— Я понимаю, что ты это делаешь ради матери, но неужели ты полагаешь, что она бы согласилась подвергать тебя опасности? А о миссис

Фэй ты подумала? Если с тобой что-то случится, у нее же сердце не выдержит!

— Ты говоришь о женщине, которая много лет как бессовестно за мной шпионит! — фыркнула Уна.

— Уна, она тебя любит. Она подслушивала только того ради, чтобы помочь тебе. Она всегда заботилась о тебе, как о родной дочери. Как насчет долга по отношению к ней?

Уна открыла было рот и замолчала на полуслове. Присела на край кровати, закрыла лицо руками. Так, словно ненароком обнаружила в своих планах роковой изъян.

— Вы правы, правы! Какая же я была дура! Вот что пытался внушить мне медиум, а я слышала только то, что хотела слышать. Отмахнулась от всей этой ерунды про стиральный порошок и про то, что «ко мне всегда прислушиваются». Ничегошеньки-то я не поняла! Ну да теперь это уже не важно. Я не могу все бросить и пойти на попятный. Я слишком далеко зашла. Назад пути нет.

— Конечно есть! — настаивала я.— Сегодня ночью мы сбежим все вместе. Придумаем что-нибудь, вот увидишь!

— Лестер Лю намерен убить тебя,— без околичностей сообщила Кики.

— Вот уж не удивлюсь,— Уна подняла глаза; на губах ее играла довольная улыбка,— Но послезавтра он будет за решеткой.

— Нет, Уна. Он убьет тебя уже завтра,— настаивала Кики. В лице Уны отразилась паника.— Мы тут с ним поболтали немного о том о сем. Он сказал, что уготовил для тебя смерть, достойную императрицы. Думаю, он имел в виду вот что. Во-первых, он намерен подменить императрицу тобой. Мы с Ананкой только что обнаружили мумию в одной из комнат здесь же, в коридоре. То есть для тебя уже готовят гроб. Во-вторых, он задумал похоронить тебя заживо, точно так же, как вышло с императрицей. Я так понимаю, тебе дадут какой-нибудь наркотик паралитического действия. После чего предоставит тебе задохнуться в воздухонепроницаемом гробу на глазах у всех собравшихся. На тебе будет нефритовый саван, так что подмены никто не заметит. Как тебе такая перспектива — забавно, правда?

При этой мысли я непроизвольно передернулась, но Уна стояла на своем:

— Придется мне придумать новый план, вот и все.

— Новый план? Пожалуйста. Сматывай удочки, пока можешь, и ступай прямиком в полицию,— подсказала я.

— Нет,— топнула ногой Уна.— Лестер Лю, чего доброго, сбежит — как в прошлый раз. И в ближайшие тридцать лет не знать мне покоя. Так же как и вам всем. Я непременно должна измыслить способ покончить с ним раз и навсегда.— Уна обернулась к Кики.— Ведь на моем месте ты поступила бы точно так же, правда? Разве ты дала бы Ливии с Сидонией шанс сбежать?

Кики вдохнула поглубже.

— Пожалуй, тут и впрямь можно что-нибудь придумать,— задумчиво проговорила она.— Но одна ты не справишься. Надо всем вместе.

— Вы что, обе с ума посходили? — вознегодовала я.

Спустя каких-то несколько минут после того, как мы с Кики вернулись в «темницу», заявился Сергей Молотов — проверить, на месте ли узники. Он вальяжно вошел в комнату — этакий франтоватый демон — и резко включил свет, на мгновение ослепив нас всех. Его зализанные назад волосы матово поблескивали — ни дать ни взять моторное масло! — и отвлекали внимание от нездорового цвета лица и острого, как шило, носа.

— Удобно ли тебя устроили, моя маленькая принцесса? — прощебетал Молотов при виде связанной Кики.— А я как раз сегодня с королевой Ливией разговаривал. Они с мистером Волковым вскорости прибудут в Америку; она уже предвкушает вашу с ней встречу. Говорит, что надеется успеть к похоронам Верушки Козловой. Как правильно сказать по-английски: «клюнуть на могилу»?

