— Но теперь-то ты знаешь, что не ошибаешься! — воскликнула Нора. — Я это вижу по твоему лицу, Эйдан.

— Возможно, не ошибаюсь. Время покажет.

— Сколько времени тебе понадобится, папа? — спросила Кассандра.

Эйдан пожал плечами:

— Не могу сказать. Если все сложится удачно, то, возможно, многое решится уже сегодня вечером.

— Значит, ты рассчитываешь прижать злодея к стенке сегодня вечером? — Фарнсуорт беспокойно ерзал на стуле. — Что ж, прекрасно, Кейн. Одному Богу известно, сколько времени ты на это потратил. — Он вдруг поднялся и принялся массировать ногу.

Эйдан стиснул зубы. В тоне англичанина ему послышалась насмешка. Вероятно, брат Норы до сих пор обижался из-за того, что ему поначалу не доверяли.

— Прошу простить меня за дурные манеры. — Ричард снова стал массировать ногу. — У меня всегда появляются боли в самый неподходящий момент. Сегодня с самого утра болит. Вероятно, к дождю.

— А что с вашей ногой? — поинтересовалась Кассандра. — Я уже давно хотела спросить, но не решалась, считала, что это бестактность. Вы были ранены на войне? Мой папа воевал на Пиренеях. Он настоящий герой.

— К сожалению, я не могу похвастать военными подвигами. — Фарнсуорт криво усмехнулся. — Я мчался по скользкой дороге в экипаже, и карета перевернулась — тогда была ужасная гроза. Трое суток я пролежал на камнях, пока меня не подобрал какой-то рыбак. Еще до катастрофы я знал, что бешеная скачка ничем хорошим не закончится, но от этого зависело мое будущее. Тогда я был слишком молод, поэтому сглупил.

— Вы, вероятно, ужасно страдали! — воскликнула Кассандра. — Но как же случилось…

— Кэсси, Ричард развлечет тебя рассказами о своей встрече со смертью чуть позже, — перебила Нора. — А сейчас мне бы хотелось послушать твоего отца. Так что же ты узнал, Эйдан?

— Я отправил гонцов во все окрестные постоялые дворы и гостиницы. Они должны были собрать сведения обо всех подозрительных. Час назад вернулся Шон О'Дей. Он сообщил, что в одной из гостиниц как раз в день бала останавливался весьма примечательный джентльмен. Причем это была на редкость скверная гостиница, наверное, худшая в округе.

— Вот как? — улыбнулся Ричард. — Но ты, кажется, сказал, что это был джентльмен, не так ли? Я уверен: у бедняги просто сломалась карета или захромала лошадь. Или ты полагаешь, что у него настолько странные вкусы? Полагаешь, он специально остановился в гостинице с блохами и клопами?

Кассандра прыснула, а Фарнсуорт подмигнул ей. Заметив, что Эйдан нахмурился, англичанин смутился и пробормотал:

— Прости, Кейн, я не хотел тебя обидеть. Я прекрасно понимаю, что ты на славу потрудился. Но что же сообщил твоему гонцу хозяин этой гостиницы? Он что-нибудь рассказал о таинственном госте?

— Хозяина уже несколько дней никто не видел. Говорят, он поехал навестить свою дочь, недавно подарившую ему внука. Я пытался отыскать эту женщину, но безуспешно. Правда, люди говорят, что сегодня вечером хозяин вернется в свое заведение. Я намерен нанести ему визит.

— Потрясающие новости! И как же называется это место? Куда ты намерен отправиться?

— В гостиницу «Репейник».

Англичанин пожал плечами.

— Думаю, этот незнакомец не в своем уме. Даже название заведения не вызывает воодушевления. А впрочем… — Фарнсуорт нахмурился. — Все-таки будь осторожен, Кейн. Сегодня ужасная погода. Сегодня злой ветер. Возможно, тебе придется схватиться с самим дьяволом.

Штормовой ветер гнал по безлунному небу грозовые тучи, и за окнами раскачивались ветви деревьев. Холодные сквозняки гуляли по коридорам замка, и во всех углах затаились жуткие тени, походившие на чудовища из ночных кошмаров.

За окнами все чаще вспыхивали молнии, и далекие раскаты грома казались предвестниками беды.

«Как странно… — думала Нора. — Такое состояние, такие предчувствия я уже пережила однажды. Но когда?..»

И тут она вспомнила… Такие же страшные предчувствия одолевали ее в ту ночь, когда она потеряла отца. Она тогда была совсем малышкой, но каким-то образом ей часто приходила в голову мысль о том, что это она виновата в смерти отца — если бы она как-нибудь удержала его от поездки, он, возможно, остался бы жив.

«Сегодня злой ветер», — предупредил Ричард.

Да, ее брат был прав — она почти физически ощущала приближение беды. Более того, она знала, что и Эйдан чувствовал то же самое. Она это поняла по его взгляду, который перехватила за обеденным столом.

Нора подошла к двери, ведущей в спальню Эйдана. Дверь была чуть приоткрыта. Немного помедлив, она распахнула ее и увидела широкие плечи мужа, бугрившиеся мышцами. Сидя на стуле, он натягивал сапоги для верховой езды. На кровати лежал сюртук, из-под которого выглядывала пара пистолетов.

— Эйдан… — прошептала Нора.

Он тут же поднял голову и улыбнулся.

— Я почти готов, дорогая. Скоро поеду.

— Эйдан, не уезжай! — невольно вырвалось у нее. — Во всяком случае, не сегодня.

Он поднялся на ноги и подошел к жене. Прикоснувшись ладонью к ее щеке, проговорил:

— Ты знаешь, что я должен ехать. Но не стоит беспокоиться, дорогая. На этот раз я беру с собой всех здоровых мужчин Раткеннона. Я собираюсь расставить их вокруг гостиницы, чтобы оттуда никто не улизнул. Хотя, может быть, я зря стараюсь. Возможно, этот незнакомец давно уже скрылся. Возможно, его вообще никогда не существовало. В таком случае мои поиски снова никуда не приведут.

— Нет, Эйдан, ты чувствуешь, что на сей раз что-то должно произойти. Я вижу это по твоим глазам.

— Да, не исключено, что сегодня вечером кое-что произойдет. Возможно, мне все-таки удастся схватить негодяя. Но что бы ни случилось, Нора… — У него перехватило дыхание, и он умолк на несколько мгновений. — Нора, что бы ни случилось сегодня, знай, я благодарен судьбе, что она забросила тебя в Раткеннон. И я благодарю Бога за то, что ты появилась в моей жизни.

— Ты знаешь, я позабочусь о Кассандре и…

— Дело не в Кассандре, — перебил Эйдан. — Дело во мне, Нора; Я благодарю Господа за тебя. — Он взял ее лицо в ладони и заглянул ей в глаза. — Если… когда я вернусь, мы могли бы начать все сначала. Когда все разрешится, позволишь ли ты мне стать настоящим мужем? Поверишь ли в чудо?

В глазах ее блеснули слезы.

— Эйдан, ты и есть мое чудо. Я люблю тебя.

Тут он поцеловал ее, и его поцелуй был нежным и в то же время страстным, словно, целуя жену, он хотел передать ей свои самые сокровенные чувства — те чувства, которые не мог выразить словами.

Наконец он отстранился и тут же отвернулся. Взяв с кровати пистолеты, Эйдан сунул их за пояс, и глаза его при этом сверкнули.

Нора помогла мужу надеть сюртук и замерла на несколько мгновений. Ей хотелось броситься Эйдану на грудь, крепко обнять его и расплакаться. Но она сдержалась — ведь слезы сделали бы их расставание еще более тягостным.