— Понимаю его, я тоже хочу Ирину, — загадочно улыбаясь произнесла я, вспоминая шикарные ноги девушки.

Сергей усмехнулся, а Тощий окинул меня гневным взглядом и рявкнул:

— Слышь, закройся. Я говорю — ты слушаешь. Поняла?

Я кивнула и отвернулась, всем своим видом демонстрируя, что мне все равно, что он там бормочет.

— Борис хочет, чтобы именно ты занялась Эдом. Он считает, что у вас может все сложиться.

Я же думала по-другому. Сложиться у него могло только мнение обо мне, причем точно не самое хорошее.

— Я все сказала. Я не буду возиться с этим мужиком. Если для Бориса принципиально, чтобы его друг не получил моральную травму, пообщавшись со мной, лучше пристрелите меня прямо здесь.

Если бы кто-то знал, в какой клетке я себя ощущала, находясь здесь. И если после побега от Филиппа у меня был хоть и ничтожный, но все-таки шанс начать все сначала, то вот побег от таких серьезных людей, как Герасимов, был невозможен. Вернее сказать, возможен, с билетом в один конец на тот свет.

Сергей и Тощий вновь переглянулись: они явно не сталкивались с подобными кадрами. На их лицах читалось недоумение.

— Ээээ, — протянул Тощий, — ты что, не хочешь работать на Герасимова?

Спустя две недели до него, наконец, дошла столь очевидная вещь.

— А что тебя удивляет? Что девушка может не хотеть работать проституткой?

Он почесал затылок и пихнул в бок Серегу, словно просил его помочь разобраться со мной.

— Ну это не наши проблемы, что ты там хочешь, а что нет. Наша задача — выполнять поручения Бориса, и раз он сказал, чтобы ты была в казино — ты там будешь.

Примитивности их рассуждений можно было позавидовать. Наверняка быть таким тупым очень полезно для здоровья. Никакого стресса.

— Хорошо, я буду там, — вдруг сказала я радостно.

— Че, реально? Ты передумала? — Тощий хихикнул. Похоже, решил, что слова Сереги как-то повлияли на меня.

— Да. Я решила, что хочу пойти, — никто из них даже не предполагал, что заставило меня передумать.

Но все было поразительно просто. Я абсолютно точно знала, что никто и никогда не сможет сделать из меня проститутку. И если они не хотят принять этот факт сейчас и просто избавиться от меня, то я заставлю их увидеть очевидное. Я устрою им такое грандиозное шоу, что запертый в туалете вчерашний бизнесмен с яхты покажется легким недоразумением. Я превращу вечер этого Эда в кромешный ад, и если он сам не додумается приставить мне пистолет к виску, то это за него сделает Герасимов.

Все, чего я хотела в тот момент — это отыграться по полной, а потом просто умереть. Я надеялась закатить последний в своей жизни скандал и тихо уйти. Я просто хотела прекратить этот фарс.

— Ну че, значит, все супер, — Тощий довольно похлопал своего коллегу по плечу, — мы, короч, пойдем тогда. Ну ты это, не забывай, так, короче. Ну, все сделать красиво, — от количества «ну» в его речи хотелось застрелиться. Впрочем, конечно, не только от его речи.

— Не забуду, — я легла на кровать и закрыла глаза, давая понять, что хочу побыть одна.

— И без фокусов. Если надумаешь сбежать — вернем на место, — бросил напоследок Тощий, прежде чем они с Серегой покинули номер.

Я осмотрелась. В отличие от холла, который пестрил всевозможными барочными деталями, этот номер был оформлен в более сдержанном стиле. Никакого хрусталя и золота. Минимально цветов, но зато очень много света. Кровать была большой и мягкой, причем настолько, что мне казалось, будто я парю в облаках, а от подушек пахло лавандой и ежевикой. Странное сочетание, но весьма приятное. Никакого лишнего декора на стенах не было, но зато мельчайшие детали на имеющихся предметах можно было рассматривать бесконечно. Темно-синий бархат кресел переливался на солнце, и мне на миг показалось, словно поверхность их расшита бриллиантами. Вполне возможно, что так и было, но у меня не было ни сил, ни желания проверять это.

Заниматься все равно было нечем, а снова лежать и смотреть в потолок мне не хотелось. Я провела за этим занятием всю прошлую неделю, и даже успела развить навык подмечать все трещины в потоке и на стенах. Даже те, которые еще не проявились. Сомнительный повод для гордости.

Голова была пустая, как гелиевый воздушный шарик, но зато глаза тяжелели с каждой секундой, и я чувствовала, что скоро усну. Так в итоге и получилось. Не прошло и десяти минут с тех пор, как мои телохранители покинули комнату, а я уже вовсю сопела, свернувшись калачиком на кровати, словно бездомный пес на Центральном вокзале.

***

Я проснулась от резкого стука в дверь.

— Кто это? — буркнула я спросонок.

— Это Ирина, — услышала я мягкий голос девушки. Он напоминал мне спокойную реку, безмятежно текущую сквозь величественную тополиную аллею. — Можно войти? — добавила она секунду спустя.

— Да, конечно, — я села на кровати, рукой пытаясь уложить волосы.

Изначально Ирина была русской моделью, но в какой-то момент решила сменить сферу деятельности и оказалась в агентстве Герасимова. С тех пор она стала его самым успешным проектом.

Ирина была невероятно красивой девушкой. Ее длинные темные волосы ровными прядями ложились на плечи и напоминали итальянский шелк, ее матовая кожа без единого изъяна была подобна китайскому фарфору, а при взгляде на ее ноги даже мне хотелось затащить ее в постель.

Я вроде тоже не была страшной. Но стоило мне оказаться около Ирины, хотелось просто снять свое лицо, положить в коробку и ходить без него, потому что рядом с ней все казались дряхлыми ведьмами.

Тем временем девушка подошла ближе. Она явно не спешила садиться, словно выжидала моего разрешения. Она вообще была слишком вежливой и интеллигентной для работы, которой занималась.

— Не присядешь? — спросила я, указывая на кресло, и лишь тогда Ирина позволила себе сесть.

— О, я вижу, ты пока еще даже не собиралась. Не боишься опоздать? — спросила она, оценив мой заспанный видок.

— Честно говоря, я больше боюсь приехать вовремя. Я стараюсь сократить время общения с этими господами до минимума, — призналась я.

— Я смотрю, тебе все это не по душе. Зачем тогда связалась с Герасимовым?

Удивительно, Ирина выглядела такой чопорной и холодной. Но стоило ей заговорить со мной — и сразу стало понятно, что она совсем не такая. И образ идеальной гейши — всего лишь маска, которой она искусно умела пользоваться.

— Как будто я хотела этого.

— Но не заставили же тебя? — пыталась добиться от меня ответов девушка. У нее был такой проницательный взгляд, что мне хотелось закрыться от нее подушкой.

— Меня продали.

По ее выражению лица я поняла, что с такой историей, как у меня, она встречается впервые.