Грязновато тут, конечно.

В сравнении с этим городом Доусон достаточно чист и опрятен, компактен, так и хочется сказать, что крепко сбит. Доусонцы стараются поддерживать европейские культурные традиции организации пространства и порядок в застройке, никто, например, не разрешит ставить в городской черте откровенную рухлядь.

В муравейнике Кайенны нет ничего европейского или американо-дикозападного. Правда, этому поселению хватает и своей, непередаваемой колониальной прелести. Но не преемственной, как, например, в Шанхае на Ганге, где ты видишь действительно исторический старый городок с причудливыми китайскими или черт его знает какими завитушками на домах. В Новом Шанхае общая архитектура места словно сбережена заботливыми краеведами, а потом отдана во власть прижимистым антикварам, настоящий музей под открытым небом. Жаль, что ни Шанхаю, ни Доусону или Кайенне не дождаться глазеющих по сторонам туристов. Далеко еще то время, когда на Платформе-5 возникнут первые туристические агентства.

Кайенна современный городок, где все только начинается и определяется.

Главная местная достопримечательность – отличный каменный ништяк от Смотрящих. Это крошечный круглый Форт с низкими и толстыми крепостными стенами, сложенными из массивных гранитных глыб. Стоит он на берегу небольшой речки, даже ручья, впадающего в Амазонку выше по течению. Здесь находится, ни много ни мало, резиденция самого губернатора, который удерживает власть чуть ли ни с первого уложенного венцом бревна. Нет у них и демократически избираемого населением шерифа, правопорядок обеспечивает назначаемый губернатором начальник городской полиции, в подчинении которого, насколько я помню, находится восемь полицейских. При необходимости быстро собирается национальная гвардия.

Здесь никогда не было «вооруженной демократии» в духе Дикого Запада, на деле сводящейся к господству банд, постепенно и трудно перерастающих в нормальные политические партии. Зато крутые гангстеры в Кайенне не беспредельничают, любое покушение на законную власть преследуется крайне жестоко, с публичными казнями на площади. Там даже виселица стоит, тоже достопримечательность. Мелкий и средний криминал есть, как же без него… И его немало. Из джунглей вываливаются мутные личности, здесь могут какое-то время скрываться преступники, которых ищут в других местах. Разумность населения периодически испытывают на прочность всяческие шарлатаны и эзотерики. Почти везде появились ростовщики – сами бандиты или работающие в симбиозе с ними. Есть и те, кого ростовщики, мошенники или грабители выжали почти досуха, в тавернах их увидишь редко, а вот на улицах встречаются часто. Некоторые опускаются на самое дно, кто-то в озлоблении начинает мелко мстить всем подряд или крупно бандитствовать на дорогах.

Все вопросы в Кайенне единолично решает диктатор-губернатор, человек многоопытный, хитрый и по-своему мудрый. Хорошо, что у Феди Потапова, которого ничуть не парит несоблюдение демократических процедур, в общении с ним нет никаких проблем. Поэтому нас сюда и не посылают, Спасатель все разруливает в деловых разговорах.

Дела тут делать можно. На Земле сказали бы, что в этом месте Амазонки сформировался транспортно-логистический и торговый центр. Гораздо более цивилизованный и ухоженный Доусон, расположенный ближе к океану, где нет населенных пунктов, кроме Форт-Росса, за такое звание конкурировать с южным соседом сможет только после налаживания нормальной трансокеанской торговли. После моей лихой пробежки вокруг и около Бизерты становится ясно, что тут возник не просто узел, а целый район: крутая Кайенна, молодая и пока что непонятная Бизерта и тихий колхозный Асуан. И это не все, какие-то суда с товарами приходят сюда с юга, еще не обследованного нами. Именно поэтому появление баржи с юга, со стороны верховий Амазонки у женской банды автостопщиц удивления не вызвало. Или они гидростопщицы?

К северу от довольно мрачной серой цитадели, куда простому человеку можно попасть только в наручниках, начинаются садово-огородные шахматные доски, клетки которых выкрашены в самые причудливые цвета, а дальше тянется пригород, район откровенной бедноты, где живет голь перекатная.

Как рассказывал гораздо чаще бывавший в Кайенне Маурер, берег в центральной части поселения почти всегда забит маломерным флотом. Я тоже удивился, первый раз пытаясь оценить его количество. Моторок – штук десять! Все на цепях с амбарными замками, двигатели сняты. Чаще всего это надувные лодки из ПВХ, стеклопластиковых не видно, а алюминиевых всего две штуки, чувствуется дефицит. Надувнушки самые разные, от дешевых китайских «смерть рыбака» до RIB-лодок с жестким накладным днищем, вижу даже один серьезный Zodiac Heavy Duty Mark VI HD.

Так что мне несказанно повезло, когда я нашел в протоке бесхозный Startrek. Весельные и парусные деревяшки лень считать, их везде полно. При этом надо учитывать, что какое-то количество маломерок всегда находится в разъездах, ведь это самый работящий транспорт реки. И он очень, очень зеленый, экологически безупречный. Правда, я не думаю, что такой статус обрадует владельцев, мечтающих о подвесном моторе на корме. Дикие люди, не прониклись они светлыми идеями грядущего прогресса.

Чистое звездное небо и редкие огни на пристани позволяли увидеть, что на берегу нашли пристанище плавсредства самых разных типов: маленькие ялики и большие корабельные шлюпки, есть узкие и длинные лодки, напоминающие ангарско-енисейские илимки, малые джонки, сампаны и каяки-переростки. Легкие маленькие долбленки в воде не оставляют, они вытащены на берег, подальше, а то и домой забирают.

Каботажные суда более крупного водоизмещения, а их, прибывших к открытию ярмарки, было много, стояли в стороне от презренной мелочи, пришвартовавшись к четырем широким дощатым причалам, на которых удобно работать с грузами.

Луна только поднималась, и город был еще погружен по мрак. Лишь оконца домов и фонари над дверьми, работающие на кукурузном масле, слабыми световыми пятнами разбивали абрис городка. Я заметил всего три электролампочки. Простой человек не будет красоты ради жечь дорогое электричество, добытое из автономных источников.

Наш шкипер, запустив маленький бензогенератор, подходил к причалам, щедро освещая путь яркими конусами двух фар-искателей.

– «Сайпан»! – показал исландец на вторую от нас пристань. – Совсем маленький, на воде он представлялся более крупным.

За бешеные часы дурацкой погони с метаниями по реке я так часто и много вспоминал зеленый пароход незлым тихим словом, что тоже узнал его сразу же.

– Вижу, он. Нашелся, родной…

Женщины оживились, поднимаясь, но молчали, потому что вовсю орала Сисяндра. Во всю глотку она раз за разом кого-то призывала.

Малый ход. Шкипер заглушил правый двигатель. Что-то быстро идем!

– Разогнал, сваи не задень, – не выдержал я, на всякий случай хватая гладкий шест.

– Тихо! – рявкнул исландец по-русски, включая реверс.

Составной привальный брус становился все ближе. Народу на причалах не видно, ближняя причальная стенка была свободна. С другой стороны пирса, между нами и «Сайпаном», стояла двухмачтовая джонка. Берег тоже был почти пуст, большинство горожан уже разошлись по домам, жители если не спят, то ужинают.