Склад располагался двумя этажами ниже поверхности земли. Под ним было еще шесть этажей, расстояние до бульвара Сисалав составляло триста пятьдесят метров, и сто пятьдесят метров отделяло его от авеню Квал. Взрыв вакуумной бомбы вырыл кратер диаметром двести метров, уходящий вниз до самого скального основания, распотрошил внутреннюю начинку здания на километр вверх и подорвал все заряды, установленные по плану Джерико. Ударная волна разнесла структурные опоры на всем расстоянии до Сисалава и Квала и выплюнула многих оставшихся бойцов из здания на землю, словно арбузные семечки. От взрыва погибли все не защищенные броней существа: триста двадцать шесть тысяч индоев и восемь тысяч особо быстрых и жадных послинов. Заряды Джерико сработали по плану и разрушили сто двадцать критически важных монокристаллических несущих опор. С удивительной грацией сооружение высотой в милю наклонилось к северо-западу и медленно, словно в почтительном поклоне, упало на Далтрев, заблокировав Сисалав и Квал и разрушив юго-восточный квадрант Далтрева. Оно раздавило еще больше послинов и полностью блокировало продвижение врага от массива к Квалтреву.

Следуя ранее установленному плану, когда последние потрепанные, но способные передвигаться солдаты «Альфы» и «Браво» покинули Квалтрев пять минут спустя, установленные в этом сооружении заряды также были подорваны. Здание рухнуло поперек авеню Аносимо на остатки Далтрева, перекрыв послинам пути наступления и в сектор батальона, и по главному вектору в сектор Седьмого кавалерийского полка. Заблокировав наступление послинов, остатки батальона могли отправиться на поддержку кавалеристов. Если удастся восстановить боеспособность.

Майк застонал и открыл глаза. По крайней мере он подумал, что открыл их, но мир вокруг остался таким же черным, как и до этого, и его чувство равновесия все еще не восстановилось. Либо что-то было не в порядке с его внутренним ухом, либо он лежал на спине головой вниз.

— Лейтенант О’Нил, — произнес его ПИР самым успокаивающим тоном, — вы не ослепли, здесь просто нет света.

— Фары скафандра, — заторможенно пробормотал Майк.

— Позвольте мне сначала рассказать, где вы находитесь. Что вы помните?

— Голова болит.

ПИР правильно понял это как просьбу дать лекарство и выбрал три препарата из аптечки.

— Фу-у, — спустя минуту или две произнес Майк с закрытыми глазами, чтобы не видеть опустошающего душу мрака, — так лучше. Итак, где я? И включи чертов шлем.

— Что вы помните? — тянул время ПИР.

— Как вошел на склад в подвале Квалтрена.

— Вы помните, что произошло в подвале?

— Нет.

— Вы помните сержанта Риза?

— Да. Он жив?

— Едва. Вы наткнулись на послинов. Выстрелив по ним, сержант Риз поразил кинетическими пулями несколько пузырей с маслом. Это вызвало взрыв воздушно-топливной смеси, который, в свою очередь, сдетонировал заряды Джерико…

— Я под Квалтреном, — в ужасе осознал Майк.

— Да, сэр. Вы тут. Над вами примерно сто двадцать шесть метров обломков.

Форт-Индианстаун-Гэп, Пенсильвания, Сол III.

5 августа 2002 г., 00:25.

Глаза Паппаса были открыты, спина прямая, руки сложены на груди, а на лице застыло свирепое выражение. Несмотря на все это, на самом деле он спал.

Полночь уже миновала, когда автобус затормозил перед въездом на территорию Форт-Индианатаун-Гэпа, охраняемого военной полицией. Водителя автобуса заинтересовал красный отблеск пламени вдалеке, но оказанный полицейскими прием изгнал все мысли об этом из его головы. Он высунулся из окна спросить, куда следует направиться новобранцам и их сержанту, лишенному чувства юмора, но прежде чем он успел задать вопрос, военный полицейский ответил на него.

— Я не знаю, куда говнюкам следует идти, кому им следует доложить о прибытии или какого хрена с ними делать. Еще вопросы есть? — спросил рядовой из военной полиции сердитым агрессивным тоном.

Глаза Паппаса мигнули, и прежде чем он успел окончательно проснуться, он покинул автобус, а полицейский болтал ногами в воздухе, поднятый за ворот камуфляжной формы одной рукой.

— Что это за ответ, вонючка? — бушевал он.

Второй полицейский очнулся наконец от дремоты и схватился за кобуру «беретты».

— Только вытащи оружие, и уже в четверг ты будешь дробить камни в Ливенуорте, задница! — сказал разъяренный Паппас, направив на него испепеляющий взгляд. После всех тягот путешествия поведение военных полицейских просто переполнило чашу. Напарник прекратил лапать кобуру пистолета и вытянулся по стойке «смирно».

— Итак, — сказал Паппас, немного поостыв, — что, мать твою, за проблема, рядовой?

Он опустил военного полицейского на землю, но руку с ворота не убрал.

В последнее время у полицейского хватало как проблем, так и возможностей поупражняться в рукопашных схватках. Но еще никто не справлялся с ним так быстро и так основательно, и событие потрясло его. Сержант в сером шелке, что обозначало его как одного из бойцов почти неприкасаемых Ударных Сил Флота, представлял собой гору мускулатуры. Тусклое освещение и красные сполохи отдаленного пожара превращали его в сюрреалистичное воплощение почти первобытной силы и ярости, словно вулкан на двух столбах ног. Рядовой быстро заново оценил окружающую обстановку.

— Сержант, — он явно был сержантом, но флотские нашивки на плече различить было трудно, — у нас много проблем…

— Я не хочу слышать о проблемах, рядовой, я хочу услышать ответы.

— Сержант, у меня их нет. К сожалению. — Лицо рядового сморщилось, он чуть не плакал, и внезапно заново оценить обстановку пришлось и Паппасу.

— Что за хренотень тут творится? — спросил он, отпустил рядового и расправил смятый ворот его формы. Он наконец повернул голову и посмотрел на пожар вдали.

— Что происходит? — снова спросил он, качая головой.

— Сержант, — ответил рядовой военной полиции, — чертова территория вышла из-под контроля.

Он остановился и покачал головой.

— Сержант, — сказал напарник, — простите, что мы так облажались с ответом. Но мы на самом деле не знаем, куда послать ваш отряд.

Первый полицейский согласно кивнул.

— Первое, на прошлой неделе пришлось переселить кучу подразделений, потому что их казармы сгорели во время бунта. Затем часть солдат смылись, остальные разместились в открытых казармах. Когда их пытались оттуда убрать, опять вспыхивали бунты. И когда мы их разгоняем, бунтовщики поджигают трейлеры перед тем, как удрать. Поэтому места, куда вам надлежит явиться, может там и не быть…

— Боже праведный! — прошептал бывший морской пехотинец. Он слышал, как позади него бойцы выходили из автобуса, и повысил голос: — Позовите ко мне Стюарта, Ампеле, Адамса и Майклза. — Старшин отделений. — Всем остальным желторотым назад в автобус!