– Доктор Кейн упомянул о создании более крупной и ядовитой генетически модифицированной медузы, – сказал Остин.

Ли кивнула.

– Он хотел создать более сильный токсин и более приспособленный организм.

– Я так понимаю, что чем больше медуза, тем больше яда, с которым можно работать. А как насчет биолюминесценции?

– Яркость свечения медузы показывает, что происходит с молекулярными процессами. Это как биологический термометр. Мы ставили перед собой цель произвести как можно больший объем вакцины. Мы перенесли гены, производящие существенные компоненты, в бактерию, которую можно быстро выращивать для получения вакцины.

– Доктор Кейн сказал, что токсин медузы не убивает организм, но парализует добычу и держит ее здоровой и свежей.

– Антивирус должен убивать болезнетворный организм без вреда для хозяина. Токсин медузы идет дальше, он защищает организм хозяина и сохраняет ему здоровье. Этот процесс называется гормезисом. Небольшие дозы токсина заставляют работать защитные механизмы, он даже предотвращает старение. Он действует так же, как упражнения: укрепляет тело, что ведет к повышению скорости метаболизма.

– То, что не убивает нас, делает сильнее, – процитировал Остин.

– Очень точное описание, – согласилась Ли.

– Может ли гормезис иметь отношение к нью-бедфордской аномалии?

– Он может объяснить ее. Примененный в нужных количествах токсин медузы мог восстановить здоровье субъектов и даже обеспечить долголетие. – Ли наклонила голову. – Теперь позвольте задать вопрос вам.

– Пожалуйста.

– Вы, Джо и Трауты, очевидно, когда-то работали вместе. Кто вы такие?

Остин ответил так, чтобы удовлетворить любопытство Ли, не слишком раскрывая внутренние механизмы действия группы.

– Мы члены особой группы НУМА, исследующей загадки океана, то, что выходит за рамки нормальных возможностей.

– Наша загадка определенно из этой категории, – сказала она. – Спасибо за откровенность.

– А вам спасибо за рассказ о работе лаборатории. Поговорим о новом вирусе инфлюэнцы. Насколько тяжелым будет положение, если эпидемия выйдет за границы Китая?

– Очень тяжелым. ТОРС поразил около восьми тысяч человек, и примерно тысяча из них умерла. Если вирус проникнет в вашу страну, он убьет минимум двести тысяч человек.

– А максимум?

– Вероятно, миллионы. Но даже если речь идет о сотнях тысяч, эпидемия подорвет систему здравоохранения любой страны, где возникнет. Погибнут прежде всего медицинские работники, и это усугубит катастрофу. Общий итог для индустриального мира – почти семьсот тысяч погибших и более двух миллионов госпитализированных… в лучшем случае. Развивающиеся страны пострадают значительно сильней. Общий ущерб может составить триллион долларов.

Остин слушал эту мрачную статистику, и на его челюстях играли желваки.

– Вы описали глобальную катастрофу, Сун.

– Это еще мягко сказано. Общемировое медицинское сообщество много лет обеспокоено вирусом гриппа. Вирус даже без посторонней помощи способен преобразовываться, менять генетическую структуру, поражать даже тех, у кого есть иммунитет.

– Извлекая ответ прошлых эпидемий, медицина заметно развилась и усовершенствовалась.

– Средства транспорта тоже, – заметила Ли. – Носитель инфекции, заразившийся в США или Китае, за несколько часов может оказаться в любой точке планеты. Существующие вакцины бесполезны, поэтому так важно разработать вакцину на основе токсина медузы.

– Как распространяется новый вирус?

– Старый вирус распространялся при контакте. Мутировавший штамм тоже может так распространяться, но, что более тревожно, он распространяется и через воду.

– Вы хотите сказать, что он может попасть в пресную воду?

– Да, это возможно.

– А значит, его можно ввести в питьевую воду.

– Что очень затруднило бы контроль за его распространением. Воду пьют все, а личные контакты – дело случая. Но и тот, и другой путь исключительно заразны. Возможно, заразится все человечество.

Этот сухой отчет эмоционально истощил Ли, и она ожидала, что Остин разделит ее пессимизм. Но, к ее удивлению, он сказал:

– Спасибо за анализ, доктор Ли, но мы не можем допустить такого.

– Что вы собираетесь делать?

– Найдя лабораторию, убедимся, что ее штат в порядке. Потом возобновим исследования, пусть производство вакцины продвинется вперед. А потом займемся триадой. Как тебе это, Джо?

– Мне кажется, перед этим нужно подкрепиться. Посмотрю, что можно сделать на камбузе.

Остин подвел итоги обсуждения так спокойно, словно говорил о плане футбольного матча. Завала занялся завтраком. На лицах мужчин Ли не видела никаких признаков крайнего беспокойства или отчаяния, только спокойную решимость и стальную волю.

Впервые с тех пор, как она узнала об исчезновении «Рундука Дэви Джонса», у нее появилась надежда.

Траутам пришлось ждать свободного самолета НУМА почти до вечера, но перелет из Вашингтона в Нью-Бедфордский аэропорт занял всего час. С помощью указаний Гаме Пол провел их арендованный джип мимо красивых старых домов Каунти-стрит и свернул на подъездную дорогу в форме подковы. Вывеска на доме в стиле греческого возрождения, выкрашенном в ореховый и горчичный цвета, свидетельствовала, что здесь размещается «Музей и сады капитана Горацио Доббса».

Трауты поднялись на крыльцо, миновали высокие дорические колонны и позвонили в колокольчик. Дверь открыла женщина средних лет.

– О боже, – сказала она; улыбка ее исчезла. – Я думала, это электрик.

Гаме сказала:

– Боюсь, что нет. Мы из Национального агентства подводных и морских работ. Это мы сегодня звонили из Вашингтона.

Ее улыбка вернулась.

– Ах да, друзья мистера Перлмуттера. Сент-Джульен прекрасный человек. Заходите. Я Рэйчел Доббс. Простите мою растерянность. Фонд Доббса арендовал на сегодня патио, чтобы провести джазовый концерт, но возникли проблемы со звуковой системой.

Трауты вошли в вестибюль с высоким потолком и вслед за Рэйчел прошли по длинному коридору. Паркет был натерт до зеркального блеска. Рэйчел остановилась перед парным портретом маслом. На одной картине бородатый мужчина – строгие серые глаза над орлиным носом – держал в больших руках секстант. На втором портрете была женщина в темном бархатном платье с простым кружевным воротником, обнимавшим изящную шею. Большие карие глаза смотрели спокойно. На губах играла легкая улыбка, словно из-за какой-то тайной шутки.

– Это мои прапрапрадедушка и бабушка. Капитан Горацио и Хепса Доббс, – представила Рэйчел.

У Хепсы и Рэйчел были одинаковые волосы морковного цвета.