Лили заставила себя улыбнуться.

— Я во многое верю, Джеймс. Но в то, что вы это делаете из любезности к Девону, не поверю никогда.

На этот раз Медфорд рассмеялся.

— Я делаю это для вас, Лили, и только для вас. Но, правду сказать, я многое разузнал о Колтоне за последние несколько дней.

Лили потерла лоб.

— Не уверена, что хочу это услышать. Когда вы в прошлый раз сообщили мне новости о Девоне, из этого не вышло ничего хорошего.

Медфорд пожал плечами.

— Все, что я узнал на этот раз, делает его буквально святым.

— Не будем говорить о Колтоне, — подняла брови Лили.

— Боюсь, что будем.

Лили отпила глоток чая. Ах, сливки и сахар, старые приятели. Как она по ним соскучилась.

— Что ж, тогда рассказывайте. Что вы узнали?

— Во-первых, этот человек просто неприлично богат.

Чашка Лили звякнула о блюдце.

— Богат? — Она округлила глаза. — Неприлично? Как это может быть?

— Похоже, он уже несколько лет скрывает свое богатство от света. Он сделал состояние, применяя в игре свой талант к вычислениям, а потом весьма мудро вложил выигрыш.

— Но он слывет неудачником, — возразила Лили.

— Он слывет таковым в клубах рядом с Сент-Джеймс-сквером. — А на континенте и в других местах он только и делает, что выигрывает. Он сделал отличные инвестиции, полностью восстановил и обновил владения Колтонов, выправил ситуацию. Похоже, разбогатеть втайне от всех — это его хобби. Если уж на то пошло, Колтону совершенно не требовалось выигрывать ни пари в клубе, ни турнир Уинфри.

Лили только головой покачала.

— Тогда почему он играл? В этом нет смысла.

— Это нужно спросить у него, — пожал плечами Медфорд.

— Вряд ли. Он со мной даже разговаривать не хочет.

— Есть еще кое-что, — продолжил Медфорд.

— Что? — наклонила голову набок Лили.

— Он учредил фонд для сирот.

— Для сирот? — выпрямилась в кресле Лили.

— Недавно он пожертвовал очень крупную сумму, чтобы устроить дом, где могли бы жить нежеланные дети. Полагаю, это те самые пять тысяч фунтов, которые он выиграл у Уинфри.

Лили, сведя брови на переносице, рассеянно водила пальцем по краю чашки.

— Не могу выразить, как я изумлена.

Медфорд смахнул с рукава воображаемую пылинку.

— Поверьте, мне не доставляет никакого удовольствия изображать Колтона святым, особенно в ваших глазах. Но все, что я сказал, — правда.

Лили хлопнула себя ладонью по лбу.

— Дальше вы скажете, что он исцеляет больных.

— Нет, — рассмеялся Медфорд. — Во всяком случае, мне об этом неизвестно. Но он сделал другое.

Отпив глоток чая, Лили подалась к нему.

— Я как на иголках.

— Он расплатился со всеми вашими кредиторами. — Медфорд вздохнул. — Поверьте, Лили, если бы я знал, что вы оказались настолько в трудном положении, я бы сам это сделал.

Лили прижала ладони к щекам в отчаянной попытке сдержать разливавшийся румянец.

— Силы небесные! Как он узнал? И, что еще важнее, почему он это сделал? Я думала, он меня ненавидит.

— Очередной вопрос к Колтону.

— Если он собирался все это сделать, почему не рассказал мне?

— Позволите высказать предположение? Он не желал, чтобы вы хотели его из-за денег. Колтон много потрудился, чтобы создать себе образ игрока, гуляки и пьяницы. И что-то подсказывает мне, что главной причиной этого были вы.

— Нет, — мрачно промолвила Лили. — Я его нисколько не интересую, и это большое несчастье, учитывая, как сильно я его люблю. — Криво улыбнувшись, она поставила локоть на стол и подперла рукой подбородок.

Медфорд положил ладонь на ее другую руку.

— Лили, вы уверены в своих чувствах?

— Совершенно уверена, — медленно кивнула она. — Я не могу справиться с этим. Поверьте, я бы сделала это, если бы могла.

— Хорошо, — кивнул Медфорд. — У меня осталось последнее сообщение, и вам нужно к нему подготовиться.

— Что еще? — простонала Лили.

Медфорд поправил свой и без того безупречный галстук.

— Похоже, он не отрицает ваш побег в Гретна-Грин. Насколько я смог узнать, Колтон ни единой душе не обмолвился, что вы не женаты.

Джордан Холлоуэй бросил карты на стол.

— Отказываешься сыграть даже в невинный вист? Или в «двадцать одно»?

Девон скрестил ноги в лодыжках.

— Я тебе уже сказал. Я больше никогда не притронусь к этим чертовым картам.

— Это же клуб. Что еще мы будем тут делать, если ты отказываешься играть в карты? Пойти пострелять в парк мы не можем, пока твою повязку не снимут. А уж о кулачных боях и говорить нечего.

Девон развел руками.

— Может, я заинтересую тебя каким-нибудь пари? — сверкнул озорной улыбкой Джордан.

— Нет, — коротко ответил Девон.

— Послушай, дружище, с тех пор, как тебя подстрелили, тебе все не мило, — посетовал Джордан. — Просто скажи Лили, что ты непристойно богат, и конец этой безумной заварухе.

— Не имею намерения делать это. — Девон развернул газету и укрылся за ней.

— Почему, черт побери? — Джордан приказал проходившему лакею принести еще выпить.

— Потому что она этого не заслуживает, — ответил Девон.

— Я с тобой наживу проблемы с головой. Уже даже разговор поддержать не могу. Я правильно расслышал, что она этого не заслуживает?

— Именно, — отбросил газету Девон.

— И что, скажи на милость, это означает?

— Она не дала мне возможности объяснить. Она сбежала. Сказать ей, что я богат, — это полная противоположность того, что мне следует делать. Если она не хотела меня ради меня самого, я не собираюсь приманивать ее деньгами.

— Не может быть, что ты искренне в это веришь.

Девон посмотрел на друга.

— Хорошо. Скажи мне, к чему, по-твоему, приведет сообщение, что я богат?

— Да ни к чему, болван ты этакий. Просто это правда. Когда ее недооценивали?

— Лили должна доверять мне по собственным убеждениям. Она этого не сделала. Я отказываюсь от попыток переменить ее мнение обо мне.

Джордан закинул руки за голову.

— Ах, какая трагедия. Просто драма.

Девон только головой покачал.