— Мы нашли его блуждающего по кругу, обезумевшего от голода и жажды, бормочущего себе под нос нудные молитвы. Он был всего в нескольких футах от границы владений вашего отца.

— Вы мне этого не сказали! — негодующе воскликнул Натаниэль. — Я полагал, что все еще нахожусь в Уэльсе.

— Да нет же, сказал. Просто вы были в беспамятстве и забыли. — Эжен вновь обратил свое слащавое обаяние на Холли. Она удивилась, как это он не растекся и не вылился из камзола. — Как только добрый монах известил нас о вашем плачевном положении, мы с готовностью предложили свою помощь. Должен признаться, выглядите вы неплохо. — Протянув руку, он накрутил на палец непокорный локон. — Мне нравится. Как-то… по-мальчишески.

Он с таким выражением произнес это слово, что сразу стала понятна особая страсть барона к девочкам, еще не встретившим свое тринадцатилетие. Подавив дрожь отвращения, Холли отшатнулась от его руки. Монфор укоризненно покачал головой, но ничего не сказал. Холли схватила отца Натаниэля за ворот рясы.

— Неужели эти проходимцы, по-вашему, способны вести осаду замка? Я не вижу ни арбалетов, ни таранов. А где лестницы? Где катапульта? Лучники?

Священник заморгал, словно человек, не желающий очнуться от хорошего сна из страха обнаружить, что на самом деле вокруг него кошмар.

— Н-не… не знаю. Я просто решил, барон знает, что делать. Он обещал, что мы спасем вас.

— Ну да, скорее всего пробравшись в Каер Гавенмор ночью и перерезав горло его сонным обитателям. Как можно быть таким наивным?

Эжен встал на защиту обиженного.

— Не будьте к нему излишне строги, Холли. Я нахожу его простодушие весьма трогательным.

Взглянув Монфору прямо в глаза, Холли снизошла до того, чтобы впервые обратиться к нему.

— В таком случае, милорд, сдержите свое слово. Немедленно проводите меня к отцу.

— Ваш покорный слуга почтет это за честь, миледи. Плечи Холли расправились, сбросив напряжение. Возможно, она была слишком несправедлива к де Легге. Барон сложил губы в печальную гримасу.

— Однако боюсь, это совершенно невозможно.

Протянув руку к расшитому поясу, он достал из ножен маленький серебряный кинжал.

Холли непроизвольно отступила от отца Натаниэля, затем сделала еще шаг. Де Легге двинулся к ней, а двое его подручных схватили священника за руки.

Отец Натаниэль негодующе воскликнул:

— Господа, немедленно отпустите меня! Холли уперлась спиной в дерево. Эжен приближался к ней, ловко вращая в пальцах кинжал.

— Если хоть один волос упадет с ее головы… — зарычал Кэри.

Элспет запричитала, закатив от ужаса глаза.

Лишь Холли продолжала хранить презрительное молчание, выразив Эжену во взгляде переполняющее ее негодование. Она заставила себя не отпрянуть от него даже тогда, когда он, прижав горячие губы к ее уху, шепнул:

— Ваша надменность поубавится, миледи, когда я покажу вам мою власть, ибо я намереваюсь поставить вас на колени. Любым способом.

Лезвие кинжала скользнуло по ее щеке. Краем глаза Холли увидела, что Кэри дернулся в руках разбойников, попробовал было оказать сопротивление. Увидела, как острие меча рассекло кожу на его шее и струйка крови потекла ему за шиворот.

— Вы можете поставить меня на колени, — прошипела Холли, — но я никогда не опущусь до того, чтобы, подобно вам, пресмыкаться.

Она едва не вскрикнула, так как Монфор, схватив ее за волосы, безжалостно отхватил локон. Достав из болтающегося на поясе бархатного кошеля сложенный пергамент, он убрал туда отрезанную прядь.

— Этого будет достаточно, чтобы придать вес моим словам. Если бы не мое благородство, я бы прибавил еще ваш язычок. Уверен, мужу от него досталось изрядно, и он без труда его узнает.

Холли проглотила готовый вырваться ответ, впервые в жизни предпочтя осторожность безрассудной храбрости.

И тотчас же пожалела об этом, так как один из подручных барона грубо обхватил ее за талию, огромной волосатой лапищей причинив боль. Впрочем, ей нужно было только радоваться тому, что она еще может дышать. Исходящий от верзилы запах своей отвратительностью соперничал с его внешностью.

— Ведите лошадей, — распорядился де Легге. Двое из его приспешников скрылись за деревьями.

— Я верил вам, сэр, — тихо произнес отец Натаниэль, точно ребенок, испуганный и изумленный таким внезапным поворотом событий.

Эжен, будто только что вспомнив о существовании священника, искоса глянул на него. Холли очень не понравился этот взгляд, он не сулил ничего хорошего безобидному священнику. Де Легге приблизился к отцу Натаниэлю, кинжал сверкнул в его руке, и Холли задергалась, тщетно пытаясь вырваться из рук верзилы.

Сочувственный вздох барона растопил бы и снег.

— Это самая трагическая ошибка у нас, смертных, вам не кажется, брат? Мы постоянно разочаровываем друг друга. Но ваша вера в бога по-прежнему крепка, не так ли?

Отец Натаниэль мрачно кивнул.

— Да.

Ласковая улыбка Эжена стала еще шире.

— В таком случае передайте ему от меня привет.

По-прежнему улыбаясь, он всадил кинжал в грудь священника.

Отчаянный крик вырвался из горла Холли. Кэри боролся, несмотря на неравные силы. Рука, зажимающая рот Элспет, уже не могла заглушать жуткие вопли.

Отец Натаниэль рухнул на землю, и Холли, высвободившись из рук верзилы, бросилась к нему.

На рясе священника расцвело страшное красное пятно. Он протянул руку.

— Прости меня… — прошептал отец Натаниэль. Его взор затуманился, и Холли не поняла, обращается ли он к ней или к богу. — Пожалуйста, прости меня…

Холли сжала его руку; подручный Эжена, обхватив ее за талию, оттащил от священника. Молодая женщина застонала от отчаяния при виде неподвижно распростертого на земле тела своего верного друга.

Эжен, нагнувшись, спокойно вытащил кинжал и вытер его о пергамент, который все еще держал в руке.

— Да упокой, господи, его несчастную душу!

Не обращая внимания на гневный взгляд Холли, Эжен направился туда, где лежал распростертый Кэри, прижатый к земле четырьмя разбойниками. Нижняя губа оруженосца была рассечена, один глаз заплыл.

— Постарайтесь не убить его и не переломать ему ноги. — Эжен засунул пергамент Кэри за пояс. — И в том и в другом случае придется искать другого гонца, а мое терпение уже на исходе.

Эжен, схватив Холли за локоть, потащил ее к лошадям. Она вздрогнула, услышав отвратительные звуки уда-ров кулаков по человеческой плоти и сдавленные стоны беспомощного Кэри.

— Ублюдок! — бросила Эжену Холли, ослепленная потоком горячих слез, проходя мимо безжизненного тела священника.