— Тут ты, пожалуй, права, — согласился траппер. — Я больше насчет того, каков он с виду.

Они оставили Скунса валяться там, где он упал, и мы еще немного проплыли по реке до того места, где остановились прежде, когда пошли искать еду и наткнулись на старухину хижину. Тем же путем мы поднялись на холм к дому. Я постучала в дверь, мама открыла и впустила нас. Терри оклемался, ходил по делам уже в уборную, а не как в первое время в кастрюльку, содержимое которой потом выбрасывалось в разбитое окно. Первым делом он сообщил нам об этом, и наплевать, что с нами двое незнакомых мужчин. Наверное, если бы мне отрезали руку и пришлось бы ходить по-большому и по-маленькому в кастрюльку, я бы тоже радовалась улучшению так, что и смолчать бы не могла. И припасы они все съели за те три дня, что нас не было, — и белок, и ягоды, и дикий виноград.

Капитан Берк осмотрел руку Терри и покивал, одобрив профессиональную работу:

— Говоришь, это сделала старуха, которая жила здесь?

— Совершенно верно, — сказал Терри. — Она стоит там, прислонившись к дому, и держит ящик с тем, что осталось от моей руки.

Мама отворила запертый ставень, и точно: старуха торчала на том же месте, только слегка осела внутри половика, созрела уже и гнила, а на согнутых руках с отрубленными кистями держала ящик с рукой Терри, тоже черной и разложившейся.

— Угу, — пробурчал траппер, выглянув в окно. — Знавал я эту бабищу много лет тому назад. Гремучая змея, да и только, — пожалуй, змея полюбезнее будет. Никто с ней и дела иметь не хотел, а последние десять лет и к дому ее близко не подходили. Я-то думал, она давно уже дух испустила.

Мы во второй раз закопали старуху, и траппер даже сказал несколько слов над могилой: типа того, что старуха была подлее чертей в аду, но теперь она померла, и мы будем отзываться о ней полюбезнее. Пока он говорил, я отвлеклась, глазела на голубую сойку, верещавшую у нас над головой.

Закончили со старухой и спустились за Скунсом. Капитан и траппер зарыли Скунса — тело и голову — прямо на берегу, что показалось мне довольно глупым, ведь очень скоро вода подмоет могилу и унесет труп. По правде говоря, мне было наплевать, куда Скунс попадет после смерти. Иногда я вспоминала, как скверно ему пришлось в детстве — отец вырвал ему язык, мать чуть не утопила, била по голове веслом, пришлось ему с малолетства выживать в лесу. Тогда мне становилось его чуточку жалко, но подобные мысли исчезали быстрее, чем появлялись. Когда они похоронили Скунса, траппер буркнул, обращаясь к берегу, в который его зарыли: «Удачи в аду», и мы вернулись к лодке. Выяснилось, что всех нас лодка не вместит — собственно, мы еще до отъезда пытались убедить в этом капитана Берка, но он человек упертый, теперь же пришлось искать выход из положения. Мужчины предложили в первую очередь отвезти в Глейдуотер маму и Терри и поселить их там в пансионе. Мы с Джинкс остались и ждали своей очереди. Как только лодка скрылась из виду, мы вернулись в дом и достали банки с прахом Мэй Линн и с деньгами. В той прогалине внутри терновника мы выкопали яму, схоронили сокровище и отметили место камнем.

Ближе к сумеркам капитан Берк и траппер вернулись, погрузили нас в лодку и отвезли в Глейдуотер. Маму и Терри уже разместили в пансионе. Капитан сбегал за мамой, а Терри остался в пансионе, он все еще не оправился от потери крови и был слабоват. Траппер ушел по своим делам, а мы с Терри околачивались у берега, пока не увидели маму с капитаном Берком.

Мама успела навести чистоту, даже голову вымыла и одолжила платье у хозяйки пансиона — такая она была свеженькая, хорошенькая, капитану, как и всем мужчинам, сразу в голову ударило.

Мы вместе дошли до полицейского участка, но в камеру мама зашла одна и поговорила там с Доном. Выйдя, она сказала:

— Я передала ему ваше предложение, капитан.

— И что?

— Он говорит, что убил этого человека, пытаясь защитить меня и Сью Эллен. Терри он, по его словам, недолюбливает, а на Джинкс ему и вовсе наплевать.

— Ясное дело, — подхватила Джинкс.

Капитан Берк спросил — очень мягко:

— Он вас обижал? Поэтому вы ушли от него?

Мама кивнула:

— Да. Он был груб с нами, и это нас вынудило уйти. Но теперь он, мне кажется, исправился. Под конец он действительно пытался спасти нас. Это не значит, что он стал хорошим человеком, но не такой уж он и плохой. Хоть что-то он старался сделать как надо.

Так и вышла у нас последовательная и непротиворечивая история. Преподобному Джою не суждено было воскреснуть и поведать свою версию, никогда мы не увидим и дядюшку Джина и констебля Сая. Капитана Берка все это нисколько не волновало. Наши россказни не убедили бы ни одного нормального полицейского, пусть даже в основном мы старались не уклоняться от истины, но для капитана Берка сошло. Подозреваю, его в полицейских делах интересовало, где и как он на что-то наткнется, и много ли работы, и есть ли денежная корысть. В нашем случае хлопот выходило много, на деньги он надеяться перестал, а главное, ему, как большинству собратьев по профессии, было на все наплевать.

— Я его выпущу, — заявил он, широким жестом разводя руки, словно отворяя узнику темницу. — Убийство Клитуса будем считать самозащитой. Черт, да все квиты, и нет надобности ломать себе голову по этому поводу.

— Разумеется, — подтвердила мама с таким видом, будто здравый смысл и в самом деле того требовал.

Капитан Берк сказал маме, что хотел бы пригласить ее в кафе на обед, если она не против, и мама сказала: «Может быть».

Дона выпустили, вручили ему ключи от грузовика, бумажник и засаленную кепку.

— Грузовик твой там сзади стоит, — пояснил капитан Берк. — Клитуса, насколько мне известно, похоронили на участке для бедных, но тебя это вряд ли волнует. Полагаю, пристрелив его, ты не собираешься теперь молиться за его душу.

Дон раскрыл бумажник. Пусто. Он сказал:

— У меня там пять долларов было.

— Нет, не было, — намекнул капитан Берк.

Дон понял, что умнее будет промолчать и смириться с потерей. Он вышел, держа кепку в руках. Когда и мы вышли, оказалось, что он поджидает нас снаружи.

— Спасибо, что выручила меня, Хелен, — сказал он маме. — Я был бы не против, если б ты поехала со мной.

— Мы в разводе.

— По-настоящему, с проповедником, мы никогда и не были женаты, — напомнил он.

— Потому-то и достаточно моего слова: мы в разводе.

— Вы не были женаты? — вмешалась я.

— Не были, — ответила мама.

— Мы просто вроде как стали жить вместе, — пояснил Дон.

— Мама! — взмолилась я. — Что еще ты забыла мне рассказать?

Но, по правде говоря, не уверена, что мне хотелось бы услышать полный отчет.

Дон попытался улестить ее, но мама сказала, все кончено и она больше не хочет его видеть, а если что, она обратится к капитану Берку.