«Путь к дому Орта Пепельного. Уникальный предмет, существующий в единственном экземпляре. Позволяет перемещаться из любой точки Файролла к дому Орта Пепельного. Ограничения: перемещение может быть осуществлено не более чем 1 раз в день. Перемещение должно быть обусловлено конкретной и обоснованной необходимостью увидеть Орта Пепельного. В случае несанкционированного использования возможно наложение штрафа. Пергамент может быть использован лишь тем, кому его лично вручил Орт Пепельный. Украсть, потерять, сломать, продать, подарить — невозможно. После смерти владельца не исчезает из инвентаря».

— Ух ты! — проникся я. — Вещь.

«Прогресс в выполнении деяния „Знаток редкостей“. Вам необходимо собрать еще 3 из 10 существующих в Файролле уникальных предметов».

— Вот только, дед, я так и не понял… Это ж оттуда — сюда? — Я потер нос. — А отсюда — туда?

Орт коротко рявкнул какое-то заклинание, и прямо на полу открылся небольшой портал, причем с вплетенными в него зелеными тонами. Забавно. У нас он синий, у Странника был красный, а тут зеленый. Интересно, а нет деяния на порталы?

— Давай сигай, — скомандовал Орт. — Я долго его держать открытым не буду!

— Стой! — завопил я. — У меня еще вопросов куча к тебе!

— Потом их задашь, когда дело сделаешь, — не терпящим возражений тоном заявил Орт. — Вот вернешься с первой частью ключа, и отвечу я тебе на все твои вопросы! Ну или почти на все… Все, сигай в портал, не отсвечивай!

— Там рыцарь неподалеку сидит, меня ждет. — Я уже понял, что старик меня перехитрил, сволочь такая. — Скажи ему, чтобы он обратно в город шел, меня не ждал.

— Иди уже, — рявкнул дед, встопорщив бороду. — И побыстрее там давай, не тяни!

Я, вздохнув, шагнул в портал. Интересно, куда меня выкинет из него?

Вот все-таки как важно верно формулировать вопрос. Вышло не «куда», вышло «на кого».

Вылетев из портала со скоростью ядра (он у Орта как-то по-другому работает, не так, как стандартные порталы, а с приличным ускорением), я сбил с ног здоровенного огненно-рыжего мужика в килте и с клеймором за спиной. Мы покатились по брусчатой мостовой — я с руганью, он молча и брякая мечом.

Я, приподнявшись, сел на мостовой, повертел головой, закружившейся от перелета, и открыл карту. Итак, я в центре Пограничья, город Агбердин, мормэрство Моррей. О как. «Вот ведь старый черт, — ругнул я про себя Орта. — Не дал мне на малую родину сходить…»

— Ты уже пришел в себя, приятель? — раздался у меня за спиной незнакомый голос. — Клянусь Тевтатом, я спешу на празднество, и у меня совершенно нет времени ждать, когда ты соизволишь встать на ноги.

— А чего ради ты этого ждешь? — не понял я. — Да, извини, что сбил тебя с ног, это было случайно, чертов старик…

— Извинения — это лишь слова, — вполне дружелюбно ответил мне рыжий. — Они не нужны мужчинам. Твой меч при тебе, мой — при мне. Чего ждать?

Я встал, осознавая, что сегодня я, наверное, из игры уже не выйду. Просто не получится, все время что-то происходит.

— Слушай, это точно так уж нужно? — на всякий случай спросил я у рыжего. — Может, так разойдемся?

— Да кабы я был в повседневной одежде — без проблем. Ну налетел ты на меня — и налетел. — Рыжий тряхнул головой. — Но ты же видишь — я одет в праздничный наряд, и самое важное — на мне цвета клана, а из-за тебя они побывали в пыли. Это не моя обида, это обида клана, так что мне надо тебя убить, уж извини. Старейшины не поймут меня, если я этого не сделаю.

Я вытянул меч из ножен и перекинул щит из-за спины в руку.

— Устал я сегодня очень, — пожаловался я горцу. — День был просто сумасшедший, не дай бог еще одного такого.

— Бывает… — Горец понимающе покивал головой. — С другой стороны — хорошо, что ты вымотался. Если устал, значит, быстро удар пропустишь и быстро умрешь, без мучений и страданий.

— Сомнительная радость, — сморщился я, отразил щитом первый удар рыжего, сбросив его клинок в сторону, и атаковал сам, нанеся резкий прямой удар, который должен был пробить грудную клетку моего противника.

Горец уклонился, крутанул клеймор над головой и попытался пробить меня с правой стороны. Удар читался, сталь звякнула о сталь…

— Леннокс Мак-Соммерс, что вы творите? — громыхнул чей-то бас, и мой противник, опустив меч, отошел от меня на пару шагов. — Чем вам не угодил этот чужеземец?

Рыжий потупился и молчал, не глядя на распекающего его двухметрового великана в такой же, как и у него, одежде.

— Ну я случайно налетел на него, — попытался я реабилитировать Мак-Соммерса в глазах покрасневшего усатого верзилы, который наливался краской, отчитывая рыжего горца. — Он упал, вон цвета клана испачкал, расстроился. Не по традициям это, наверное, безнаказанно оставлять, вот мы и…

— Это он вам сказал? — уточнил невысокий старичок, тоже в традиционной, похоже, для Пограничья одежде, как-то незаметно подошедший к нам. — Леннокс, это твои бредни?

— Чего бредни? — пробурчал Мак-Соммерс. — Я его убивать не собирался…

— Я не заметил, чтобы молодой человек дал тебе возможность себя убить, напротив, он очень неплохо управлялся с клинком, — сообщил Ленноксу здоровяк. — И клянусь Цернуссом, если бы он отсек тебе голову, я бы не только не стал с него спрашивать виру в пользу клана, а еще бы и поставил ему выпивку.

О как.

— Так в чем же дело? — Я крутнул меч. — Давайте я его прикончу, и пойдем выпьем за ваш счет. Я сегодня дьявольски устал и не откажусь от пары стаканчиков чего-нибудь эдакого, а после еще и закушу чем-нибудь солененьким. Опять же за ваш счет, конечно.

Здоровяк захохотал:

— А ты, приятель, весельчак, люблю таких. Я Рэналф Мак-Соммерс, дядюшка этого никчемы. — Великан показал на совсем уже загрустившего рыжего воина и бухнул себя рукой в правую часть груди. — А кто ты?

— Я Хейген из Тронье, тан Западной Марки. Путешествую по своим делам.

Я повторил удар в район сердца и удивился, увидев, как вытянулось лицо Леннокса и изменилось выражение в глазах Рэналфа.

— Тан? — Седой старичок внимательно посмотрел на меня. — Это высокий титул, и он должен быть подтвержден либо верительной грамотой, либо словом уважаемого человека, который может это засвидетельствовать.

Вот тебе и на. Все и так верили, на слово.

— А зачем? — не понял я. — Я знаю, что это так, а верить мне или не верить — это каждый сам для себя решает. Впрочем, я не завидую тому, кто обвинит меня во лжи.

— Слова воина и достойного мужа, — качнул головой старичок. — И тем не менее.

— У меня нет таких бумаг, — пожал плечами я. — Что же до свидетельств уважаемых людей… Да и знакомых из ваших краев у меня особо нет.

— «Особо нет» говорит о том, что кто-то да есть, — настырничал старичок.