Когда они со Стэном остались одни, Кроуфорд сказал:

— Я не мог не заметить названия катера, мистер Джиллет. Он называется «Хонор».

— Эта посудина принадлежала ее отцу.

— Вы говорите в прошедшем времени?

— Он умер несколько лет назад.

— Теперь катер принадлежит миссис Джиллет?

— Думаю, да.

Хонор не упоминала ни своего отца, ни его катер с тех пор, как он скончался. Стэну ни разу не пришло в голову спросить, что стало с траулером. Вряд ли это было желанное наследство.

— Вы могли бы упомянуть о катере вчера, — с упреком произнес Кроуфорд.

— Как-то не подумал. В любом случае я не знал, где он пришвартован.

— Вы не проследили за этим? — удивленно — или скептически — произнес Кроуфорд.

— Нет. Я не любил ее отца. Он был стареющим, курящим травку хиппи, который называл себя рыбаком. Но на самом деле был бездельником, у которого никогда не было и двух монет за душой. Боже правый, да он носил бусы и сандалии! Оглянитесь вокруг. Он жил на этой посудине. Ее состояние говорит яснее всяких слов, что это был за человек.

— И все же ваша невестка пришла сюда, чтобы спрятаться.

Стэн с самым угрожающим видом сделал шаг в сторону помощника шерифа.

— Меня приводят в бешенство намеки на то, что Хонор может прятаться от меня.

Но Кроуфорд не испугался и не сделал шага назад.

— Вы ведь слышали слухи о том, что Ли Кобурн — федеральный агент.

Он говорил об этом как об установленном факте. Стэн ничего не сказал. Кроуфорд нахмурился.

— Ну же, мистер Джиллет, вы слышали слух. Что вы об этом думаете?

Стэн не собирался ничего утверждать или отрицать перед этим человеком, которому он почему-то не доверял.

— Все, что меня волнует, — сказал он, — это благополучное возвращение в целости и сохранности моей невестки и внучки. А теперь я вынужден оставить вас, чтобы заняться их поиском самому.

Кроуфорд сделал шаг в сторону, преграждая Стэну дорогу.

— Сначала еще пару слов, — сказал он. — Очевидно, что миссис Джиллет имела доступ к своему сотовому телефону. Так почему же она не позвонила 911? Или вам? Если бы она хотела, чтобы ее нашли, она ведь сделала бы именно так, а не позволила бы своей маленькой девочке играть в игры на ее телефоне?

Стэн изо всех сил постарался не измениться в лице.

— Вы уже сказали свои пару слов? — поинтересовался он.

— Возможно, вам стоит пересмотреть свое мнение о том, с кем объединяться для поисков.

— Это еще почему?

— Я получил результат баллистической экспертизы. Пуля, которой убит Фред Хокинс, не совпадает с пулями со склада транспортной компании.

У Стэна тут же нашлось объяснение.

— Возможно, Кобурн побросал оружие, которым пользовался на складе. Небось обе пушки на дне протоки. А Фреда он застрелил из другого пистолета.

— Или, — тут же предложил свое объяснение Кроуфорд, — Кобурн не был человеком, расстрелявшим людей на складе.

— Она красавица.

Тишина была нарушена первый раз за последние пять минут. Даже Эмили была сейчас в неразговорчивом настроении. Она сидела на колене у матери, прервав придуманную ею самой игру с Элмо, погруженная в такое же задумчивое молчание, что и взрослые.

— Что-что? Повтори! — переспросил у Хонор Кобурн.

— Ты просто обалдеешь от Тори. Она — настоящая красавица.

— Какой бы ни была твоя Тори, — напряженно произнес Кобурн. — что-то ее здесь нет.

— Она появится.

— Мы ждем уже больше часа.

— У Тори много дел.

— В шесть утра?

— Ее фитнес — центр открывается рано.

Хонор отлично знала, что Тори не открывает фитнес-центр по утрам сама, но ей хотелось приободрить Кобурна, а заодно и себя, убедив его, что Тори обязательно приедет к месту встречи.

— В конце концов кто-нибудь проверит голосовую почту на рабочем телефоне. Хотя если бы ты позвонил ей на мобильный…

— Мы ведь уже обсуждали это.

Да, обсуждали. Кобурн отказался звонить на сотовый Тори по той же причине, по которой не хотел, чтобы Хонор звонила подруге сама.

— Все, что произойдет, должны свалить на меня, а не на тебя.

— Но нас с Тори все равно обвинят в пособничестве.

— Можешь сказать, что я использовал твоего ребенка, чтобы принудить тебя.

— О, это я могу подтвердить под присягой.

— Что ж, давай.

И вот теперь они сидели и ждали сигнала от Тори.

— Она приедет, как только получит сообщение, — уверенно сказала Хонор. — Нам надо только запастись терпением.

Но Кобурн выглядел как человек, потерявший всякое терпение еще час назад, когда они сюда приехали.

Оглядевшись, он понизил голос, чтобы не слышала Эмили, и возмущенно произнес:

— Мы — сидящие на воде утки, которых отлично видно отовсюду.

— Ну хорошо, а чего ты ожидал от секретного места встречи?

— Я рассчитывал, что там хотя бы будут стены, — парировал Ли.

— Здесь безопасно. Никто не знает про это место, кроме Тори и меня.

— Может быть, она забыла этот ваш дурацкий код.

— Ничего она не забыла.

— А что он, черт побери, значит?

— Он значит, что Кен — неотесанный мужлан.

Кобурн снова едва слышно выругался.

Разумеется, использованная в качестве кода фраза звучала глупо, если брать в расчет их теперешний возраст. Но когда они с Тори впервые придумали эту фразу и сделали ее своим паролем, они были двумя смешливыми девчонками. Потом они продолжали пользоваться этим кодом, будучи подростками, если срочно надо было назначить встречу так, чтобы никто не слышал. Бессмысленная вроде бы фраза означала: «Брось все и приходи немедленно, случилось кое-что неординарное».

Разумеется, когда они учились в старшей школе, их срочные дела ограничивались подростковыми психологическими травмами. Например, переживаниями из-за парней, злых учителей, плохих оценок и, в случае с Тори, не начавшихся вовремя месячных. А вот сегодня ситуация действительно была неординарной.

— Но почему здесь? — в который раз удивленно спросил Кобурн.

«Здесь» означало под старым дубом, огромные корни которого, каждый толще Хонор, тянулись во всех направлениях. Дерево вьщерживало несколько столетий ураганы, болезни растений, нашествия застройщиков и другие катаклизмы. Огромный и величественный, дуб казался даже искусственным, словно какой-то голливудский бутафор выдумал его и поместил на поляне.