— Плюнуть,— поправила Ди-Ди.

— Да-да, спасибо большое,— поблагодарил Молотов.— Она надеется плюнуть на могилу Верушки.

Кики упрямо глядела в стену, так, как если бы ни слова не слышала. Веревки на ее запястьях и лодыжках держались только для видимости, и, если бы не наша подруга Уна там, наверху, Кики вырубила бы Молотова, не успел бы он и глазом моргнуть. Не получив ответа, негодяй шагнул ближе. Ноздри мне защекотал гнусный запах его лосьона.

— Не изволишь говорить, да? А ведь у меня есть способы развязывать языки. Тебя мне запретили даже пальцем трогать, но, может, если я помучаю малость кого-нибудь из твоих подружек, мистер Лю возражать не будет? Например, вот эту? — И он со всей силы пнул меня в голень.

Я вскрикнула.

— Ты — чудовище, Молотов.— Голос Кики дрожал от ярости.— Хочешь, чтобы я заговорила? Тогда позволь задать тебе один вопрос. А что случится, когда Олег Волков не получит своих картин? Как думаешь, что он тогда сделает с тобой? Говорят, он чертовски изобретателен.

Молотов усмехнулся; тонкие алые губы натянулись над рядами желтых зубов.

— Что за чушь. Картины в надежном месте. Королева Ливия лично передаст их мистеру Волкову. Ты бы лучше спросила, как она обойдется с тобой. От души надеюсь, что ее планы не менее гениальны, чем у мистера Лю.

— Ты, Молотов, на своих ошибках учиться не умеешь. Когда это тебе удавалось удержать меня взаперти? А на сей раз я вам со старой ведьмой так просто сбежать не дам.

— И кто же, позволь узнать, о принцесса, выпустит тебя на свободу? Может быть, призрак? — Молотов закатил глаза и замахал в воздухе длинными бледными руками,— Ву-у-у-у-у-у-у-у...

Я бы расхохоталась от души, да только вой этот в точности напомнил мне наши записи аудиомониторинга. Лестер Лю с самого начала знал про наших «жучков»!

Молотов самозабвенно разыгрывал перед нами театр одного актера — и тут за дверью послышался глухой стук. И еще раз. И снова. Бывает, что в старых домах раздаются разные странные скрипы. А может, всему виной метель за окном — ветка какая-нибудь в окно стучит. Но больше всего эти звуки напоминали шаги. Тайваньские детишки разом выпрямились. Иррегуляры впились глазами в дверь. Завывания разом оборвались; Сергей Молотов насторожил уши.

— Может, и призрак,— нахально усмехнулась Кики.

— Да это просто старый дом по швам трещит,— запротестовал Молотов.— Никакие духи вас не спасут. Мать той китаянки — такое же привидение, как и твоя мамаша. Единственный призрак здесь — это я. Это я швырялся едой. Это я производил загробные звуки.

— И эти, сейчас, за дверью, тоже? — расхохоталась Лус.— Ежели так, то снимаю шляпу от восхищения.

Глухой стук становился громче и громче. Кто-то — или что-то? — неумолимо приближался.

— А кто сказал, что это мать Уны? — поддразнила Кики.— Может, это Сеселия Уорни. Вряд ли она порадовалась тому, что ты сделал с ее кошками.

Молотов выхватил из-за пояса пистолет и стал ждать. Глухой стук смолк у самой двери. Я, сама изрядно напуганная, от души наслаждалась его ужасом.

— А знаешь, Молотов, один мудрый человек однажды рассказал мне, что такое призраки.— Голос Кики дрогнул, но на выражении лица это никак не сказалось.— Призраки — это прошлое, которое вернулось свести с тобой счеты. В Китае верят в голодных призраков, а у нас в Покровии есть Лихо. Помнишь Лихо? Одноглазая ведьма, воплощение несчастья и горя; всякий знает, что искушать ее не стоит. Что, если она наконец-то пришла за тобой? Ты не думаешь, что после всего тобою содеянного Лихо тебя настигнет рано или поздно?