Плевать, что смотреть пришлось чужую картинку. Операторы «Олимпиады онлайн» не подкачали. С первой до последней минуты уникальный матч держал зрителя напряжённой интригой, необыкновенной зрелищностью, бескомпромиссным благородством и трагической брутальностью.

Зацепило так, что без вина пьяные. Наши молодцы, а легионеры – просто супер. Какая воля к победе! Вот он – истинный олимпийский дух!

Ну а когда огромный ТЕХНО с трибуном на плече триумфально прошёл через стадион до корабля, чемпионам аплодировали стоя.

Плей-офф закончился, и анонимный цензор вернул ЦУОЗу контроль над видеотранспондерами. Дерзкий старт со Штернхаффена наблюдали уже через свою оптику. Тут кто-то не в меру исполнительный и вякнул – а где у них разрешение на проход? На него зашикали – чудила, голову включи. Всё начальство сейчас если не на стадионе, то у экранов платочками машет. Чем вопросы задавать, посмотри лучше на идентификатор борта. «Дер Турм» это. Значит, всё согласовано.

Неприятности начались, когда корабль с гостями вышел на траверз космической ракетной платформы.

– Внимание! На спутнике си-пи-один-три активирован боевой режим! – машинально доложил дежурный канонир и тут же удивился собственным словам: – Ерунда какая-то…

– Боевой режим? – ошарашенно переспросил старший смены. – Ты что, умом тронулся?!

– Никак нет! – отчеканил тот. – Идёт захват цели!

– Кто приказал? Какой цели?!

– Не могу знать! Цель – «Дер Турм».

– Однозначно – сбой, – решил старший и распорядился: – Немедленно отменить!

– Спутник не реагирует на наши команды! – испуганно сообщил канонир. – Цель захвачена! Пятнадцать секунд до ракетной атаки!

Впоследствии на церемонии вручения ему золотой медали – высшей награды за вклад в развитие олимпийского движения – старший смены долго рассказывал о сложной гамме чувств, которая побудила его принять единственно правильное решение. В действительности же секунды три он тупо смотрел на канонира, а потом дико заорал:

– Взрывай ракеты! Взрывай их к долбаной матери!

Если у спутника замкнуло электронные мозги и он оглох, есть надежда – боеголовки в порядке и услышат команду на самоликвидацию. Так и случилось.

Разбирая дело об аварии на КРП номер тринадцать, децернат самообороны Олимпии одобрил своевременные и грамотные действия персонала ЦУОЗ. В целях предотвращения подобных инцидентов была проведена тотальная инспекция боевых спутников и замена изношенного оборудования.

Ян фон Данкельд цедил слова как яд по капле:

– Вы проявили вопиющую некомпетентность. Угробили инструкторов. Профукали страховочный вариант. Дали боевикам покинуть планету. Ваши прогнозы – предсказания гадалки. Вы на грани раскрытия. Для полного провала не хватает упустить Мак-Кинли и Кузнецова. Надеюсь, хоть это-то вам понятно?

Впервые на памяти советника Джон Доу не ответил на прямой вопрос.

– Вот как… – Наставник выпрямился в кресле и вынес свой вердикт: – Я запрещаю вам любые самостоятельные действия. С этой минуты вы будете выполнять только мои указания.

– Ваше мнение является частным определением и базируется на неполной информации о ходе операции, – холодно отчеканил Джон Доу. – Кластер вынужден его игнорировать.

«Чего-чего? А ну-ка повтори!» – признаться, Данкельд с трудом сдержал готовый вырваться возглас. Он чуть слышно кашлянул и сухо напомнил:

– Я курирую вашу деятельность на Олимпии и наделён правом конечного решения. Для вас я – высшая инстанция.

– Высшая инстанция – магистр Камински, – безапелляционно отрезал хост.

Последнее утверждение советник оспаривать не собирался. Что очевидно, то очевидно. Сейчас его волновал антагонистический подтекст в заявлении кластера. Что происходит?

В сознании Джона Доу изначально присутствовала определённая доля шизоидности. Интеллект – не эмоционален, он «вне стандартов», вне оценок «хорошо-плохо». Прогнозируемые, логически выверенные поступки и идеи перестают быть эмоционально оцениваемыми. Таким образом, классический шизоид получает шанс реализоваться и адаптироваться на ином уровне, ибо одна из его проблем – нестандартная эмоциональность. А у хостов и вовсе – запрограммированная эмоциональная обедненность. Главное их достоинство – умение генерировать идеи. И если идея, опирающаяся на шизоидную логику, совпадает с логикой реально существующих внешних событий и явлений – она востребована и реализуема. На это и был сделан упор.

С другой стороны, хосту для адаптации приходится прикладывать огромное количество интеллектуальных усилий. Существует простая закономерность: чем интеллектуальнее шизоид и чем интеллектуальнее общество, в котором он оперирует, тем больше у него возможностей.

Мысль о природе хостов заставила наставника по-новому оценить ситуацию.

Кластер не видел ошибок и просчётов в своей логике по одной причине – их не было. Олимпия сыграла с подопечными Данкельда злую шутку. Интеллектом тут и не пахло. Здесь действовали вопреки всякой логике. На эмоциях. Ценилась удача, а не расчёт. Джон Доу оказался неадекватен реальности, реальность же – неадекватна Джону Доу. Противоречие вело за грань, отделяющую шизоидность от шизофрении.

Тем больше оснований немедленно вывести кластер из игры. Дальше с хостами будут разбираться психологи и психиатры.

– Ваша миссия закончена, – твёрдо объявил Данкельд. – Если вам требуется подтверждение приказа от высшей инстанции, я немедленно запрошу его.

– Ян Оттомар фон Данкельд, вы настаиваете на решении прекратить операцию?

Советник ответил вопросом на вопрос:

– Джон Доу, вы намерены подчиниться?

– Нет. Кластер ликвидирует вас.

Тяжёлый взгляд человека упёрся в зеркальную броню очков Джона Доу.

Хост не пугал, а действительно был готов убрать наставника. Нет, не наставника – помеху.

Разумеется, советник мог задействовать лингвокод прямого управления. После этого, получив приказ «прыгай», Джон Доу задаст только один вопрос – «на какую высоту».

Эффективность воздействия проверена не раз. Правда, что называется, в «тепличных условиях». Теперь же ситуация иная.

Лингвокод отключает волю и критическую составляющую сознания кластера до получения команды окончания режима. Вернётся статус полного функционала, и конфликт пойдёт по нарастающей. Ведь сохранится память о действиях, совершённых вопреки изначальной негативной оценке их целесообразности, и не важно, будет ли она опровергнута или подтверждена. Сейчас психика шизоида и без того разбалансирована, грубое вторжение может спровоцировать коллапс. Вернейший путь к провалу всего проекта.

Противостояние длилось недолго. Данкельд вынужденно уступил. В конечном итоге игра на Олимпии затевалась вовсе не для того, чтобы выяснить, как поведёт себя в экстремальной ситуации Ян Оттомар фон Данкельд. Его дело фиксировать очки.