— Ты прекрасно воспринимаешь положение жены простолюдина, особенно учитывая все обстоятельства.

— Все не так плохо, — заверила Аннабел, легко проводя рукой по его груди и посылая лукавый взгляд. — Я могу на многое закрыть глава в обмен на этот… впечатляющий… внушительный…

— Банковский счет?

Аннабел улыбнулась и сунула пальцы за пояс его брюк.

— О нет, не банковский счет, — прошептала она за мгновение до того, как их губы слились.

На следующий день Аннабел, к своему восторгу, встретилась с Лилиан и Дейзи, чей номер оказался в том же крыле отеля, что и ее собственный. Визжа и смеясь, они обнялись и наделали столько шума, что миссис Боумен послала горничную с наказом немедленно успокоиться.

— Хочу видеть Эви, — сказала Аннабел, следуя за Дейзи в гостиную. — Как она поживает?

— Две недели назад попала в ужасную беду, когда попыталась увидеться с отцом, — вздохнула Дейзи. — Его состояние ухудшилось, и теперь он не встает с постели. Она как раз выскользнула из дома, когда ее поймали и заперли в комнате. Тетя Флоренс и остальная семейка поклялись ее не выпускать.

— Надолго?

— Навсегда, — последовала обескураживающая реплика.

— Ах эти мерзкие людишки, — пробормотала Аннабел. — Как я хочу ее спасти!

— Правда? И я тоже! — оживилась Дейзи. — Мы могли бы ее похитить. Притащим лестницу, поставим под ее окном и…

— И тетя Флоренс спустит на нас собак, — мрачно предрекла Лилиан. — По ночам дом охраняют два огромных мастиффа.

— Мы дадим им мяса со снотворным, — возразила Дейзи. — И пока они будут храпеть…

— О, чума на твои дурацкие планы! — перебила Лилиан. — Я хочу поскорее узнать о медовом месяце!

Две пары темно-карих глаз уставились на Аннабел с отнюдь не девическим интересом.

— Ну? — выпалила Лилиан. — Как это было? Так больно, как утверждают?

— Выкладывай, Аннабел, — торопила Дейзи. — Помни, мы обещали все рассказывать друг другу!

Аннабел усмехнулась, наслаждаясь своим новым положением. Наконец-то она знает то, что для них все еще остается тайной!

— Ну… в какой-то момент это было не слишком приятно, — призналась она. — Но Саймон был очень добр… внимателен… и хотя у меня не имелось опыта, не могу представить, что на свете есть более восхитительный любовник!

— Что ты имеешь в виду? — вскинулась Лилиан.

Щеки Аннабел залил горячий румянец. Как трудно подобрать слова, чтобы объяснить необъяснимое! Можно изложить технические детали, но нельзя передать нежность, ласку, радость, слияние…

— Вы и представить не можете, как все это бывает… сначала хочется умереть от стыда, но потом становится так хорошо, что забываешь о смущении и единственное, что имеет значение, — близость с ним.

Последовало короткое молчание. Сестры явно пытались переварить ее сообщение.

— И сколько это занимает? — выпалила наконец Дейзи. Румянец стал еще гуще.

— Иногда всего несколько минут… иногда несколько часов.

— Несколько часов? — дружно ахнули они, раскрыв рты от удивления.

Лилиан брезгливо сморщила носик:

— Господи, это чистый кошмар!

Аннабел засмеялась, покачивая головой:

— Ничего кошмарного. На самом деле это чудесно.

— Ну уж нет! Придется каким-то образом уговорить мужа не затягивать дела. На свете есть куда более интересные вещи, чем валяться в постели! — решила Лилиан.

— Кстати, о таинственном джентльмене, который когда-нибудь станет твоим мужем, — хихикнула Аннабел. — Следует выработать стратегию будущей кампании. Сезон начинается не раньше января, так что у нас есть несколько месяцев на подготовку.

— Нам с Дейзи необходима покровительница-аристократка, — со вздохом напомнила Лилиан. — Не говоря уже об уроках этикета. И к сожалению, Аннабел, поскольку ты вышла за простолюдина, мы ни на шаг не продвинулись вперед. Только не обижайся, дорогая, — поспешно добавила она.

— О нет, какие тут обиды! Однако у Саймона есть немало друзей среди аристократов, а особенно лорд Уэстклиф.

— Вот уж нет! — решительно возразила Лилиан. — Не желаю иметь с ним ничего общего.

— Но почему?

Лилиан подняла брови, словно удивленная необходимостью объяснять.

— Потому что он самый несносный человек на свете!

— Но у него очень высокое положение, — уговаривала Аннабел. — И он лучший друг Саймона. Я сама не слишком ему симпатизирую, но он может быть полезным союзником. Говорят, что его титул древнейший в Англии. Настоящая голубая кровь.

— И он прекрасно это знает, — кисло заметила Лилиан. — Несмотря на популистские рассуждения, все понимают, что в душе он наслаждается своим происхождением, богатством и возможностью иметь десятки слуг, которыми он помыкает.

— Интересно, почему он до сих пор не женат? — протянула Дейзи. — Нужно признать, что граф — завидная добыча. Размером с кита, не меньше!

— Буду счастлива, если его кто-то загарпунит, — буркнула Лилиан, чем насмешила остальных.

Хотя в летние месяцы высший свет в основном покидал столицу, городская жизнь отнюдь не могла показаться скучной. Парламент разъезжался на каникулы только с двенадцатого августа, что совпадало с началом сезона охоты на дичь, и потому присутствие титулованных джентльменов все еще требовалось на заседаниях. Пока мужчины проводили время в политических спорах или в клубах, жены ездили по магазинам, наносили визиты приятельницам и писали письма. По вечерам все посещали званые ужины, вечера и балы, продолжавшиеся обычно до двух-трех часов ночи. Таков был распорядок дня аристократов и даже обладателей профессий, считавшихся привилегированными: священников, морских офицеров или врачей.

К досаде Аннабел, скоро выяснилось, что муж, невзирая на богатство и несомненное преуспевание, отнюдь не считался своим в высших кругах, и, следовательно, их звали далеко не во все дома, где она жаждала присутствовать. Только если аристократ находился в финансовой зависимости от Ханта или был одним из близких друзей лорда Уэстклифа, супруги могли рассчитывать на приглашение. Аннабел навещали очень немногие из ее бывших подруг, и хотя лично ей ни разу не отказывали в приеме, ответных визитов она не дождалась, а при расставании никто не высказывал особого желания увидеться снова. Пересечь границы своего класса и социального положения оказалось невозможным. Даже жена виконта, находившаяся в отчаянном положении из-за страсти мужа к игре, пьянству и мотовству и, следовательно, живущая в убогом домишке всего лишь с двумя престарелыми слугами, всячески, выказывала превосходство над Аннабел. В конце концов, ее муж, несмотря на все недостатки, был пэром, а Саймон Хант — всего лишь отвратительно меркантильным финансистом из самых низов.