За время стоянки в Констанце с броненосца сбежало еще несколько матросов, после чего судовая комиссия по предложению матроса Н.М. Костенко вынесла решение повесить всех сбежавших, когда они будут пойманы. Разумеется, вряд ли Матюшенко с его окружение не понимало, что им не удастся поймать сбежавших. На самом деле решение о повешении было принято совсем не для сбежавших, а для тех, кто еще только искал случая, чтобы покинуть мятежный броненосец. Замечу, что если вопрос о дезертирстве встал уже столь серьезно и в активе Матюшенко не осталось больше никаких аргументов, кроме виселицы, значит, он уже начинал терять контроль над ситуацией на корабле. Иного объяснения данному факту у меня нет.

Моляр Старцев и Сучкин нарисовали черными буквами на белом полотне надпись: «Свобода, равенство, братство», это полотно подняли и закрепили на мачте броненосца. С этим черно-белым полотнищем броненосец и подошел к Феодосии.

Коваленко умалчивает, что именно на переходе в Феодосию на «Потемкине» помимо плясок гопака и игр начались первые массовые пьянки матросов, чего в первые дни не было. Потому и веселились, а не думали над своим будущим. Пройдет совсем немного времени, и ситуация на «Потемкине» вообще изменится до неузнаваемости.

«Потемкин» пришел в Феодосию в седьмом часу утра 22 июня. Теперь он снова был под Андреевским флагом. Для пущей торжественности броненосец украсили флажками расцвечивания. Матюшенко и одесские революционеры рассчитывали, что одно их появление в Феодосийском порту вызовет восторгу местного населения. Но ошиблись, никакого восторга их появление не вызвало. На берегу были любопытные, но не более того.

Николай II, узнав о приходе «Потемкина» в Феодосию, направил вице-адмиралу Чухнину телеграмму с требованиями «прекратить шатания “Потемкина” по портам» и «покончить с этим невыносимым положением»

Едва «Потемкин» остановился на рейде, к нему подошел катер с чиновником порта. Матросы потребовали было катер к трапу, но катер развернулся и ушел. Тогда группа матросов во главе с Березовским сама отправилась в порт. Там Березовский велел передать свое приказание явиться на «Потемкин» городскому голове, в противном случае угрожая обстрелом города. Для лечения больных запросил врача. В 9 часов утра городской голова Дуранте, его заместитель, гласный городской думы, полицейский исправник, портовый чиновник и городской врач Муралевич прибыли на броненосец. Городскому голове вручили список необходимых материалов. Дуранте обещал немедленно все исполнить и доложил о требованиях матросов военному командованию.

Городские и военные власти собрались на совещание. Начальник гарнизона и начальник жандармского управления старались уговорить городского голову и гласных «не срамить Феодосии и не исполнять никаких требований мятежников».

Но Дуранте и гласный Крым являлись, как и другие члены управы, крупными домовладельцами. Под угрозой бомбардировки, опасаясь за свое имущество, они проголосовали за удовлетворение требований потемкинцев. Начальник гарнизона генерал-майор Плешков (имевший в своем распоряжении всего 400 солдат) был категорически против. В конце концов пошли на компромисс — дать мятежникам некоторое количество продовольствия. В 4 часа дня катер с броненосца в сопровождении миноносца прибуксировал нагруженное продовольствием судно «Запорожец» к борту «Потемкина». С него сгрузили хлеб, муку, мясо и даже четырех живых быков. К этому времени Плешков получил распоряжение командира 7-го армейского корпуса «никаких требований мятежников не исполнять». Отгрузка продовольствия была сразу же прекращена. С «Потемкина» требовали уголь и свежую воду. Снова прозвучал ультиматум в случае невыполнения требований расстрелять город.

Настроение потемкинцев несколько улучшилось, когда побывавшие на берегу матросы принесли ложный слух, что броненосцы «Екатерина II» и «Синоп» якобы подняли восстание и ушли к берегам Турции разыскивать «Потемкин», но ненадолго. Вскоре на броненосце стало известно об арестах активистов восстания на «Георгии Победоносце» и грозящих им суровых наказаниях. Недолгая эйфория сразу же сменилась всеобщим унынием. Все понимали, что впереди, учитывая убийство офицеров, их ждут куда более суровые наказания. Часть команды к этому времени уже практически вышла из повиновения судовой комиссии.

Из донесения начальника Таврического губернского жандармского управления, Феодосия, 25 июня: «… Во время отвоза на броненосец провизии с катера его бежал матрос Кабарда, который на допросе показал, что на “Потемкине” имеется 750 человек экипажа, в числе коего до 400 новобранцев, совсем не сочувствующих охватившему броненосец революционному движению, что всем руководят два севших в Одессе неизвестных статских, из коих один, судя по фуражке, студент, и что на броненосце имеется только 67 человек, проникнутых духом мятежа, людей наиболее решительных и отчаянных, держащих в руках весь экипаж; что командир “Потемкина” Голиков и старший офицер Неупокоев убиты матросом Матюшенко, убито еще шесть офицеров… На борту находятся: прапорщик запаса Алексеев, командующий броненосцем по принуждению, и два механика, распорядительной же частью заведует старший боцман; что угля на броненосце осталось около 10 000 пудов, воду добывают опреснителем, провизии нет, и команда уже 4 дня питается сухарями, пьянствует, состояние духа ее угнетенное и разногласие в распоряжениях и неисполнительность видны на всем: людей боятся отпускать с катера, чтобы не убежали, динамо-машины не действуют, отчего не могут стрелять 12-дюймовые орудия, чистка броненосца не производится и команда утомлена и расстроена…»

Потемкинцы, ждавшие на берегу продуктов, попытались провести митинг. Вокруг них начал собираться местный люмпен, в надежде воспользоваться происходящим и пограбить. Начальник Таврического губернского жандармского управления полковник Загоскин докладывал командиру отдельного корпуса жандармов, что «студенты и толпа собирались на углах улиц и, видимо, готовы были примкнуть к матросам, если бы тс высадились на берег». Первыми выяснять отношения с полицией местные бунтари не желали. Однако и потемкинцы высаживаться на берег тоже не торопились, вступать в бой с солдатами в их планы не входило. Одно дело — декларировать поход на Петербург, сидя на диванах в адмиральском салоне, и совсем иное — идти в реальный бой.

Судовая комиссия тем временем собралась на очередное заседание. Решили любой ценой заставить городские власти дать уголь и потом идти к Турции искать восставшие броненосцы. Уже не городскому голове, а начальнику гарнизона был отправлен ультиматум с требованием выдать уголь и воду до 6 часов утра, угрожая иначе взять все необходимое силой. Мирным жителям давалось четыре часа для исхода из города. В 22 часа Березовский и матрос Резниченко через городскую управу передали ультиматум начальнику гарнизона.

Ночью на берег съехал и Фельдман. Он рассчитывал установить связь с местными революционерами. Но никого он так и не нашел, местные эсеры и бундовцы куда-то разбежались.

На следующий день, 23 июня, утром, городской голова расклеил объявление: «Не имея возможности по не зависящим от городского управления причинам удовлетворить все требования команды броненосца “Потемкин-Таврический”, городская управа рекомендует жителям Феодосии оставить город, ввиду угрозы со стороны команды броненосца принять решительные меры. Городской голова Л. Дуранте. Члены управы: А. Крым, С. Иванов».