, увела меня от того, что я должен был увидеть с самого начала? Не знаю. Я не могу сконцентрироваться от сильнейшего давления в паху.

Слышу, до сих пор, неравномерный пульс в висках, как дверь в комнату открывается.

– Ожидайте, Госпожа сейчас придёт к вам, – произносит Кьяра. Я не могу сейчас посмотреть на того, кого Бланш именует ещё одним звеном, поэтому терпеливо жду, пока он разденется, и появится эта проклятая женщина. Если она будет его ублажать, то я не смогу больше терпеть. Я выволоку её за волосы, а его убью на месте. Она упомянула преступление? Чёрт, что она собирается делать? Нет, в её планы не входит обычная встреча, эта гадюка снова что-то задумала и крайне неприятное.

Убийство имеет разные эмоциональные ответы на психологическое состояние человека. Кто-то ищет жертву и получает истинное наслаждение, возбуждение и доходит до кульминации. Кто-то выполняет задание. Кто-то защищает себя. Но неизменно в любом случае одно – болезнь. Каждый, кто когда-то оставил на своих руках кровь, имеет сильное нервное потрясение, и таким образом, становится интересным случаем для любого психиатра и, конечно, клиентом специального закрытого места. Скольких убивала сама Бланш? Сколько жертв у неё на счету? Я легко могу представить эту женщину с пистолетом или ножом, хладнокровно убивающую. У неё не дрогнет рука сделать это, если понадобится. Её учили, как и меня, творить такого рода бесчинства для большинства лживых людей. У нас есть кое-что общее – никакой совести и чувства вины.

– Мисс Фокс, как я рад вас видеть здесь и самому оказаться в этом месте, – благоговейный голос мужчины мне, кажется, очень знакомым.

– У нас мало времени, поэтому сразу перейдём к делу. За мной, – резко отвечает ему Бланш, и я слышу звонкие удары её каблуков.

Приоткрываю шторку и удивлённо приподнимаю брови. Если до этого напротив меня стоял столб, то сейчас – какой-то странный механизм с искусственным фаллосом, изогнутым местом для размещения тела и с кучей ремней.

Бланш оказывается на свету, облачённая в белое латексное платье с глубоким вырезом, едва прикрывающим её ягодицы. Но хотя бы туфли нормальные, но слишком праздничные. Слишком. Рядом с ней показывается светловолосый мужчина. Без маски. Без всего, что могло бы скрыть его личность, и мне это позволяет легко узнать его. Когда-то мы учились вместе в школе, пока меня не отправили в военное училище. Этот человек так и остался близким другом моего кузена, как и стал любовником матери. Она специально создала образ мужчины более взрослого, чем он был на самом деле, чтобы я не понял сразу, кто мог хотеть денег.