Я неторопливо встал на одно колено, упер приклад в плечо, прицелился и выстрелил.

Человеческая голова одного из мутантов взорвалась, как перезрелый помидор. Да уж, пуля «дум-дум» — неприятный подарок для мозгов, слишком увлеченных добыванием мяса насущного. На смерть сотоварища сиамы среагировали немедленно. В мгновение ока труп был разорван клешнями и когтями на части и распихан по жадным слюнявым пастям.

Я немедленно добавил сиамам еще девять свинцовых поводов для размышлений. Мутанты мои ожидания оправдали, принявшись с остервенением трапезничать останками своих товарищей.

Атака несколько ослабла, но не прекратилась. К тому же у Орясы случилась беда. Удар иззубренного в бою меча пришелся по толстой роговой клешне мутанта-ветерана — и клинок переломился надвое. Но гигант не растерялся. Сделал шаг назад (это с костяной саблей в ноге-то!), нагнулся, левой рукой подхватил обломок меча — и принялся драться обеими руками, используя фрагмент клинка как боевой нож.

Я невольно поморщился, представив, что сейчас происходит с левой ладонью Орясы. Но помочь ему пока не мог — следовало снарядить пустой магазин патронами, а на это нужно несколько секунд. Всего лишь несколько, за которые раненого парня, скорее всего, убьют напирающие сиамы…

Помощь пришла неожиданно. Слева от меня раздались две короткие автоматные очереди, и пара наиболее резвых мутантов, корчась, свалилась с моста в воду. Потом последовато еще несколько экономных очередей. Пули хлестали по мутантам, сосредоточившимся на узком пространстве, и каждая из них находила свою цель.

— Оряса, сюда! — заорал я, бросаясь к мосту.

Гигант услышал. Пятясь, сделал два шага назад, отмахиваясь клинками от щупалец. Нормально. Еще два таких же шага — и я присоединюсь к нашим неожиданным помощникам, поддержу отступление огнем в упор.

Еще два шага… Как же это порой много…

Я подбежал, на бегу присоединяя снаряженный магазин к СВД, вскинул винтовку и влепил пулю прямо в слюнявую раззявленную пасть ближайшего мутанта. Голова твари взорвалась кровавыми ошметками, но за мгновение до того, как свалиться в конвульсиях, мут все-таки успел ударить…

Костяной коготь вонзился в грудь Орясы. Удар умирающего сиама был настолько силен, что отбросил гиганта в сторону. Этим мутант сослужил своим дружкам медвежью услугу. Больше широкая спина Орясы не загораживала обзор автоматчикам, и они принялись в два ствола поливать свинцом толпу сиамов на мосту.

Я же успел наклониться над умирающим и уловить его последние слова:

— Не уберег я Тимохин меч… Прости… Мамке тоже скажи…

Изо рта умирающего хлынула кровь, и договорить он не смог. Да и не нужно было, глаза все сказали.

— Скажу, — пообещал я, забирая из рук Орясы обломки оружия Тимохи. — И обломок клинка ей отдам.

— Верно, Снайпер, — раздался над моей головой голос Данилы.

Богатырь в доспехе, заляпанном зеленоватой кровью, опустился на одно колено рядом с умирающим и, наклонившись над ним, произнес:

— Слышишь меня, Федор?

— Слышу, боярин… — прошептал Оряса. Видно было, что он из последних сил старается уловить слова Данилы.

— Теперь это не только Тимохин меч, дружинник. Теперь это ваш меч. С ним на двоих.

— Я… дружинник? — переспросил Оряса. В его глазах блестели слезы.

— Ты, — кивнул Данила. — Самый настоящий дружинник, защитник Кремля.

Оряса слабо улыбнулся. И умер с улыбкой на окровавленных губах, искусанных в горячке боя.

Я поднял голову. Только сейчас я понял, что автоматы неведомых помощников больше не стреляют. И что во внезапно наступившей тишине я слышу лишь удаляющийся топот тысяч ног по земле, утрамбованной и сцементированной кровью.

Мутанты уходили. Может, нажрались мясом сородичей. А может, решили, что скудная добыча все же не стоит такой крови. Хрен его знает, как оно на самом деле, но сиамы организованно отступали на свою тепличную территорию.

— Нормальный ход, Снайпер, — поднимаясь на ноги, произнес Данила со скрытым упреком в голосе. — Нас, значит, в подземелье спустил, а сам воевать отправился?

— Самый нормальный ход, — парировал я. — Толку от вас все равно никакого не было, а суету лишнюю точно бы навели. А мне стрелять надо было. Ты ж сам знаешь, стрельба суеты не терпит.

И обернулся посмотреть, что за люди к нам на помощь пришли.

Их было двое. В бою они залегли за поваленные деревья, чтоб упор при стрельбе был понадежнее, а сейчас, тихо матерясь, выпутывались из веток. Деревья-то, не смотри, что прижаты к земле, живые оказались. И хищные. Да только ничего дендромутантам не обломилось.

Стрелки были одеты в военные противорадиационные костюмы, в том числе предусматривавшие противопулевую и противоосколочную защиту, — те самые, что мы нашли в электромобиле собакоголовых.

Данила на всякий случай положил ладонь на рукоять меча — больше чтобы солидность соблюсти, ибо с расстояния в двадцать метров автоматчики могли запросто превратить нас в решето. Но я уже точно знал, кто перед нами, потому просто поднялся с колен, забросил СВД за плечо и приготовился знакомить Данилу с нашей неожиданной группой поддержки.

Однако знакомить не пришлось. Автоматчики отбросили тонированные забрала шлемов — и дружинник аж присвистнул от удивления.

— Богдан? Ты, что ли?

— Данила! — расплылся в улыбке здоровяк, стоявший рядом с Кощеем. — Какими судьбами?

И тут же пояснил своему напарнику:

— Это тот самый разведчик, что в Кремль танк пригнал. Я свой первый в жизни боевой автомат из его рук получил, когда на нас нео перли вместе с боевыми роботами!

— Ну вот и славно, — сказал я Кощею, наблюдая, как Данила с Богданом хлопают друг друга по плечам. — И все-таки — какими судьбами?

— Мои на радостях, что караван собакоголовых перебили, бросились военные склады штурмовать. Без подготовки, без плана. Мол, мы всех их теперь одной левой уделаем. Пытался удержать — бесполезно. Ну, мутанты им и надавали по ушам. Откатились «Лоси» на старые позиции и давай снова по складам из баллист лупить. Ну а меня все это взбесило конкретно. К тому же Богдан вспомнил, что ты говорил про какой-то бункер, к которому вы идете. И что он типа около МКАД расположен. Ну мы, недолго думая, оседлали уцелевший электроцикл, оделись в костюмы, благо они «Лосям» на фиг не уперлись, и рванули короткой дорогой.

— По МКАДу, — уточнил я.

— По ней, — кивнул Кощей. — Не поверишь. Едем, а дорога сияет под колесами. И свет от встречной полосы вверх идет — прям до небес. Видимость чуть больше, чем никакая. Один раз нас влево занесло, а там отбойника нет — разобрали его, что ли, на блоки, или сам развалился от времени. Я думал, в кювет улетим. Ан хренушки. Будто об стену долбанулись, и нас снова на дорогу выкинуло.