Я невольно бросил взгляд на испещренное свежими тектоническими разломами плато. Хорошее сравнение нашел Аоруиной. Портал нужно закрыть, и тогда пространственные возмущения коснутся только Марауканы.

«Неверно. Да, Галактический Союз распадется, некоторые цивилизации, не рассредоточенные по обширным секторам, погибнут, но жизнь в Галактике не умрет. Однако в такой исход я не верю. Вы согласитесь на мои условия, так как слишком любите бессмертие, чтобы позволить себе кануть в небытие».

Это было, как пощечина, и я ощутил, что они содрогнулись.

«А ты не любишь бессмертие?!» — возмутился Аоруиной.

«В отличие от вас, я с каждым новым воплощением отключал память, поэтому мне известно, что такое небытие. Я уже давно в гораздо большей степени человек, чем спыфл. Вашего во мне осталось всего ничего».

«Вашего… — раздумчиво протянул Аоруиной. — Знаменательные слова. Теперь я верю, что ты человек».

На некоторое время воцарилось молчание.

«Согласен», — наконец изрек он.

Я повернулся лицом к Ютте.

«Да», — сказала она.

Тогда я посмотрел на Нолано и слоага.

«Согласна», — кивнула Мари.

Дольше всех молчал слоаг. Он переминался с ноги на ногу и о чем-то долго, экранируясь от меня, переговаривался с Аоруиноем на повышенных тонах. Но наконец и он сказал: «Да». Я его понимал — на Торбуцинии он тоже познал, что такое небытие.

— Портал находится в катакомбах в комнате, помеченной на схеме пульсирующей зеленой точкой, — вслух сказал я.

«Нет там ничего, — жестко отрезал слоаг. — Во всех комнатах катакомб только пустые каркасы давно отработанных переходных мембран».

— Вы сейчас ищете Портал, а не одноразовую переходную мембрану, — снисходительно заметил я.

«Минимальная площадь Портала не менее пятисот квадратных метров. По своим размерам он никак не может находиться в катакомбах!»

— Может. Когда тебя воспроизводили в витализаторе из одной клетки, кое-что в твоей памяти не восстановилось. В режиме ожидания Портал сворачивается до размеров переходной мембраны.

Мне никто не поверил, и тогда я, не став тратить слов попусту, воспроизвел в памяти комнату катакомб, где нашел волан, принесенный туда фантомом как подсказку для нас. Осыпавшийся со стен слой пеносиликата обнажил край Портала, который я, будучи Астахановым, принял за вертикальную трещину.

Только тогда мне поверили. Нолано и слоаг развернулись и побежали к краю платформы в сторону катакомб. Когда они спрыгивали с платформы, я невольно улыбнулся — Нолано практически не отстала от стремительно несущегося слоага. Потом я уловил, как в своем герметическом отсеке с аммиачной атмосферой заворочался «уважаемый Уэль», втискиваясь в кокон каратоидянского скафандра, и снова повернулся лицом к Ютте. Она сделала шаг за Нолано и слоагом, но затем остановилась и посмотрела на меня.

— Можешь не беспокоиться о Исорци и Холодкове. Я их заперла в коттедже, и без посторонней помощи они оттуда не выберутся.

— Спасибо.

Мы понимали, что больше никогда не увидимся. Не знаю, что видела она в моих глазах, но в ее застыли боль и грусть. Кажется, она хотела сказать: «Прощай», но усилием воли сдержалась. Подошла ко мне, погладила по щеке, затем поцеловала в губы.

Я не ответил. Тогда Ютта последний раз заглянула мне в глаза, повернулась и пошла вслед за Нолано и слоагом. И пока шла к краю платформы, ни разу не обернулась. В ней тоже многое появилось от человека, но не настолько, чтобы она осталась.

Когда Ютта спрыгнула с платформы на плато и исчезла из виду, я вдруг ощутил необычайную пустоту и потерянность. Работа Наблюдателя закончилась, и что мне теперь делать, чем заниматься, я не знал. Оглядевшись вокруг, я вздохнул и побрел вверх по наклонной плоскости верхней палубы к своему коттеджу. Но заходить не стал, а обогнул его и направился к краю платформы, где мы не раз сидели с Юттой. По странному стечению обстоятельств именно это место оказалось самой высокой точкой, нависающей над плато.

Прямо подо мной, подпирая край платформы, высились руины туристического комплекса, а в километре на юго-запад из пеносиликата на глазах вырастал черный овал Портала. Правы были легенды — идеально плоская мембрана Портала действительно напоминала гигантское зеркало, казавшееся из-за своего беспросветного мрака объемным, а потому притягательным, гипнотизирующим взгляд.

Я сел на край платформы и свесил ноги. У основания Портала, в ожидании, когда он полностью развернется, стояли Мари Нолано, Ютта Бригит и Уэль Аоруиной, чем-то похожий на циклопическую гусеницу в сегментарном каратоидянском скафандре. Слоага с ними не было — он спустился в катакомбы, чтобы активировать развертку Портала. Наконец он появился из разлома пеносиликата и стал рядом. Они закончили здесь свою работу и теперь хотели только одного — побыстрее уйти. Ничего их тут больше не удерживало.

Я тоже закончил свою работу, но оставался, хотя и не знал, чем буду заниматься. Возможностей имелось превеликое множество, но я еще ничего не выбрал. Лишь одно желание было твердым и определенным — оказаться по ту сторону Портала я не хотел.

Портал закончил развертку, и по его краю, как по ободу зеркала, заиграло радужное свечение. Первым прыгнул сквозь мембрану слоаг, за ним последовала Нолано, потом во мрак Портала медленно вполз Аоруиной. Ютта уходила последней. Она стояла перед Порталом, словно в нерешительности, затем обернулась. Ее глаз на таком расстоянии я видеть не мог, но был уверен, что она смотрит на меня. Мне захотелось, чтобы она подняла руку и помахала на прощание, но она не сделала этого. Слишком бы по-человечески получилось.

Она так ничего и не сказала. Постояла, молча глядя на меня снизу вверх, затем развернулась и шагнула во мрак Портала. Странно, но Портал при этом не исчез, а продолжал приковывать к себе взгляд беспредельным мраком гигантского зеркала. И тогда я понял, что Портал будет открыт до самого последнего мгновения, пока в зените, рядом с блеклым местным солнцем, не вспыхнет ослепительная звезда сверхновой Патимата. Только тогда Портал исчезнет, а вслед за ним рухнет исполинский конус Усеченной Пирамиды, обратятся в прах все искусственные сооружения, возведенные на Мараукане миллион лет назад, и кора пеносиликата, сковывающая планету, чуть ли не мгновенно обратится в водяной пар, кислород и песок.

Нет, было все-таки в Ютте много от человека — она надеялась, что я передумаю и последую за ними. На душе потеплело, и захотелось спрыгнуть на плато и поспешить к Порталу. Слаб человек…

Я с трудом отвел глаза от гипнотического мрака Портала. Слабым быть не хотелось, хотелось быть сильным, но не очень получалось.

Все так же, не грея, с фиолетового неба светило тусклое красное солнце, и все так же, катя невидимые волны по бесконечному пеносиликатному плато, звучал в ушах марауканский прибой. Через месяц, когда пары воды разложившегося пеносиликата сконденсируются и рухнут на планету вселенским потопом, здесь будет плескаться море, а базальтовая плита, на которой строили туристический комплекс, станет небольшим островом. Волны первичного океана будут биться о его скалистые берега, и тогда шорох марауканского прибоя обретет наконец свое материальное подтверждение. И вновь восторжествует известная истина, что не бывает следствия без причины.