Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мы не оставались так всю ночь. Мы несколько раз расставались только для того, чтобы найти друг друга где-нибудь в наших ошеломленных снах. Со своей стороны, мне становилось жарко, и я отодвигалась, потом становилось холодно, и я снова прижималась к нему. Но больше всего мне нравилась его твердость рядом со мной, безопасность его тела, обернутого вокруг моего. Ощущение его на коже. То, как я сонно ощупывала его ночью только для того, чтобы он ответил мне тем же жестом.
Я знала, что продолжаю несправедливо сравнивать его с Оуэном, но это была моя единственная ссылка на отношения. И мы с Оуэном никогда так не спали, прижавшись друг к другу, не в силах оторваться друг от друга даже ночью.
С самого начала наших отношений мы встречались посередине, делали свое дело, а затем переходили на противоположные стороны кровати. Во всяком случае, когда он ночевал у меня.
В других случаях он натягивал штаны и уходил.
«Я знаю, что завтра у тебя важный день», — говорил он. Или: — «Встречаюсь с отцом пораньше в офисе. Мне нужно поспать в своей постели».
Оглядываясь назад, я могу пнуть себя за очевидный способ, которым он говорил о своей неверности. Но как я могла тогда знать?
Во всяком случае, Уилл был совсем не таким. Он был на удивление игрив, даже глубокой ночью. Но он также был настоящим любителем обниматься, и теперь, когда солнце светило в большие окна, моя левая рука затекла под неудобным углом подо мной, и мне официально нужно было в туалет.
Я попыталась вырваться из его хватки, но он прижал меня к себе еще крепче. Я не хотела будить его без необходимости, но ситуация становилась все более ужасной с каждой секундой. Перевернувшись на спину, я подумала, что могла бы освободить место, но вместо этого его рука легла мне на грудь.
Что ж, все шло в обратном направлении.
Медленно выдохнув, я попыталась сползти к изножью кровати, но его рука на моей груди стала тяжелее, фактически пригвоздив меня к месту. Я попыталась отползти в сторону, но его рука двигалась вместе со мной. Я раздраженно выдохнула и лежала там, мысленно планируя свой тихий побег, когда его грудь начала сотрясаться от смеха.
— Прости, — прохрипел он, его голос был глубоким и хриплым со сна. Он отдернул руку. — Я просто пошутил. Но ты пыталась быть такой незаметной.
Бросив на него свирепый, полусерьезный взгляд, я сказала:
— Мне нужно в туалет! Это чрезвычайная ситуация.
Он перекатился на спину, но мне все равно пришлось переползти через него, чтобы встать с кровати. Это могло бы быть сексуально, если бы это не было чрезвычайной ситуацией в стиле малыша.
— Извини, я сплю, пока не лопну. Я не знаю почему, — крикнула я через плечо, убегая в ванную.
Я вошла, потом вспомнила, что я не у Риз, поэтому развернулась и захлопнула дверь.
После этого я потратила минуту, чтобы умыться и порыться в его шкафчиках в поисках стоматологической помощи. Под раковиной я нашла упаковку зубных щеток размером с «Костко», поэтому взяла одну и тщательно ею воспользовалась. Полное раскрытие, я также стащила немного его дезодоранта. Я вышла из ванной и обнаружила Уилла на кухне, стоящего над туркой с варящимся кофе. Он лениво улыбнулся мне.
— Я украла зубную щетку, — сразу же призналась я, держа ее в воздухе, чтобы он увидел. Я не думала, что ему нужно было знать подробности о его дезодоранте.
Его улыбка стала шире.
— От этого ты мне нравишься еще больше, Новенькая.
Я улыбнулась в ответ. Он продолжал смотреть на меня. Я не знала, что делать со своими руками, поэтому запуталась ими в его футболке. Он покачал головой, как будто это его позабавило. Я не знала, о чем он думал, но мысль о том, чтобы выпрыгнуть из ближайшего окна, чтобы положить конец неловкому молчанию, приходила мне в голову не раз.
Наконец, вероятно, почувствовав, что я вот-вот взорвусь, он сказал:
— Это странно, если я скажу, что я действительно рад, что мы это сделали? Прошлой ночью, я имею в виду?
Я прикусила губу, чтобы удержаться от смеха.
— Ты счастлив, что у нас был секс?
Его щеки действительно покраснели. А потом я покраснела в ответ, потому что не хотела быть такой чертовски прямолинейной.
— Нет, — быстро сказал он. А затем отказался. — Я имею в виду, да, да, я рад этому. Но я имел в виду… я не знаю, ты здесь. Мне нравится, что ты здесь, у меня дома. Ты мне нравишься, Лола. Я рад, что мы больше не обходим стороной наше влечение. Я думаю, это то, что я имею в виду.
Либо ему действительно нужен был кофе, чтобы разобраться, либо он был таким же нервным и неуместным, как и я. Я нахожу это совершенно милым, и он ничего не делает, чтобы поддержать мое падение, менее тяжелое для него.
— Я тоже рада, — сказала я ему в сострадательной попытке избавить его от страданий. И еще потому, что я это имела в виду. — Я… ты… в любом случае, спасибо. За…
Я не знала, как закончить свое предложение, и я чувствовала себя глупо из-за того, что даже начала его. Но на самом деле его было за что благодарить. Он каким-то образом, после моей личной трагедии, заставил меня снова почувствовать себя красивой, когда я не чувствовала ничего, кроме нежеланности и нелюбви. Он заставил меня снова почувствовать себя особенной, когда я не чувствовала ничего, кроме того, что меня бросили и оставили. Он заставил меня почувствовать себя женственной, сексуальной и желанной, когда я начала задаваться вопросом, не была ли я причиной измены Оуэна. Если бы дело было не в том, что Оуэн был таким плохим парнем, как это было, я была бы строптивой девушкой. Уилл напомнил мне, что я была соблазнительной, и Оуэн должен был относиться ко мне так же. Уилл заставил меня почувствовать себя замеченной, когда я не чувствовала ничего, кроме невидимости, за исключением тех случаев, когда моя семья нуждалась во мне для работы.
По сути, он вернул мне жизненно важные, целые части меня, которые я недавно потеряла. Дыры такие большие и такие разрушительные, что я не была уверена, что смогу выжить без них. Меня не починили.
